Регина

Мужчина посмотрел на Астаха, тот чуть заметно отрицательно мотнул головой. Офигеть! Взрослый оборотень обращается за инструкциями к школьнику. Интересно, что у них за иерархия?

– Диверсант, - спокойно ответил мужчина. А я поняла, что это только часть правды, и что от меня опять всё скрывают.- Они у нас довольно часто появляются, чтобы подорвать репутацию общины, - закончил он.

Я посмотрела на Астаха, тот кивнул.

– Всё, идём домой. Я тебя провожу, - он начал подталкивать меня в сторону лестницы.

– А как же уроки? А учебники? У меня здесь сумка осталась, - спохватилась я.

– Её позже принесёт Глеб, - успокоил меня Астах, продолжая подталкивать меня в спину.

Видя, что это не даёт результата, он взял меня за руку и повёл за собой. Я не стала больше упираться. На меня опустилась такая усталость и слабость, что я готова была уснуть на ходу. А в голове на грани сознания билась пугающая мысль, что тот человек приходил за мной, и что Глеб успел защитить меня от чего-то страшного и неминуемого.

Все эти вопросы требовали ответов, сил искать которые у меня сейчас не было. Поэтому я покорно семенила за Астахом, увлекаемая его сильной и уверенной рукой. Остаётся надеяться, что он знает, что делает.

***

Я проснулась, было уже темно. Сквозь приоткрытую дверь моей комнаты слышались приглушённые голоса из гостиной. Я осторожно встала, нащупала в сумерках домашние шлёпанцы и отправилась вниз.

Свет из гостиной резанул глаза. Я остановилась, подождала, пока глаза привыкнут, и вошла в гостиную. Зря я поторопилась: у нас были гости, а я вся такая сонная и в мятой форме, в которой уснула, не потрудившись снять. У нас сидели господин Игристый собственной персоной и ещё один сухопарый мужчина в очках и потёртой куртке. Я его не знала. На коленях у него лежал потрескавшийся кожаный портфель.

Когда я вошла, взгляды всех присутствующих обратились на меня. Я сразу почувствовала себя неловко и рукой попробовала пригладить взъерошенные волосы.

– Здрасте, - поздоровалась я и хотела уже ретироваться, как папин голос меня остановил.

– Дочка, ты проснулась?
– он вошёл в гостиную вслед за мной. Видимо ходил на кухню: у него в руках был поднос с высокими стаканами, наполненными странной зеленоватой жидкостью с пузырьками.

– А где мама?
– спросила я.

– А, она с Матильдой.

Он подошёл к кофейному столику и сгрузил поднос. Матвей, то есть господин Игристый смотрел на меня радушно, как хорошо знакомый добрый дядюшка. А вот взгляд очкастого мне не понравился, такой изучающий и цепкий. Несмотря на свой потёртый вид, он держался уверенно, я бы даже сказала самоуверенно и вызывающе.

– Не представите нас друг другу?
– обратился он к моему отцу.

– Да, конечно, - кажется, папа не в восторге от его предложения.
– Регина, это господин Хорьков, он мой, - тут папа на мгновение замялся, - коллега. А это моя дочь - Регина.

– Очень приятно, - пролепетала я, не испытывая даже тени этого чувства.

– Можно просто Игорь Михайлович, - и он улыбнулся крокодильей улыбкой.- Что же ты там стоишь? Проходи.

Ишь ведь раскомандовался, как у себя дома.

– Извините, мне нужно в туалет, - брякнула я первое, что пришло в голову, и пулей вылетела на улицу.

Надеюсь папе не опасно оставаться наедине с этим типом. Хотя там же господин Игристый. Я вздохнула свободнее.

На улице накрапывал мелкий дождик, пахло опавшей листвой и влагой. Да погода не располагала к длительным прогулкам. Тем более я выскочила в одном жакете, а на ногах домашние тапки с помпонами. Я потопталась немного на крыльце, соображая, что делать дальше. Возвращаться очень не хотелось. Кажется, папа сказал, что мама у Игристых. И я направилась к ним, перепрыгивая через уже появившиеся лужи. Это было нелегко: свет фонарей искажал видимость, из-за чего не было понятно, где начинается лужа, а где заканчивается. Мокрый асфальт посверкивал, внося сумятицу ещё больше.

Я всё-таки угодила в лужу. Холодная вода быстро пропитала непредназначенный для осенних прогулок домашний тапок, заставив меня выматериться, хотя это для меня не характерно.

Я дошла до калитки, легонько её толкнула, она отворилась без скрипа. Я прошла по дорожке до входной двери. Только подняла руку, чтобы постучать, как услышала за спиной женский голос.

– Что ты здесь делаешь?

Я медленно обернулась. В свете уличного фонаря передо мной стояла Рыжая, одетая в дождевик поверх короткой кожаной куртки.

– У тебя совсем совести нет?
– продолжила она говорить гневно.
– Мой брат пострадал, защищая тебя!
– она сделала шаг в мою сторону, приблизившись критически близко.

Я инстинктивно отступила и прижалась спиной к входной двери. Резьба на ней больно впилась в спину.

– Астах тоже пострадал, - её палец с ярко-розовым маникюром обвиняюще упёрся мне в плечо.
– Да кто ты такая?!
– прорычало это чудовищу всего пару мгновений назад бывшее миловидной девушкой.

Её лицо стремительно теряло человеческие черты. Я заворожённо наблюдала, как в реальности проявляется зверь. Дрожащей рукой я нащупала в кармане школьной формы баллончик, возблагодарив Создателя за то, что мама не сняла с меня жакет, укладывая спать. Этим баллончиком меня снабдила Матильда, сказав со своей обычной милой улыбкой, что в нём сильное успокоительное, специально разработанное для волков, которое применяется при потере у них контроля над зверем.

Я набрала в лёгкие побольше воздуха, чтобы не надышаться этой дрянью, и пшикнула, даже не поднося его к лицу оборотницы. Та завизжала и резко отпрянула. Я рванула дверную ручку на себя и на пороге столкнулась с Матильдой. Она сильным рывком забросила меня в дом, а сама выскочила на улицу. В прихожей стояла встревоженная мама.

– Что произошло, Регина? Что с твоей обувью?

Я ничего не сказала, просто расплакалась. Мама подошла и обняла меня.

– Тише-тише, моя девочка.

– Мам, почему меня все так не любят?
– спросила я сквозь слёзы.

– С чего ты взяла, дорогая?
– мама обхватила моё лицо руками и чуть приподняла (к моему прискорбию, я так и не догнала маму ростом).

– Виолетта сказала, что из-за меня пострадал её брат. Но я даже не знаю, кто её брат, а ещё Астах, - ответила я немного невпопад.
– Мама, что с Астахом?

– С ним всё в порядке, насколько я знаю. Он сейчас с друзьями. Идём, милая, сядем, - и она повела меня в гостиную, где усадила на диван, а сама убежала на кухню за водой.

А неплохо она здесь ориентируется. Когда только успела так близко подружиться с Матильдой? А вот я здесь так и не смогла завести подруг. Я большими глотками выпила принесённую мамой воду.

– Мама, я так скучаю по своим девочкам. Давай вернёмся? Поговори с папой, он наверняка согласится, чтобы я пожила у бабушки вместе с братом.

– Всё хорошо, милая, всё хорошо, - приговаривала мама, как будто не слыша моего предложения, и гладила по голове, одной рукой стирая мои слёзы.

В дом вошла Матильда. Точнее ворвалась. Её руки подрагивали от сдерживаемой силы, глаза горели нечеловеческим огнём. Всё это я отметила равнодушно, наверное, в стакане было успокоительное.

– Всё в порядке, Матильда?
– спросила мама спокойным голосом, даже не напрягшись. Доверяет или уже сталкивалась с подобным, только в худшем варианте?