Ректор по семейным обстоятельствам

— Да ну — с легким недоверием протянул братец.

— Ну да! А теперь извини. Надо еще подготовиться к проверке и все такое. Передай Па, что буду к ужину.

— Смотри, про ученицу не забудь, — напомнил Макса.

— Только о ней и буду думать, — фыркнула я, деактивируя кристалл.

Вопросы роились в голове, как взбешенные пчелы в закрытом улье: «Кто докладывает Па не только о каждом моем шаге, но даже слове? Как привести вчерашнюю деревенскую побирушку пред очи царственного родителя и при этом не огрести? И что за ифитовы тайны с проклятым ученичеством?!»

Удар гонга напомнил мне, что лекция по нумерологии, которую я якобы проверяю, вот-вот начнется. У меня и в мыслях не было идти туда контролировать то, в чем мое замороченное высочество смыслит меньше, чем ифит в мороженом. Но, вспомнив о неизвестном «докладчике», я бодро вылезла из ректорского кресла: за вранье Па наказывал гораздо серьезнее, чем за любые другие провинности.

Я вошла в лекторий одновременно с ударом гонга.

— Я не буду вам мешать, — кивнула высокой пожилой профессорше.

Она явно занервничала, но ничего не сказала, и мое затюканное противоречивыми идеями высочество скромно пристроилось в последнем ряду за спинами студиозов.

Уж не знаю, насколько хорошо профессор нумерологии знала свой предмет, но студиозов она держала в руках виртуозно. Никаких шепотков, болтовни, шалостей. Даже на непрошеную гостью в моем лице почти никто не оглядывался. Да и голосок у лерры нумеролога был самый подходящий для лекций: высокий, взвизгивающий в самый неподходящий момент. Под такой речитатив точно не заснешь, даже если тебе просто зачитывают список жителей Белого континента. Впрочем, для меня ее лекция по информативности явно уступала подобному списку.

— Как мы можем предположить с высокой степенью достоверности, вся физическая реальность, в отличие от астральной, расположена внутри Пространства и Времени. Нумерология есть учение о количественных характеристиках Пространства и закономерностях развития Бытия в соответствии с этими характеристиками. Она подразумевает под собой набор универсальных шаблонов, которые используются для построения всего физического сущего. Истинные нумерологические формы никогда не являются жестко фиксированными.

В конце концов я провалилась в какой-то транс, слушая, но не слыша, что там втолковывает студиозам лерра профессор.

— Они находятся в состоянии постоянного перехода от одной формы к другой со своей собственной скоростью и частотой. Таким образом, в общем случае нашей задачей должно являться выделить момент перехода, построить на его основе аналитическую модель и использовать в дальнейшем в качестве шаблона, в зависимости от наших задач эволюционного или регрессивного.

Создатели, главное, не заснуть. Если лерра ректор захрапит посреди лекции, это станет новостью похлеще, чем появление у меня мнимой ученицы. Как бы так без потерь объяснить Па, что это — недоразумение? Хороший вопрос. Но у меня есть еще лучше. Все мои последние проблемы так или иначе появились из-за ректорского кресла. Так как же мне из него выбраться, чтоб его ифиты сожрали? Отправить в Бездну всю Академию, как давеча радужное зелье?!

— Ответ неверный! — в очередной раз взвизгнула лерра нумеролог, нервным жестом усаживая на место неудачливого студиоза.

«И какой же верный?» — невольно подумало мое загнанное в угол высочество, так удачно вписался в мои мысли этот возглас.

— Объясняю в последний раз! Для самых глухих! В этой позиции цифра три возводит в степень положительные качества! И, таким образом, превращает их в отрицательные! Приведите примеры!

Дальнейшего я уже не слышала, с трудом удержавшись от победного вопля. Вот оно, идеальное решение моей должностной проблемы. Любое полезное качество, увеличенное в разы и доведенное до абсурда, становится отрицательным! И никто не сможет меня упрекнуть в чем-нибудь нехорошем! Я же хочу как лучше! На благо дорогой академии!

Что бы такое выбрать? Читать все лекции, потому что преподаватели паршивые и студиозы ничего не знают? Ну уж нет! Во-первых, я все-таки не тысячелетний маг-универсал из древних сказаний. А во-вторых, с такой тактикой я загнусь раньше, чем Па надоест мое рвение…

Экономить на всем? Как же, берегу казну, и все такое… Хотя нет. Тоже не годится. Тут и так, похоже, на всем экономят, судя по антуражу.

Значит, наоборот! Тратить деньги. И побольше! И все на благо Академии. Начать можно с корпуса целителей. Там лаборатория явно требует пополнения. Па и так рычит, что дотации огромные. Так я ему их удвою. Или утрою…

От раскрывающихся перспектив у моего счастливого до безумия высочества перехватило дыхание. Да, чтоб избавиться от такого активного ректора, Па сделает что угодно! Тракт! Рагетта идет к тебе!

ГЛАВА 7 Двуногое средство от головной боли

К себе в кабинет я возвращалась едва не вприпрыжку, за что удостоилась удивленного взгляда профессора Карны. Еще бы, такой довольной эти стены видели мое высочество, пожалуй, всего однажды, когда тридцать лет назад нахальная девица обвела вокруг пальца экзаменационную комиссию и вопреки желанию царственного родителя поступила на курс боевиков. Припомнив эту историю, я тихонько захихикала. Па рвал и метал, узнав, что произошло. Впрочем, я и сама через пару дней пожалела, что не пошла, как планировалось, к зельеварам. Но упрямство — основная черта моего характера, и к концу учебного года мне удалось справиться не только с телом, превращающимся после тренировок в скулящий фарш, но и явной неприязнью куратора. Академию я закончила с отличием. Эх… Юность. Кто бы мог подумать, что я вернусь сюда в таком качестве?

В ректорское кресло мое ностальгирующее высочество плюхнулось, ощущая себя старым, мудрым вараном. А может, оно и верно? Только с возрастом начинаешь ценить комфорт. Буду сидеть в этом кабинете, гонять нерадивых студиозов. Закажу свой портрет в голубой аляповатой мантии с кошмарным ректорским амулетом на груди и повешу у себя за спиной…

Я крутанула на пальцах ректорскую цепь. Разлапистая то ли звезда, то ли каракатица едва не вышибла мне глаз и, вырвавшись из рук, вломилась в пирамиду бухгалтерских книг. Высоченная стопка угрожающе накренилась. Я попыталась подхватить ее, но только нарушила и без того хрупкое равновесие.

Когда мне на затылок упал первый том, я еще смеялась. Четвертый и пятый встретили забористые ругательства. А к восьмому мое взбешенное высочество ругало академию последними словами и нежно вспоминало гостеприимные канавы у тракта и разнообразных монстров.

Это ж надо, на ровном месте устроить себе подобную бомбардировку! Где вообще была моя голова, когда я сложила эти талмуды в полутораметровую пирамиду на собственном столе? Кое-как утвердив стопки бухгалтерских книг на полу, мое взмокшее высочество снова уселось на место. Бумажная вакханалия стоила мне подбитого глаза. Впридачу окончательно разболелась голова. Оценив полученные повреждения и убедившись, что подходящего зелья в кабинете нет, а тащится с перекошенной физиономией через всю академию на потеху студиозам в Больничное крыло неразумно, я решила, что мой рабочий день закончен.

Отправив к профессору Карне духа с сообщением о своем отсутствии, я шагнула к порталу. В конце концов, среди актуальных проблем, кроме ректорского кресла, над моей больной головой висело неизвестно чем грозящее ученичество.

Мелкая встретила меня прямо у портала. Еще ни о чем не подозревая, я потрепала приблуду по вихрастой голове:

— Что у нас сегодня развалилось?

— Ничего, — улыбнулась она.

— Вот и замечательно!

— Только…

Тут бы мне насторожиться, но нет, я все еще витала в розовых облаках, тем более что мигрень неожиданно отступила: