Реквием по иному миру
Шрифт:
Дабы избежать заражения, Макото заполнила полость в груди Волкова биопеной и наложила повязку поверх скафандра, но не плотную, чтобы дыхание не сбивать. Далия легла рядом с носилками. Трубки были достаточно длинными, чтобы перецепить сначала их, а потом уже отвязать Волкова и переместить в бандаж. Операция прошла без осложнений. Кровопотеря была, но символическая.
Фирен перевязали, и привели в чувство уже после процедуры. Узнав последние новости, она взвыла, то ли от горя, то ли от обиды. А может из за всего сразу. Кого-кого, а Ксандра ранить она ну никак не хотела. Впечатлительная Арари, тоже разрыдалась. Только Аманис оставалась хмурой и задумчивой. Стражам храма вернули оружие, придя к разумному соглашению. Стражи клятвенно обязались открыть двери кладовых,
Вечер решили провести у костра, закусив остатками оленины. Сухой паек и воду на несколько суток уже разложили по комнатам. Из стеллажей соорудили сносные спальные места. Внутри храма было тепло, но спать на каменном полу никто не решился. Улучив момент, Фирен осталась наедине с Огавой.
– Ты что-то хотела? – Макото была холодна.
– Ты ненавидишь меня теперь? – слова эльфийки сквозили горечью.
– Я и раньше не особо тебя любила, - усмехнулась она. – Ненависть? Нет. Отвращение – да. Ты мне противна сейчас.
– Я все понимаю. То, что я сделала… было необдуманно. Представился шанс и сработал инстинкт. Ведь мы сдержали обещание, данное отцу. Но сестры не виноваты, они отговаривали меня.
— Значит хоть у кого-то из вас есть мозги. Что с вами делать - решит капитан. Молись своим богам, чтобы Волков дотянул до лазарета.
– Скажи только одно, Макото! Ксандр говорил, что ему тяжело быть со мной рядом… Почему?
– Ты об этом? – Огава стала чуть мягче. – Особой тайны тут нет. Но если он не сказал, значит так надо.
– Он может не успеть, – эльфийка стыдливо отвела взгляд. – Не знаю как объяснить, но мне очень нужно. Молю тебя, Макото Огава, открой для меня эту тайну!
– Даже если тебе от этого может стать дурно?
– Пусть так. Я хочу знать…
Огава вздохнула. Глянув по сторонам, она достала небольшой коммуникатор. Взвесив его в ладони, она обдумала свой поступок еще раз. Потом включила устройство и отыскала нужный файл. Увеличив изображение на весь экран она показала его эльфийке.
– Кого-нибудь узнаешь?
Вглядевшись в картинку, Фирен словно окаменела. Глаза ее остекленели.
– Ты все правильно поняла. Это свадебная фотография. Здесь Сашка совсем еще молодой, как и его жена. Ее звали Софья. Красивое имя, правда?
– Да… - Фирен моргнула, и по щекам ее покатились слезы.
– Волков потерял ее в те самые дни, когда на «Эдеме-4» началось восстание. Беременную жену, мать отца… Да всех, кого только мог потерять. Саша мог броситься им на помощь. Имел на это полное моральное право. Но он сделал тяжелый выбор и спас тех, кого мог спасти. Практически каждый на борту «Толлау» обязан ему жизнью. В тот день капитан Риган тоже потерял жену. Ты слышала эту историю. Правда, он кое о чем умолчал. Капитан был настолько потрясен и потерян, что все вокруг перестало его интересовать. Он не мог управлять кораблем и командой…
А Волков смог! «Толлау» тогда еще был абордажным судном. После штурма он представлял из себя решето. Воздух весь вышел, через дыры в обшивке можно было спокойно выходить в космос. Без скафандра в коридорах делать было нечего. Сашка вывел корабль из под обстрела и, рискуя жизнью, перетащил раненых товарищей туда, где еще можно было дышать. После того боя Ольга Павловна собирала его буквально по кускам. Трое суток он был между жизнью и смертью.
Как только лазарет восстановили, Волкова поместили в реактор на два месяца. Вырастили новое тело, лучше прежнего. Это сейчас у Сани нечеловеческая сила и скорость. А тогда он учился заново ходить, держать ложку, говорить… Потом стал учиться фехтованию, стрельбе из лука, чтобы вернуть подвижность и развить реакцию. Фургаев вон тоже загорелся, глядя на него.
Фирен слушала рассказ Макото, глотая слезы. Но взгляд ее был прикован к экрану… Трудно в это поверить, но погибшая жена Ксандра, как две капли воды, была похожа на нее. Разве что уши немного отличались. А в остальном, она словно в зеркало смотрелась. Судя по лицу, женщина со странным именем Софья тоже была решительной и волевой. Но рядом с Ксандром
она буквально лучилась добротой. Казалось, оба они в тот момент были счастливы…– Ты вообще слушаешь меня?
Смуглая эльфийка тяжело вздохнула и отдала коммуникатор Огаве. От увиденного и услышанного, голова ее пошла кругом. Фирен пошатнулась, но устояла на ногах. Слезы текли по ее щекам нескончаемым потоком.
Поймав на себе взгляд Аманис, Макото махнула рукой. Встревоженная сестрица тотчас оказалась рядом.
– В общем так… - Огава сделала паузу. – Я вколола ей много лекарств, и сегодня ночью она не уснет. Не отходите от нее ни на шаг. Одну не оставляйте.
– Я поняла, - кивнула Аманис. – Большое спасибо.
– Надеюсь не надо объяснять, что следующая глупость может стать последней?
– Трудно выразить, как мне жаль…
– Верю. Только словами уже ничего не решить.
– Позволь хотя бы попробовать его исцелить. Рана тяжелая, но шанс всегда есть.
– Слишком рискованно. Прости, но я в сказки не верю. Единственное чудо, которое ему сейчас нужно – это биореактор в лазарете «Толлау».
Глава 42. Вынужденное заточение
Присутствие гоблинов рядом с храмом уже никого не тревожило. Как и прежде, все, что они могли – это сверкать глазами во тьме и рычать, когда кто-то приближался к барьеру. Фургаев закончил с настройкой бионических варгов еще засветло. Сообщение на основное судно передавалось циклически, с задержкой в несколько секунд. Стражи и резко присмиревшие эльфийки вели себя сдержано, говорили мало. Больше всех повезло Волкову, он оказался в заточении сразу с двумя дамами. Вилли настоял, чтобы Анабель присутствовала в качестве медика. Молодой инженер, Седов, Фургаев и Макото разошлись по отдельным помещениям храма. Предварительно сдав оружие и десантные скафандры, они остались лишь в термобелье. Так облученные члены экипажа не смогут навредить ни себе ни окружающим. Посмотрев друг на друга словно в последний раз, друзьям по несчастью осталось только ожидать своей участи взаперти. Впрочем, всегда можно поговорить через коммуникатор. Вот только сказать друг другу сейчас было нечего. У каждого свои тяжелые мысли на душе.
– Ты как?
Далия осторожно поправила висящего у нее на груди Волкова. Саня дышал тяжело и хрипло. Она сразу присела в угол, чтобы расположить его максимально комфортно на своих ногах.
– Если перестану дышать не слишком расстраивайтесь, - прохрипел он в ответ.
– Ты уж не переставай, старайся. Хотя бы ради меня. Если ты выживешь, Иен не будет со мной так суров.
– Разве для вас это важно?
– Важно, и даже очень. Тебе лгать не буду… - Далия тихо вздохнула. – Когда твой советник приставил ствол пистолета к моему лбу, я видела, как колеблется его палец на спусковом крючке. Гайсин справедливый и хладнокровный человек. Он всегда поступает правильно. Тогда, на складе, было бы правильно влепить мне заряд плазмы в лоб, тем самым избежав рисков для себя и всей команды. Ведь на месте Гайсина я поступила бы именно так. Но, к моему искреннему удивлению, он не смог. И знаешь, что я поняла?
– Что? – прохрипел Волков.
– Оказывается я дорога ему больше, чем он мне. И понимание это обрушилось на меня как гром среди ясного неба.
– Вы же бессмертны? – уточнила Аннабель.
– Много ты понимаешь. Он то не знал. И потом, голова это не… рука или нога. Там мозг, все-таки, а плазма штука опасная.
– Так, что там про гром? – хрипло напомнил Волков.
– А, гром… ты знаешь мне всегда было удобно считать, что Иен расчетливый трус. Он никогда не нырял в события с головой, держался в сторонке. Даже когда узнала, что он отказался от поста планетарного управляющего в мою пользу, я снова решила, что Гайсин испугался ответственности. Знаешь, я и раньше слышала, что по-настоящему сильные люди не показывают своей силы. Не то что бы не верила, просто не могла понять почему. А оно вот как оказывается. Если бы Гайсин хотел, то мог бы сломать меня об колено в любое удобное время. Как думаешь, юноша?