Реквием

Я прикрываю рот руками, с недоверием наблюдая, как Тео набрасывается на нее; он выглядит так, будто собирается ударить ее в ответ, черт возьми. Но не делает этого. Он сдерживает себя, обе его руки прижаты к бокам. Директор Форд встает между ними, поднимая руки в умиротворяющем жесте, который, похоже, не успокаивает ни Тео, ни Рут. Директор говорит, ее губы двигаются со скоростью мили в минуту, а Тео смотрит в сторону, на озеро, сжимая челюсти. Он выглядит достаточно напряженным, чтобы взорваться.

Не говоря больше ни слова, парень разворачивается и бросается обратно к причалу. Тео не смотрит на меня, когда мчится вдоль берега озера и исчезает, но не обратно к академии, а к густому лесу справа от нас.

Я с трудом замечаю, как директор Форд возвращается в гольф-кар. Тяжелая, гнетущая тишина повисает в воздухе. Форд открывает рот, но я медленно качаю головой.

— Не надо. Пожалуйста. Просто… не надо. Я не могу больше терпеть ложь прямо сейчас. Просто отвезите меня обратно.

16

СОРРЕЛЛ

Свернувшись в клубок на кровати, слушаю, как дождь барабанит в окно. По ту сторону стекла мир представляет собой полосато-серое месиво. Зелень лужайки и рощи деревьев вдалеке тусклая, детали пейзажа превратились в грязные пятна.

Закутываюсь в своем коконе из одеял, тихо разваливаясь на части.

Я даже не прокручиваю в голове события сегодняшнего дня. Какой в этом был бы смысл? Я даже не знаю, с чего начать. С чего бы мне начать, если бы я хотела разобраться во всем этом? Если бы смогла просто найти отправную точку, начало нити, и продвигаться дальше оттуда, у меня был бы хороший шанс разобраться, но все так запутано, что сделать это просто невозможно.

Так что я лежу в своих одеялах, борясь с пульсирующей головной болью, с той проклятой музыкой, преследующей мои мысли, я изо всех сил стараюсь вообще не думать.

Сразу после семи раздается стук в мою дверь. Это Лани. У нее такой жалостливый взгляд, что мой гнев превращается в пылающий ад. Ярость, бурлящая внутри меня, может разрушить мир. Я знаю, что не должна направлять ее на Лани, но самое последнее, что мне сейчас нужно, это ее гребаное сочувствие.

— Если пришла сюда, чтобы попытаться заставить меня почувствовать себя лучше, или выговориться, или заплести мне косу, или еще что-то в этом роде, можешь забыть об этом, — говорю я, загораживая вход в свою комнату всем телом.

Лани кивает, как будто прекрасно понимает, через что я прохожу и что сейчас чувствую.

— Я знаю. Я здесь не для этого, обещаю. На самом деле… Меня послал Тео.

— Замечательно. Дай угадаю. Он нарушает свое обещание и не придет поговорить со мной, верно?

— Нет. Он хотел убедиться, что ты все еще хочешь увидеться с ним. Я так понимаю, что все в силе?

— Чертовски верно.

— Хорошо. Затем Тео попросил меня передать, что будет ждать тебя в своей комнате. Ты можешь пойти, когда захочешь. Он сказал, что будет ждать тебя даже, если будет поздно…

— Где его комната?

Лани на мгновение выглядит смущенной. А потом:

— О, точно. Ты не была там раньше?

— Нет.

Она смеется странным тихим смехом, от которого моя головная боль усиливается до раздражающего уровня.

— На этаж выше. На восточной стороне здания. Он в двести пятьдесят восьмой.

— Спасибо, — хватаю удобную толстовку, висевшую на задней стороне моей двери, и выхожу в коридор.

— Ты уходишь прямо сейчас? — пищит Лани.

— Почему бы не покончить с этим прямо сейчас.

— Ладно. Ну, я собираюсь позаниматься некоторое время. Если закончишь и захочешь поговорить… — она замолкает, в ее глазах появляется мягкий, добрый огонек, и жар, горящий у меня на затылке, немного спадает.

Я сейчас обращаюсь с ней как с дерьмом. Ненавижу эту уродливую, злую сторону себя. Чувствую себя стервой, набрасываясь на единственного человека, который ничего не делал, кроме как был рядом со мной с тех пор, как я приехала в «Туссен». Я борюсь, чтобы разрушить стену, которую я воздвигла между нами, натянуто кивая.

— Ладно. Спасибо, Лани. Возможно, я зайду.

Тео открывает дверь, когда я стучу, и сразу же отступает назад, пропуская меня внутрь. Он направляется к своему столу, поворачиваясь в своем кресле так, чтобы быть лицом ко мне. Жестом указывает на свою кровать, показывая, чтобы я села туда.

По какой-то причине я ожидала, что его комната будет намного больше моей. Хотя пространство примерно того же размера — достаточно большое для его кровати, письменного стола, комода и тумбочки. Здесь кажется намного теснее из-за его виолончели, которая занимает огромную часть его комнаты рядом с окном.

Здесь так сильно пахнет им — зимним холодом, снегом и мятой. Воздух настолько насыщен его головокружительным запахом, что у меня на секунду кружится голова, а тело реагирует самым странным образом. Мое сердце болит так, что не знаю, что с этим делать.

Стены голые, за исключением пробковой доски над столом, которая увешана фотографиями: Тео с парой, которая, как я предполагаю, его родители; Тео с Себастьяном и Каллумом; Тео с Лани, Эшли и Бет. Однако есть несколько пустых мест. Пространства прямоугольной формы, где, похоже, были сняты некоторые фотографии.

Горло сжимается, когда я понимаю, какие фотографии, вероятно, были в этих местах: изображения Тео и Рейчел вместе, смеющихся, целующихся, корчащих глупые рожицы. Он снял их после ее смерти? Или сегодня вечером, ради меня, потому что не хочет, чтобы я видела их вместе? Горячая желчь поднимается к горлу, и мне приходится отвести взгляд от доски.

— Тебе что-нибудь нужно? — тихо спрашивает Тео.

Я обращаю на него свое внимание, и мой пульс учащается. Его волосы такие темные, как смоль, влажные, как будто парень только что вышел из душа. Они зачесаны назад с его лица, что делает это одним из редких случаев, когда я могу видеть все лицо Тео без помех. Даже треугольник из трех веснушек прямо над его скулой. Взгляд серьезный. Глаза карие, как жидкий шоколад, золотистые крапинки в радужной оболочке еще ярче, чем обычно. Его щеки раскраснелись, что сильно отличается от того, что было днем, когда парень был таким бледным, что казалось, вот-вот упадет в обморок. Я стараюсь не отвлекаться на тот факт, что белая футболка с длинными рукавами, которую он носит, на этот раз не на пять размеров больше, и материал туго облегает его грудь и руки, подчеркивая, насколько мускулисто его тело под ней.

Босые ноги, темно-серые спортивные штаны, низко сидящие на бедрах. Тео самый ошеломляюще привлекательный мужчина, которого я когда-либо видела. Даже сейчас, среди всей этой неразберихи и путаницы, мой желудок все еще наполняется бабочками при виде него.

Проклинаю его и проклинаю свою собственную глупость.

— Соррелл?

— Хмм?

— Тебе что-нибудь нужно? — повторяет Тео низким голосом.

Я ухмыляюсь, чувствуя себя немного сумасшедшей, немного безрассудной.

— Нет, если у тебя нет текилы.