Ремонт

Здесь опять включается напарник, цена, вроде, неплохая, но его рабоче-крестьянская натура требует безусловной максимальности. Он не за тем здесь оказался, чтобы отпустить лишнюю сотку.

– Ремонта долларов на семьсот, а то и больше, - говорит деловито, - Замена двери, полная покраска. Это, как минимум.

Хозяин тоже не пальцем деланный, но, чувствует покупателя. Хочет быстрее закончить, чтобы снова в путь, за новым металлоломом. Стоять на своем или оборачивать деньги, это игра рынка. Но, чтобы не переиграть.

– Сотку еще сброшу, но не больше, - говорит.

Я в стороне, пусть "новичок" решает. Это его первое дело и пусть будет, чем гордиться. Тоже про первую долго рассказывал. Несколько лет, когда под водку.

– Только давай проедем, послушаем на ходу, - говорю.

– Да, надо послушать, - говорит Олег.

Машина в целом неплохая. Ход мягкий. Набирает хорошо. А как может быть по-другому, если под капотом бодрячок в два с половиной литра. Вот только жрет много, падла.

Заметили сразу, как выехали из Ченстохова, перед первой заправкой.

– Стрелка подозрительно падает, - говорит Олег.

Я за рулем, он - на приборы, типа штурман.

На рынке время незаметно. Уже и день в разгаре, даже больше, чем день, за обед перевалило. Заправляем самым дешевым. Дорогой он здесь. В Германии еще дороже, а нам до Бреста тянуть, по оптимальной цене, чтобы лишнего ничего. Деньги экономить. Считаем расстояние, смотрим по карте, прикидываем, заливаем сорок.

– Чувствую расход больше, - говорит Олег.

Когда выходим на объездную, ту, что мимо столицы и мимо "уступи дорогу", нахожу уютную парковку.

– Перекус.

Напарник оживает, дело хорошее, шумят пакеты, приготовленные женой, свои тоже разворачиваю. Запах курицы, яиц, котлет с добавлением хлеба. Перекус неплохо, он как этап проделанной работы, завершил и подкрепился. Уже и шутки в ходу. Дело, вроде, сделано, главная часть.

– Хочешь за руль?
– говорю.

Немного волнуется, первый раз за границей баранку крутить. Дорого пустая, ничего страшного, да и населенные пункты так себе, пролетишь, не заметишь, лишь до сорока сбрасывай, когда знак. Пусть тренируется. Обходит капот, важно, не показывает эмоции. А внутри бурлит. Знаю.

Дорога всегда хорошо. Уже не ожидание, движение вперед, то есть назад, в исходную точку. Ожидание и действие, разные знаки. Одно предшествует, второе кульминация. Очередь и касса, вокзал и поезд, скрип двери, когда ждешь. Жизнь делится на предысторию и историю. Приготовление и итог. После новые события, их ожидание. Когда об этом, представляю спринтера на стометровке. Вот старт, набирает скорость, мышцы напряжены, реагируют на движение. Финиш, дышит. Потом можно и фужер шампанского, даже когда последний пришел. В любом случае дело сделано.

Разделительная полоса, столбы, знаки. Населенные пункты, ограничения, допущения, предупреждения. Дорога домой особенная. Значит, все случилось, сделано. Значит, жизнь продолжается в нужной октаве, на правильных нотах. Сейчас бы на самом деле музыку хорошую. Ту, что люблю.

– Себе бы такую хотел?
– спрашиваю.

– Нет. Хочу дизель, как... ну, что-то попроще. И не с таким объемом.

На мою намекает. То есть хотел, но вовремя тормознул. Особый элемент зависти. Уж очень нравится. И ремонт недорогой и топливо брать можно. Так и говорит:

– На работе знакомые дизелисты за полцены продают. А один берет тепловозную, там парафинов мало. И у него могу.

Проработал вопрос. Не один раз обсасывал.

Пора на пенсию, думаю. До основной еще далеко, но структуру жизни пора менять. Гонки, перегонки, а что потом? Не срастается потом. Смотришь вдаль и пустота. Хочешь что-то представить, но кроме новой тачки, тряпок, хорошо посидеть с друзьями ничего не получается.

А товарищ продолжает. Говорить ему хочется, накопилось. Пар выпускает.

– Была, - говорит, - Любовница. Так мы, то на заднем сиденье, то на переднем. Откинешь спинку, все равно не получается. Нет, получается, но так, чтобы в кайф, не очень.

– Это в твоей?

Хотя, обычный вопрос, но скользкий какой-то. Вроде с иронией.

– Так там и любовница - мочалка, - говорит.

Серьезный сейчас. Явно на новую пассию нацелился. Перебирает. Мир меняется. Как мало надо до этого переключателя внутренних этажей.

– Собаку не хочешь, - интересуюсь.

– Была, - говорит.

– Какая?

– Белая, мохнатая. Что-то вроде болонки.

– Ну и что?

– Выведу утром, а она пристроится по большому, изогнется. Глаза выпучены, лапами перебирает. А потом как закричит - на всю улицу. И подвывает. Это у нее волосы сзади слиплись после вечернего говна. Я даже выстригал там и брил. Люди оглядываются, словно душит кто. Стыдно.

Несколько раз меняемся. К ночи дорога вообще грустная, лишь редко встречные. Уже близко от границы, километров пятьдесят. Здесь нет городов, больше сельские пейзажи. Дорога давно пробита прежними поездками.

– Давай поведу, - говорит Олег в очередной раз.

Уже освоился. Не так вибрирует. Курит и газку поддает на пустой. Это у всех так, вначале, задница мокрая.

Помню первую. На всю жизнь печать.

– Посплю, - говорю.

Устраиваюсь. Пытаюсь откинуться удобнее в кресле.

– Только заскочи на заправку, уровень падает, что-то не то, - добавляю, - У границы разбуди.

Ничего не может идти гладко, вот ничего, особенно, когда первый раз. К общему мандражу должна быть добавлена какая-то гадость - поломаться что-то или приключиться. Непременно должно.

В последнем населенном, наконец, останавливает полиция. Ну как без нее, даже странно. И эта картина, среди наступающей ночи, когда вокруг тишина, дома мирно спят под сенью деревьев, скрытые шторами окна безмолвствуют, и здесь, на узкой дороге, за пару десятков километров до границы, синий проблесковый, подсвеченный жезл, инопланетяне какие-то.

– Правы язды, - говорит подошедший.

Берет документы, не разворачивает.

– За мной, - говорит.

Отстегивает ремень, руки вибрируют.