Репетиция
Шрифт:
– Оооо, мы кажется, обрели дар речи,— в нем было столько зла и ехидства, что хватило бы и на пятерых, и оскалившись добавил,— у тебя нет права голоса вмешиваться в мою личную жизнь,— слова прозвучали резко и унизительно. Джиллиан явно уловила намек, особенно это четко прослушивалось в слове «личную».
Джиллиан сжалась, как от пощечины, она закрыла глаза, переводя дыхание, пытаясь успокоиться, не на такой разговор она была настроена. Но что-то менять было поздно. Посмотрела на Кэла, скользя поверх него невидящим взглядом. Очень тихо, но твердо сказала
– Кэл, оставь меня, я хочу уйти. Я больше не могу находиться с тобой рядом.
Он повернулся в
– Эм, пожалуйста выйди, и закрой за собой дверь,— фантастически вежливо обратился он к дочери, с хмурым видом стоящей, сложив руки на груди и опираясь плечом о дверной косяк.
Посмотрев на отца прищуренным взглядом, слегка удивленная, таким обращением, Эмили ретировалась из комнаты. Кэл прислушался, до него дошел звук шагов девушки, поднимающейся по лестнице на второй этаж.
– Джиллиан…
– Не надо, не начинай, — попросила она,— Я устала, я пьяная, я пустое место для тебя. Ты издеваешься надо мной, когда хочешь и как хочешь. Так было, но я больше не желаю такой жизни. – Она пошевелила ногами, прижатыми спиной Кела к дивану.— Дай мне возможность встать, я ухожу.
– Что случилось? Джилл,— в его голосе не было ничего кроме заботы и боли. Сопереживания. Он своим звериным чутьем ощущал, что с Джиллиан произошло еще что-то серьезное, и не только его хамское поведение довело женщину до такого взвинченного состояния.
– Ничего, все нормально,— Джилл перевела дух, назревающая ссора, так и не начавшись, сошла на нет. Несмотря на злость и обиду ей не хотелось заканчивать их дружбу скандалом. Но и выворачивать перед Кэлом душу, она не собиралась. Ему незачем знать о вечернем происшествии. Теперь даже если она и останется в «Группе Лайтмана», то их отношения станут чисто деловыми.
— Что-то я в этом сомневаюсь, милая,— он старался рассмотреть мимику Джиллиан, но она сидела с каменным лицом, выстроив между ними непробиваемую стену.
Пожала плечами и ровным без интонаций голосом доложила
– Я заехала сказать, что согласна подыграть тебе,— выходя из машины, не рассмотрела лужу, промокла, и чтобы предупредить простуду выпила виски.
– Стакан,— не удержался Кэл
Женщина дернулась, как от удара, но не повысив голоса, уточнила
– Половину. Возможно — это была слишком большая доза. В голове у меня все еще шумит и подташнивает. Все! Ты удовлетворен. А теперь я хочу, как можно скорее оказаться дома
– Я отвезу
– Нет!— слишком быстро ответила она,— если ты боишься, что я не справлюсь с управлением, вызови такси.— И неожиданно для Кэла, ласково с тревогой в голосе проговорила,— ты сам неважно выглядишь, мне кажется у тебя жар.
– Был,— от острого и как ни крути, заботливого взгляда Джиллиан не ускользнуло, что он периодически стирает со лба испарину. Действовало выпитое жаропонижающее. И Кэл весь исходил потом, злясь на свое недомогание.
– А теперь поднимись и освободи мои ноги,— прозвучало холодно и отстраненно, словно секунду назад, она не была готова его приласкать.
– Джилл, останься. Не делай того о чем пожалеешь. Комната и диван в твоем полном распоряжении. Эмили даст тебе что-нибудь переодеться.
– Ты не понял, снова не понял. Ты привык решать за других, и разучился уважать чужой выбор. Кэл, я не желаю находиться с тобой даже в соседних комнатах. Не сегодня.
Он
поймал ее взгляд, на мгновение, он уверовал в то, что прочел в них. Зрительный контакт был слишком коротким, но глаза, сказали ему нечто отличное от слов полных нетерпения «Кэл не отпускай меня, я хочу быть рядом». И страх. Или все же над ним подшутило его воображение. И несильный, остаточный жар. Неважно. Кэл не оставил попыток уговорить Джиллиан передумать и отказаться от возвращения домой. В ход пошли все подходящие и не совсем доводы. Но главную роль наверно сыграл, обрушившийся на город ливень. Как не стремилась Джилл оказаться подальше от Кэла, но возможность искупаться под ледяным дождем остановила ее, пересилило желание не покидать тепло дома пропитанного близкими и уже давно ставшими родными запахами и, смирившись, она стала устраиваться на ночлег в гостиной. Вытурив Кэла из комнаты взашей.========== Ночь ==========
Заварив крепкого, черного, как южная ночь чая, бросив в него толстенький ломтик лимона — витамины, Кэл задумчиво поморщился и все же плеснул в чашку хорошую порцию бренди. Стараясь не расплескать драгоценный напиток, отнес чай в кабинет, устроился в кресле решив совместить приятное с полезным. С шумом прихлебывая горячий, обжигающий рот и горло коктейль со вкусом миндаля и персика, все же с бренди он перестарался. В чашке был отменный испанский Bobadillo разбавленный английским чаем. Вкусно и хорошо разгоняет кровь.
Одновременно Кэл пытался изучать документы нового дела. Все попытки вчитаться и понять смысл оказались бесполезными, единственно, на что был способен Кэл – это перекладывать из стопки в стопку бумажки и фотографии.
Не допитый чай давно остыл. Мысли снова и снова возвращались к Джиллиан, не давало покоя ее загадочное поведение. Зачем она приехала к ним? Именно к «ним». Он не поверил ни одному ее слову, сказанному в оправдание. Особенно про клуб. Она хотела сама себя уговорить, что хочет сопровождать его. А виски? Кэл знал о ее негативном отношении к крепкому алкоголю. Стакан, залпом, чтобы согреться. Кто угодно, но не Фостер.
Как же ему не хватало присутствия Джиллиан в этой комнате, на этом диване. Она любила сидеть на нем, устроив себе уютное гнездышко, обложившись подушками.
Но Джилл упорно не желала идти на контакт, смотрела на него, как на пустое место, разговаривала только с Эмили, игнорируя Кэла и все его попытки сблизиться.
Какое-то время в кабинет доносились отдельные приглушенные слова, непонятные кусочки из разговоров Эмили и Джиллиан. Они долго возились на кухне, гремя посудой. Затем он услышал быстрый топот по лестнице, наверху что-то с грохотом упал, вызвав взрыв веселого смеха. Хлопанье дверями и вот все стихло. Только за окном монотонно шуршал неиссякаемый дождь. Небо словно прохудилось, решив испугать снежной метелью, а потом и затопить город в преддверии Рождественских праздников.
Сна не было ни в одном глазу, чай, приправленный бренди не оказал никакого лечебного и успокаивающего действия. Но и торчать в кабинете в гордом одиночестве, бессмысленно тасуя документы, ему больше не хотелось. Отложив в сторону бумаги, Кэл снял очки потер уставшие глаза и помассировал виски, погасив свет, задержался у окна, глядя в дождливую ночь. На бессмысленные водяные рисунки, оставляемые падающими каплями, и ручейками, стекающими по стеклу. Побаливала спина от долгого сидения в одной позе. Кэл с хрустом потянулся, разминая кости и устало шмыгая, как столетний старик поплелся в спальню.