Реплика в зал. Записки действующего лица

А тогда в Доме кино все ждали, что скажет сосредоточенно молчащий Басов. Может быть, как всегда, что-нибудь веселое? Не повторю дословно, слишком много времени прошло, но прозвучало серьезное. В том духе, что людей делает поколением не случайность одновременного существования, а общее действие ради общей идеи. Они - поколение, их идея была - отстоять Родину. Вот и отстояли, как могли. Некоторые даже остались живы. И сами еще живут, и другие благодаря им получили возможность жить дальше. Примерно так он сказал, и все его поняли.

А сейчас никого из тех, кто здесь назван, уже нет в живых. Следующим уйдет поколение, "восстанавливавшее разрушенное войной хозяйство". Остатки предыдущего провезли сравнительно недавно по Красной площади на шутовских грузовичках. Они знали, что уже старые, но думали, что еще не очень. Ведь старики умирают, так и не успев привыкнуть к своему последнему возрасту. Оскар Уайльд заметил: "Трагедия старости не в том, что стареешь, а в том, что остаешься молодым". Поэтому ад Зееловских высот и Сталинграда нашим старикам внятнее для понимания, чем семь гектаров пойменных земель в собственности у министра здравоохранения, несколько лет, пока был при должности, буквально измывавшегося над старшим поколением россиян.

На ту встречу в Союзе кинематографистов приехали и другие ветераны: народные артисты СССР Сергей Бондарчук и Станислав Ростоцкий, заслуженный деятель искусств Грузинской ССР сценарист Сулико Жгенти, заслуженный деятель искусств РСФСР, бывший боевой летчик, композитор Леонид Афанасьев.

Станислав Ростоцкий рассказал о бое, в котором он потерял ногу под вражеским танком. Его вынесла из под огня молоденькая медсестра, спасла.. А Сергей Бондарчук напомнил эпизод из своего фильма "Они сражались за Родину" - в нем показано именно то, что в свое время случилось с Ростоцким. А роль его исполнил сын - Андрей. Сыграл судьбу отца.

Кстати, вспоминаю, что когда я вел киностраничку в московских теленовостях, мы однажды пригласили в передачу молодого актера Андрея Ростоцкого. Он тогда проходил срочную службу в армии и явился на запись в военной форме. Так и выступил - в форме солдата

Связь поколений, традиции патриотизма - общие, заезженные, набившие оскомину слова. Их первоначальный смысл - таится в деталях, в конкретике, в судьбах.

Сияя орденами, они сидели перед телекамерами. Такие разные, но при всем том, будто солдаты одной роты, одного разведвзвода, породненные в одних походах, приобретшие черты сходства в общих испытаниях

Однажды, сильно поддав, в хорошем настроении от собравшейся в доме компании, я вдруг, ведомый пьяным куражом, метнулся в другую комнату и вернулся, обрядившись в старенький отцовский пиджак, который он считал для себя выходным и потому тесно разместил на нем свои ордена и медали. Пиджак был тяжелый, ряды внушительны: и самый высший - орден Ленина на нем, и медаль "За взятие Берлина". Остальные называть не буду - десятка два. И странное стеснение почувствовал вдруг, в таком виде явившись людям. Словно покусился на чужую судьбу, словно влез в нечто, что слишком значительнее моего скромного размера.

Каждому полагается знать свое место.

Давненько вышла в эфир "Кинопанорама", посвященная сорокалетию Победы, а все не забывается - и в целом, и в деталях.

Однажды Евгений Семенович Матвеев сам провел выпуск "Кинопанорамы" как ведущий. И вот года через полтора после того я пригласил его в студию для разговора о только что снятом им фильме - "Особо важное задание".

С режиссером пришел исполнитель главной роли рабочего бригадира легендарный Николай Афанасьевич Крючков и дважды Герой Советского Союза космонавт Георгий Тимофеевич Береговой. А Береговой-то почему? А потому, что свою первую звезду Героя он получил еще в годы войны, когда бил врага, летая на тех самых "штурмовиках", что делались на Уральском заводе, о людях которого рассказывал фильм. Там этот "штурмовик" - чуть ли ни главный герой, вокруг него все в фильме и вертится. Большим удовольствием было слышать образный и точный рассказ Берегового о знаменитой машине - он с ней был знаком лично. По художеству к ленте Матвеева можно было, конечно, предъявить претензии, но вот документальная основа у нее была прочная, Береговой подтвердил.

А в паузе, пока в видеокамере меняли рулон с пленкой, зашла речь о том, что так и не создан пока достойный фильм про космонавтов - как, мол, это было бы интересно, но и как, мол, трудно сделать по-настоящему. "Да вы приходите к нам, в Центр подготовки космонавтов, - сказал Береговой, - я вам все покажу, расскажу, давайте - запишите мои телефоны..."

Те телефоны сохранились в старой записной книжке. Нет Матвеева, нет Берегового. Нет и фильма о космонавтах. Кого сегодня могла бы увлечь эта тема? Не знаю... Есть юродствование под названием "Бумажный солдат". Космонавтов стало много, они летают месяцами и годами, но по-прежнему, согласитесь, уникально их дело. Чем живут эти люди, как живут, какие там у них бушуют страсти? Ведь наверняка бушуют...Наше кино давно потеряло вкус к масштабу и высоким, трагическим сюжетам...

Та встреча с Матвеевым была в "Кинопанораме" не последней. Его фильм "Особо важное задание" вызвал поток восторженных писем от зрителей. Письма приходили и на студию "Мосфильм", и на домашний адрес режиссера. Решили об этом рассказать.

Со всем своим съемочным хозяйством приехали к Евгению Семеновичу домой. Он заранее выложил на письменный стол зрительские письма. Посмотрели их, отобрали самые выразительные. И включили камеру.

Матвеев поблагодарил авторов за добрые слова в свой адрес, коротко рассказал о работе над картиной. Взял одно из писем и стал зачитывать. И вдруг его голос пресекся, и по щекам побежали слезы, - читать не может. Далекая незнакомая женщина рассказывала в том письме о себе, о том, что пережила девочкой в тылу - мать работала на заводе, точно таком, какой показан в фильме, о том, что пережили они, когда с фронта пришла похоронка на отца. "Погиб смертью храбрых" - типовой текст в те годы. Нервы у режиссера не выдержали, сорвался, волнение захлестнуло.

Работавшая тогда со мной редактор остановила съемку. А я бы не останавливал. Я бы это показал - ведь в матвеевском волнении была истинная правда, его чувствительность была и уникальна, вполне личностна, и вместе с тем всеобща, типична для русской души, для помнивших войну. Это, уверен, надо было показать.

Остановились, перекурили и работу продолжили. Матвеев взял себя в руки и благополучно дочитал письмо. Я взял другое, чтобы и его зачитать вслух. А оно оказалось сродни предыдущему - по фактам, по эмоциям, по трагизму. Прошлое и во мне отозвалось, да еще, известно, чужие следы заразительны, короче: теперь и я пустил слезу, комок в горле - продолжать не могу.

Снова остановили съемку. Показывать плачущего ведущего - это, действительно, было бы слишком, вовсе не полагается. "По большевикам" может "пройти рыданье", а по телеведущим - никогда!

В конце концов, все как-то сладилось, слезы вытерли, передача в эфир вышла. Она имела хороший зрительский резонанс. Судя по новой волне писем.

С Евгением Семеновичем Матвеевым мы довольно часто встречались на кинематографических перепутьях. На какое-то время, помню, он исчез, пошли слухи, что болен. Потом вместе выступали на каком-то, как тогда говорили, активе в Доме политического просвещения, что был на Самотеке. Он выглядел плохо, похудел. Его позвали на сцену, по пути успел сообщить: "А у меня операция была, чуть не помер". И ушел к публике.

После того еще лет десять снимался, снимал сам, прошел через испытания системного погрома, устроенного отечественному кинематографу, и что замечательно - ни разу не дрогнул, не отступил, выходил на трибуну и, наплевав на новую конъюнктуру, выступал в том же духе, в каком выступал всегда: Родина есть Родина, честь есть честь, любить так любить - по-русски. Так и назвал свою прощальную кинотрилогию.

Перед выходом на экран ее заключительной части он признавался: "Какое счастье быть избранным, чтобы делать жизнь лучше. Мне часто предлагали - быть директором театра, даже директором "Мосфильма", я говорил: "Я поставлю здесь раскладушку и здесь умру". Потому что мне ничего не надо. Мне надо только отдать все, что во мне есть, чтобы людям стало лучше. Я этим всегда живу".