Реплика
Шрифт:
Назаров схватывал всё на лету: сыщик и на пенсии — сыщик. Он сразу понял, куда клонит бывший коллега, быстро взвесил все «про» и «контра», и ближайшие перспективы показались ему куда менее оптимистичными.
— Кто, что знал и кому что слил, потом разбираться будем. Хорош фантазировать! — прервал он Кузина и деловито поинтересовался: — Есть мысли, когда они могут нагрянуть?
— Ну, во-первых, насчёт нагрянут, — пока лишь наше предположение, — поспешил оговориться Кузин. — Не исключено, что мы дуем на воду.
— Может и так, но я уж лучше подую вместе вами! — заверил его Назаров, видимо, в полной мере осознав масштабы потенциального геморроя. — Что во-вторых?
— Это ты нам скажи, когда!
— Я?
— А кто же ещё, — подтвердил Алексей Борисович и
— Понял. — Кивнул Назаров. — Инкассация у нас раз в неделю, по понедельникам. Своя специфика. Основная прибыль в субботу и воскресенье, а по будням так себе…
— Так себе — это сколько? — как бы между делом поинтересовался Симаков, до того хранивший молчание.
— Как правило, не больше сорока тысяч долларов, — ответил Назаров: — В
выходные раза в два, а то и в три больше.
— Итого, — подсчитал Симаков, — к понедельнику скопится тысяч четыреста?
— Где-то так, — согласился Назаров.
— Вкусно! — уважительно заметил начальник отдела.
— Сегодня пятница, — напомнил Кузин. — Получается, что самое разумное — вломиться в ночь на понедельник. Ясен пень, подсветка у них в казино имеется, так что, насчёт инкассации они наверняка в курсе. Если уж брать, так брать по максимуму! — аргументировал он своё предположение.
Никто из присутствующих, которые вероятно рассуждали в том же ключе, и не подумал возразить…
Кузин буквально утопал в уютном глубоком кресле из белой кожи. Неплохо бы таким обзавестись для дома, для семьи, с некоторой даже завистью думал он, но здесь и сейчас оно не к месту — комфортно, аж, в сон клонит. При этом сыщик покосился на третью по счёту опорожнённую чашку из-под кофе, которым приходилось накачиваться, что б не задремать ненароком. Время 2:48. Пошёл четвёртый час, как Алексей Борисович прописался в кабинете Назарова, ставшего невольным участником задуманной его бывшими сослуживцами комбинации. Впрочем, он же, если конечно всё пройдёт, как планировалось, мог стать и главным выгодоприобретателем — шутка ли, предотвратить ограбление казино! Отличный способ, продемонстрировать владельцам «Савоя», что служба безопасности не зря ест свой хлеб. Сам Валерий Иванович находился тут же — восседал за своим столом, периодически вставая и прохаживаясь, то ли чтобы размяться, то ли чтобы дать выход копящемуся напряжению.
— Чего мечешься? — поинтересовался Кузин, когда Назаров в очередной раз сорвался с места и принялся мерить шагами кабинет. — Ты, как я погляжу, ждать совсем разучился.
Тот остановился и, посмотрев на него, усмехнулся.
— Есть такое дело. Поотвык.
— Расслабься. Ну, чем ты рискуешь? В хранилище пусто. Стену снесут? Так на кой тебе она с таким сюрпризом — так и так всё переделывать придётся заново. Выходит, беспокоиться тебе не о чем. Если кто чем и рискует, так это мой парень. Хотя, вроде, всё предусмотрено и оговорено… Люк у «наружки» под визуальным контролем. Как только кто-то появится поблизости, они нам цинканут. Связь налажена… — Алексей Борисович кивнул на портативную рацию, лежавшую перед ним на журнальном столике. — ОМОН, в смысле, группа захвата, на низком старте: пятеро снаружи хранилища, пятеро в коллекторе затаились, да ещё четверо, резерв, в «рафике» на Неглинной. Все ждут команды. После того, как рванёт, выждем минуту-другую, чтоб наши гангстеры в хранилище заскочить успели, и первая пятёрка ворвётся через дверь внутрь. Повяжут тех, кого успеют. Есть шанс, что кто-то выскочит обратно в тоннель. На этот случай вторая пятёрка перекроет его на выходе к коллектору. В общем, придут не уйдут… А Олег… — Кузин сделал неопределённый жест рукой. — Предусмотрено два варианта. Или он, когда сделает своё дело, сразу отправится на выход — там пропустят, его в лицо знают, — или, если бандюки потянут его с собой в хранилище, при появлении группы захвата сразу плюхнется
на пол и переждёт пока наши бойцы остальных паковать будут.Проговаривая всё это, он поймал себя на мысли, что успокаивает не столько Назарова, сколько себя, потому что неопределённости хоть отбавляй. Информации кот наплакал. По-хорошему, разве что с местом определиться удалось, а когда конкретно, сколько их будет, с оружием или без — сплошь предположения. Олег-то так и не отзвонился. Видно они его плотно под контролем держат. Так что, подготовка, шла вслепую, на скорую руку, и чем всё закончится, гадай, не угадаешь…
— Ты вроде говорил, что у этого парня — ну, у вашего засланного казачка! — брат есть, и оба они в твоей группе… — не пойми к чему вспомнил вдруг Валерий Иванович.
Кузин утвердительно кивнул.
— Я тебе больше скажу, они ещё и близнецы.
— Ишь ты! А где ж второй? — спросил Назаров.
— С той группой, которая выход из тоннеля будет блокировать — не с нами же ветеранами парню тут киснуть… Он собственно брата и встретит.
Разговор был прерван ожившей рацией.
— Четыреста третий, ответь двадцатому! — прорвался сквозь шуршание эфира чей-то голос.
— Вот и мышка-«наружка» проклюнулась. — Встрепенулся Алексей Борисович и, проворно схватил со стола рацию. — Слушаю тебя, двадцатый!
— Трое с двумя спортивными сумками вошли во двор, — прохрипел динамик.
— Откуда они взялись? — поинтересовался Кузин.
— Высадились из такси за углом, на Неглинной, где у меня второй экипаж отстаивается, и прямиком сюда. Ребята номер машины зафиксировали для прядка.
— А есть среди этих троих кто-нибудь росточком без десяти два метра? — спросил Алексей Иванович.
— Таких нет. Все середнячки, — ответил искажённый помехами голос.
— Что делают?
Возникла пауза. Двадцатый, то есть бригадир «наружников», а именно с ним разговаривал Кузин, сидел в машине, припаркованной на Пушечной, и контролировал арки дома № 3 снаружи: кто входит, кто выходит. Видеть, что происходит во дворе он не мог, и сейчас, надо полагать, связывался с «топтуном», который загодя обосновался у окошка на втором этаже в одном из подъездов. Оттуда отлично просматривалась и помойка, и люк, да и вообще весь двор был как на ладони.
— Стоят за мусорными баками и курят, — отозвался наконец бригадир.
— Похоже, наши клиенты. Но состав неполный. Ждём дальше! — скомандовал Алексей Борисович и, уже после того, как отключился, пояснил Назарову: — Олег ещё на подтянулся, а без него не начнут.
Через пару минут рация тем же голосом, что и раньше, сообщила под аккомпанемент эфирного шипения:
— Четыреста третий, ответь.
— Слушаю тебя, двадцатка.
— Ещё двое вышли из такси там же, на углу. Номер тачки есть. Движутся по Пушечной в мою сторону… Эти налегке. Один под два метра. Свернули в наш двор. Теперь все в сборе?
— Надеюсь, — неуверенно подтвердил Кузин. — Скажи своему, который во дворах окопался, пусть смотрит в оба. По моим прикидкам, сейчас они должны переодеться и спуститься в люк. Как полезут в канализацию, дай знать!
Рации всех участников операции работали на одной частоте и пересказывать специально для омоновцев содержание разговора с бригадиром «наружников» никакой нужды не было — все всё слышали. Поэтому Кузин ограничился проверкой их готовности:
— Сто десятый, — это был позывной капитана Маркина, ранее служившего в спецназе ВДВ, а нынче командира отделения ОМОНа и старшего группы, дежурившей возле бронированной двери, — ответь четыреста третьему!
— Сто десятый на связи.
— Входите в хранилище через две минуты после взрыва.
— Принято.
— Четыреста двенадцатый! — вызвал Алексей Борисович Закупру-младшего.
Тот был старшим второй группы, что ждала своего часа в коллекторе, в сотне метров от тоннеля, ведущего к «Савою».
— Здесь четыреста двенадцатый. — отозвался голос весьма отдалённо напоминающий голос Сергея.
Кузин чертыхнулся. Ну и связь! Родную мать не узнаешь! Впрочем, он тут же напомнил себе, что каких-нибудь десять лет назад и такой не было. Так что, ты старый, с жиру бесишься.