Рептилия
Шрифт:
— А какое отношение вы имеете ко всему этому? Если я не ошибаюсь, киты здесь не водятся. Или нет?
Она хитро улыбнулась.
— Вы правы. Я занимаюсь земными обитателями. А точнее — их самыми крупными представителями.
— Слонами?
— Точно, профессор.
Она положила в рот вторую пластинку жвачки, от чего я стал понимать ее еще хуже, чем когда машина просто грохотала по неровной дороге.
— Loxodonta Cyclotis, лесной слон. За последние годы я провела обширные исследования для Общества Охраны Дикой Природы. Цель — установление точного числа популяции этого вида, которому грозит вымирание. Кроме того, я изучала их социальное поведение. Слоны, как и киты, посылают друг другу низкочастотные сигналы, многие из которых
Услышав это, я невольно вспомнил о моем соседе из самолета. Соврав про себя, я невольно помянул то самое Общество Охраны Дикой Природы и, как ни странно, оказался не так уж далек от истины. Похоже, Элиши совсем не заметила, что я витал далеко в своих мыслях. Она бодро рассказывала дальше:
— Благодаря нужному оборудованию мы можем не только услышать эти звуки, но и записать их и даже отобразить визуально. Это очень революционная техника. Конечно, не без недостатков. К ней прилагается еще целая куча электроники. К примеру, батареи устройств автозаписи. Эти устройства очень тяжелые. Но, с другой стороны, именно благодаря ним система может работать на протяжении месяца. Вы все еще здесь, профессор?
— А почему вы все время называете меня профессором?
Она щелкнула языком, но так и не ответила. Я же уставился в окно. Мы как раз подъезжали к нищенским кварталам — предвестникам города. Меня тревожила одна мысль. Интересно, чем Элиши привлекла вся эта экспедиция? Если, в принципе, можно было зафиксировать голос лесного слона, значит, то же самое можно было проделать и с «конгозавром». Тем не менее, меня все еще интересовал вопрос, знает ли она о том, что конкретно станут искать? Известно ли ей о той опасности, которой мы подвергаемся?
— Эй, профессор, что вас так беспокоит? — Она снова посмотрела на меня своим загадочным взглядом.
— Нет, нет, все в порядке.
— Надеюсь, это не прозвучит слишком грубо, но вы кажетесь мне таким… английским.
— Английским?
— Ну, да. Таким сдержанным. Такое ощущение, что вы проглотили линейку. У вас есть подруга?
Вопрос застал меня врасплох, от чего я снова потерял дар речи.
— Я… нет. Да… конечно. Но не совсем…
— И все же? Не такой уж это сложный вопрос — есть у тебя подруга или нет. Кажется, даже англичанин в силах ответить на него.
Я вздохнул. Ситуация в корне отличалась от того, что я себе представлял. Эта игра в прятки однозначно мне не нравилась. Кроме того, мне была совершенно неприятна манера Элиши то и дело выставлять меня в роли какого-то остолопа.
— Да, есть, — ответил, в конце концов, я. — Но это очень запутанная история, мне совсем не хочется распространяться на сей счет. У меня за плечами короткая ночь и слишком длинный перелет. Я десять часов кряду просидел, как сардина в бочке, к тому же со сдутой подушкой под головой. Я устал и хочу немного отдохнуть.
— О-кей, о-кей, больше не пророню ни слова. — Элиши подняла руки, сдаваясь, а я снова вздрогнул, потому что увидел шедший навстречу грузовик.
— Вы не могли бы, — я вытер пот со лба, когда моя спутница протиснулась между двух едущих почти вплотную автомобилей, — ехать чуть-чуть помедленнее? К вашему стилю вождения еще надо привыкнуть. Если вы не хотите, чтобы меня стошнило прямо в вашей машине… — Я специально не закончил фразу.
— А это не моя машина, — возразила она, — это собственность правления. Да, они очень не обрадуются, если я верну им запачканный автомобиль. Наверняка это повлечет за собой бумажную волокиту.
К счастью, Элиши сбавила скорость.
Остаток пути прошел в полнейшей тишине. Я спокойно откинулся на спинку и, пока мы проезжали нищие кварталы, погрузился в свои мысли. Вспоминалась Сара. Последняя ночь была просто волшебной — нежной и страстной. Это очень контрастировало с сегодняшним днем. С грустью в глазах я посмотрел за окно.
Чем ближе мы приближались к центру города, тем чаще на нашем
пути стали появляться невзрачные бетонные здания начала семидесятых. Создавалось впечатление, что у застройщиков еще во время строительства заканчивались средства, поэтому почти все дома стояли незавершенными. В некоторых отсутствовали даже стекла. Однако это нисколько не смущало мелких торговцев, которые успешно там обосновались. В этой стране, похоже, не существовало ни одной инструкции по технике безопасности. Поэтому, когда я увидел двух человек, бурно общающихся прямо на краю обрыва, то не должен был удивляться. И если бы один из них действительно упал вниз, то полет прошел бы нормально. Улицы были так сильно заполнены пешеходами, что между ними яблоку негде упасть. Торговцы, прохожие и ремесленники толкались между машин, мопедов и велосипедов, что, в конце концов, практически парализовало движение. Продавцы фруктов расхваливали манго, папайю и ананасы, лежащие пирамидами на хлипких телегах.— Час пик? — спросил я Элиши, которая, тем временем, прижала одного торговца, стремящегося всучить нам газеты.
Вообще-то, мне показалось, что именно наша машина стала вожделенной целью всех без исключения торгашей на этой улице. Это тоже не было удивительным — мы оказались единственными автомобилистами во всю округу, чья машина не была покрыта толстым слоем ржавчины.
— Нет, это не час пик. Просто сегодня закрыли окружную дорогу, а больше путей нет, кроме как через эту барахолку.
Она вывернула руль и что-то прокричала вслед группе велосипедистов, ехавших прямо перед нами. Я, конечно, не понял ни слова, но по интонации понял, что в речах Элиши не было ничего доброго. Зато это подействовало, и в считанные секунды пробка растворилась без следа. А когда мы проезжали мимо них, то в наш адрес послышались насмешки и улюлюканье. На это Элиши, недолго думая, высунула из окна кулак, разогнув средний палец.
После этого двигаться стало намного легче. Самое плохое осталось позади. Не прошло и десяти минут, как мы въехали на охраняемую территорию университета. Машина остановилась у будки охранника, который потребовал мои документы. По всему было видно, что он хорошо знаком с Элиши. Они о чем-то поговорили и засмеялись. Правда, в это время меня не покидало чувство, будто речь шла обо мне. Поскольку мне не хотелось показаться проигравшим, я, тоже смеялся с ними. А когда охранник поднял шлагбаум и махнул нам рукой, то я поприветствовал его в ответ. Элиши искоса посмотрела на меня, завела машину и подъехала к ряду деревянных домиков. Потом поставила свой «Меган» на парковке для посетителей в тени веерообразной пальмы.
— Вот мы и приехали. Добро пожаловать в университет Браззавиля. Доставайте свои сумки и идите за мной. — Она взяла папку с заднего сиденья и вышла из машины. Я достал из багажника все свои сумки и поспешил следом.
Элиши направилась к баракам, окрашенным в белый цвет. На их окнах были прикручены тяжелые железные ставни. Когда же мы пришли к домику с номером двенадцать, она остановилась, прижала папку подбородком и достала из кармана большую связку ключей. Мы вошли внутрь. Там нас встретила гнетущая духота, смешавшаяся с запахом дезинфекционного раствора и средств от моли. Вся обстановка состояла из одной кровати, над которой висел антимоскитный балдахин, платяного шкафа, изъеденного термитами, и кресла. Оно выглядело настолько дряхлым, что отважиться сесть в него мог только тот, кто изрядно устал от жизни.
— Это наши гостевые домики. Лучших вы не найдете во всем городе. Чувствуйте себя как дома, — сказала она, но у меня было такое впечатление, что Элиши имела в виду совсем не то. — Если хотите, можете поспать и освежиться. — Она взглянула на часы. — Через час, в половину шестого, встречаемся на парковке. Пойдем, поедим чего-нибудь. Договорились?
— А где остальные? — спросил я.
— Полагаю, они в доке. Они хотели до вечера погрузить большую часть снаряжения, чтобы мы могли завтра рано утром отправиться в путь.