Рептилия

— Честно говоря, нет. Не хочу, чтобы между нами оставалось что-то недосказанное. Но ведь был уговор — оставить зверя в живых. А значит, мы должны лишь взять образец гена и убраться отсюда.

— Хорошо, но вы забываете о главной цели нашей экспедиции.

— ???

— Я имею в виду вашу часть соглашения. Спасательную операцию и ваш христианский долг — остаться в живых. — Улыбнувшись, он сел на корточки передо мной и пригубил кофе. — То, что произошло с Эмили и ее людьми, точно так же может случиться и с нами. Наверняка она не мечтала уйти на покой в этом идиллическом месте. Здесь произошло то, к чему она вовсе не была готова, и я не намерен разделить ее судьбу.

Сказав это, он перезарядил ружье, положил его на место и захлопнул ящик.

— Мы же не знаем точно, мертва она или нет, — пробормотал я. — Черт возьми… — Закрывая складной нож, я порезался о его лезвие. Из раны на землю капнула большая капля крови. Я положил палец в рот, но рана была довольно большой, кровь не хотела останавливаться. У меня случился небольшой приступ паники.

— Дело дрянь!

— Да что там стряслось? — кажется, Малони удивился моей молниеносной реакции.

— У вас есть с собой что-нибудь, чтобы продезинфицировать рану? Возбудители болезней здесь просто кишмя кишат.

— Спокойствие. — Он открыл одну из своих набедренных сумок и достал оттуда маленький пакетик. — Освободите палец. Пусть кровь немного покапает, это промоет рану. А потом приклейте вот это.

Малони достал пластырь.

— Может быть, здесь и больше микробов, чем у нас, но не настолько.

— Видимо, вы не знаете, что вирус, например, Эбола, может сотворить с человеком, — возразил я, поспешно заматывая палец. — Вы никогда не видели, как слизистые оболочки во рту, носу и глазах высыхают и начинают кровоточить, как мускулы и органы превращаются в жидкую массу. А жертва постепенно угасает, терпя невыносимые муки.

— А вы видели? — спросил он меня, едва скрывая улыбку.

— До этого — только в одном фильме на семинаре по патологии. Но мне хватило.

Малони потер лоб.

— Не хочу вас обидеть, но вы действительно ученый до мозга костей.

— Что вы имеете в виду?

Он оглядел меня с ног до головы своими зелеными глазами:

— Вы задумываетесь слишком о многом. А жизнь проста. Конечно, не в том случае, если смотреть на нее из-за толстых стен исследовательской лаборатории. Нужно всего-то разочек выйти наружу и попробовать все самому. Взять, к примеру, вашу рану… — сказал Малони, по-доброму посмотрев на меня. — Вы не умрете из-за нее. Мне приходилось излечивать другие раны! От одного взгляда на них вы упали бы в обморок. А те люди живы по сей день и ни на что не жалуются. Так быстро не умирают. А если это была попытка увильнуть от работы, то спешу огорчить вас — подобное не пройдет. — Малони хлопнул руками по бедрам и встал. — Что ж, пора заняться делом. Если у вас все прошло, то помогите мне выгрузить остальные ящики.

— Еще чуть-чуть.

Малони приподнял брови.

— Есть еще кое-что. Хотелось бы обсудить с вами, но — тет-а-тет.

— О чем вы?

— Речь идет о нашей спутнице.

— Она милая, разве нет?

Я не мог изобразить на лице ничего, кроме кривой улыбки:

— Не знаю, подходит ли это слово. Наше знакомство началось не очень-то…

— Я заметил.

— Несмотря на это, она имеет право знать всю правду. Почему вы соврали ей?

— Ах, вы об этом… — Он стряхнул воображаемую пыль с рукава и сделал вид, словно сейчас речь идет о самых незначительных вещах на свете. — Это я могу объяснить с легкостью. Я сделал это ради нашей же с вами общей безопасности.

— Не понимаю.

— Это потому что у вас нет совершенно никакого опыта. Опыта в том, как в этой стране обходятся с подобными вещами. Вспомните, к примеру, того же госсекретаря. Все здесь довольны только до тех пор, пока мы ищем карликового слона. Это животное очень маленькое и не такое уж сенсационное, чтобы заслуживать внимания местных властей. Но, как только вы произнесете «мокеле-мбембе», как все тут же насторожатся. Потому что они сами этим очень интересуются. Открытие может принести не только прибыль, но и известность. И поскольку на данный момент животное недосягаемо, его окружили всевозможными легендами. Там оно и покоится с миром. А в это время чиновники могут спокойно заниматься своими делами и ждать, пока не заявится кто-то со стороны и не сделает за них всю работу. Но это буду уж точно не я. Поверьте мне на слово: Элиши узнает что-то о действительной цели нашей экспедиции только в том случае, если это будет действительно неизбежно. Только так мы сможем минимизировать риск того, что уже завтра к нам приставят вооруженный до зубов персонал.

— Вы не верите в то, она заслужит наше доверие?

Он снова посмотрел на меня своими изумрудно-зелеными глазами и теперь в его голосе зазвучали серьезные нотки:

— В моей профессии нет места вере, потому что я экономлю на своих молитвах.

Когда мы полностью выгрузили оборудование, а последний ящик был помещен в лагерь на побережье, настал вечер. Общими усилиями мы затащили самолет на берег и замаскировали его рыболовными сетями. Над горизонтом показались большие облака. Издалека слышались раскаты грома. Сегодня вечером с огромной вероятностью мог пойти дождь. Сикспенс, удобно устроившийся со своей вонючей трубкой, решил посвятить меня в мельчайшие подробности того, как следует возводить лагерь. Это заняло достаточно много времени, поскольку он оказался настоящим фанатиком техники. Сначала он проводил меня к озеру, где была установлена цифровая камера. Она была настроена как раз на середину озера.

— Это — дополнительное наблюдение, — сказал он. — Она всегда будет включена, чтобы следить за любым движением на озере. В водонепроницаемой оболочке находится очень чувствительная оптика с усилителем света. Даже ночью она сможет зафиксировать самые малейшие изменения.

Сикспенс наклонился к окуляру.

— На случай, если наш друг предпочитает появляться на свет ночью. Только, пожалуйста, не говорите Элиши, для чего она. Она уже посматривала на меня, но я соврал ей что-то про крокодилов и бегемотов.

Он в последний раз посмотрел через поисковик камеры и попросил проводить его в лагерь. Вокруг большого кострища полукругом стояли шесть палаток, четыре из которых были отведены специально под спальные места. Рядом с кострищем находился солидный складной стол. А на нем находился странный прибор, благодаря своим складным плоским антеннам напоминавший огромный цветок, устремивший свою чашечку в небо.

— Наше единственное средство связи с остальным миром, — пояснил Сикспенс.

— Это же приемная установка спутникового телевидения, разве нет?

Он кивнул:

— Это установка «Инмарсат-М4» — маленькая, легкая и быстрая. К счастью, те времена, когда мы должны были ходить по миру, неся на себе двадцатикилограммовую рацию, давно миновали. У вас есть с собой мобильный телефон? Покажите-ка.

Я протянул ему свою трубку, даже не извинившись за свою наивность, потому что вообще взял ее с собой.

— Не работает, — улыбнувшись, сказал он. — Странно, мы так привыкаем ко всем этим маленьким штуковинам, что даже не задумываемся о том, что они могут не работать.

Сикспенс взял кабель, идущий из установки, воткнул его в мобильный телефон и удовлетворенно кивнул.

— Превосходно. Если «М4» успеет зарядиться от солнечного света, то вы сможете звонить, когда захотите.

— Так просто?

— Ну да. Аккумуляторы зарядятся через пятнадцать минут, и вы сможете ей пользоваться. Но я бы посоветовал вам звонить как можно реже. Ведь мы не знаем, кто может нас прослушивать. А как вам известно, эта экспедиция должна остаться нашей маленькой тайной. Ну, а сейчас я покажу вам, как устроен наш лагерь. Например, вон там находится наша еда.