Рерайтер
Шрифт:
— Да ничего, — отмахнулся «рукой водитель», — кстати, а тебе эта приблуда случаем не нужна? А то могу уступить за бесплатно. В лаборатории её списать легче лёгкого, оформишь под какой-нибудь эксперимент, а потом акт и на свалку.
— Это надо с Троцким обсудить сначала.
Потом я осмотрел машинку со всех сторон, нашёл внутри еще две печатающие головки со своим набором шрифтов, их закинули между клавиатурой и корпусом, а потом накрыли сверху панелью, подумал, и решил, что стоит рискнуть. Уже на следующий день заявился в комнату к электронщикам с актом передачи неликвидного оборудования в лабораторию, для проведения экспериментальных работ. Машинку мы подключили быстро, ничего сложного там нет, пяток микросхем и готово, всё остальное решается через
* * *
— А ты коварный — вдруг заявил мне Стольников.
— Это почему? — Ожидаю услышать от него очередную байку.
— Ну как, это ты отомстил «Ангстрему» за зазнайство. Им из министерства прилетело задание на производство нашей памяти с перевёрнутыми кристаллами.
— Во как? — Однако неожиданно. — Что-то быстро Шокин «проснулся», с чего бы это? — Удивляюсь такой оперативности министерства.
— О, там такие битвы были, — спешил поделиться со мной слухами Стольников, — все началось с того, что решили калькуляторы белорусов выставить на продажу за рубеж. Сначала там на них не обращали внимания и брали в основном японские. Что бы хоть как-то привлечь внимание к нашим изделиям, Внешторг здорово занизил цену, а потом вдруг произошёл взрывной рост продаж. Белорусы увеличили выпуск калькуляторов в несколько раз, но сам понимаешь, обеспечить ими всю Европу невозможно, потребность исчисляется в миллионах.
— Ну так и подняли бы цены, потребность и снизится, в чем проблема? — Не понимаю всей сложности ситуации.
— Не получится, — хихикает мастер спорта, — договора заключены именно под такую цену. Цены можно пересмотреть только на калькуляторы с расширенным набором функций, а это возможно, только если снабдить калькуляторы памятью. Сечёшь?
— Понятно, — киваю я.
Всё дело в том, что"Интеграл" в своё время отказался от выпуска памяти, и ждал, когда это поручат кому-нибудь другому, уж слишком хлопотное сие дело. Вот и дождался. В МЭПе вдруг прозрели, что память на полевиках срочно нужна, а кто может быстро освоить её выпуск? Белорусы заняты выпуском четырёхбитных процессоров, «Пульсар» взялся за освоение восьмибитных, остался «Ангстрем» только он имеет достаточно производственной мощности, чтобы наладить выпуск МОП памяти в приемлемые сроки.
— Теперь вот руководство решает, кого туда на съедение послать.
— А чего там решать? — Тут уже сарказм с моей стороны. — Тебя и пошлют, ты сильный, сможешь от всех отмахаться.
— Не выйдет, — смеётся он, — мне скоро в Польшу на соревнование надо ехать.
Мы ещё немного позубоскалили и разбежались, и тут меня словно обухом по голове, а как же индикаторы? Артель производство в таких количествах не потянет, а значит, МЭП будет организовывать собственное производство, а для нас это катастрофа, не будет у «Интеграла» стимула заниматься выпуском кристаллов для часов. Побежал к телефону, надо было поделиться полученной от Стольникова информацией.
— В курсе, — обрадовал руководитель артели, — нам уже предложили оказать помощь в налаживании выпуска индикаторов в Калининграде.
— Так там же нет заводов по профилю, — высказываю сомнение.
— Теперь уже есть, — мрачно сообщает мне председатель, — у вояк отобрали, подозреваю, что там же и дополнительное производство калькуляторов будут налаживать. Кстати, часами они тоже интересовались.
— Да уж, — мрачное настроение передаётся и мне, — и что будем делать?
— Думать будем, но это не телефонный разговор.
Вот так, а мы ведь столько денег влили в организацию производства. Хотя, Калининграду трудно будет конкурировать с артелью, у нас цены на часы такие, что не скоро кто-нибудь сможет их переплюнуть.
Но вся беда в том, что комитет по ценообразованию может заставить артель сравнять цену с производственниками, поэтому надо будет подумать, как в часы вставить дополнительные функции, например измерение температуры или влажности, и вообще будильник не помешает. Короче говоря, есть идеи, вот только как заставить белорусов не только продолжать выпуск старых кристаллов для часов, но и новые освоить.— Андрей, а ты здесь чего делаешь? У тебя же сессия? — Это Троцкий увидел меня праздно шатающимся в лаборатории.
— А мне не нужно грызть гранит науки, — отмахиваюсь от напоминания, — для меня сессия это период запланированного отдыха.
— Эк, тебя раздуло, — усмехнулся Валерий Ефимович, и тут же перешёл к обсуждению очередной неприятной проблемы. — Тут на нас Симонов зам министра из МЭПа наехал, и потребовал, чтобы мы вернулись к исследованию биполярной логики.
Тут-то настроение у меня окончательно рухнуло вниз, это точно карма. Врал? Врал! Вот и получи.
— Там своих исследователей пруд пруди, — отвечаю после того, как немного оклемался от такой «радостной» вести, — и вместо лаборатории добившейся прорыва в исследовании логики на полевых структурах, мы превратимся в нечто весьма усреднённое.
— Это понятно, но убедить нам его не получается, — разделил мою печаль Троцкий, — в МЭПе вдруг решили, что раз получилось достичь таких результатов сейчас, то на традиционных полупроводниках мы точно выстрелим.
— И что теперь?
— А ничего, — хмыкнул руководитель лаборатории, — попытаемся время потянуть, а там может в министерстве что-то и поменяется.
* * *
Ладно, раз пошла такая пьянка, режь последний огурец, то есть, почему бы не ускорить создание факс-модема для связи через линии советских коммуникаций. Естественно такой факс-модем должен быть надёжен в работе как лом-прямой, и в тоже время иметь такой механизм восстановления сигнала из помех, которыми изобилуют наши линии связи, что любой детектив вроде Шерлока Холмса изошёл бы слюной. И такие можно создать, достаточно вспомнить развитие линейки модемов в моей реальности, в двух тысячных они достаточно хорошо держали связь и покинули наш бренный мир только после того, как телефонные станции стали предоставлять услуги подключения ADSL-модемов.
Естественно сам я ничего в протоколах связи не понимал, зато в них хорошо разбирался вычислитель, день работы и готовый проект у меня перед глазами. Правда я не ожидал, что он распухнет до неприличия, почти три тысячи транзисторов, но тут никуда не денешься, это почти полноценный процессор, хоть и узкоспециализированный. Ладно, мы в лаборатории подошли уже к такому развитию, что сделать такое нам раз плюнуть… ну не раз, и не плюнуть, но всё-таки. Идея создания устройства дальней цифровой связи между ЭВМ показалась Троцкому настолько привлекательной, что он включил это в план лаборатории, а то пришлось бы всю работу мне делать самому. Но за кульманом постоять пришлось, так как перепоручить эту работу по известным причинам я никому не мог.
Вскоре я получил «перепаянные» головки от принтера и сразу провёл испытание. Нормально получилось, хоть это не машинка ударного действия, к которым мы привыкли, шума она при печати производила достаточно. А вот качество печати тут не сравнишь, вторая головка содержала как большой, так и маленький шрифт, поэтому стало возможным выводить тексты типографского качества. Но ложка дёгтя к нашему мёду все же нашлась, пришлось доставать лавсановую красящую ленту для печатных машинок и обрезать её под размер катушек, которые стояли на каретке. И всё равно это не сильно испортило мне настроение. А уж когда пришли клавиатуры с завода на всю партию материнок, и даже две запасных на всякий случай, моему счастью не было границ, теперь у нас в работе было уже две Эврики, а в будущем будет и больше, по мере накопления зоопарка уценённых телевизионных приёмников.