Решение офицера

— Вань, ты что, охренел? А я тогда здесь зачем? Разумеется, я о ней как о родной дочери… да я за нее…

— Каким образом? Телохранителем заделаешься? Не смеши, от выстрела из-за угла никто не спасет, или я тебя плохо учил?

— Вижу, у тебя другое предложение.

— Женись на ней.

— Что?! — Жан оторопело уставился на друга, потом перевел взгляд на его дочь. Сусанна с растерянным лицом смотрела на него, на отца. На каком языке они говорят? Что вообще происходит?

«Слава Богу, — подумал Жан, — девушка не поняла дикого предложения отца. Или он умом тронулся? Не похоже. Тогда откуда этот бред?»

— Ваня, я что, должен объяснять очевидные вещи? Але, мы не в Союзе, здесь сословия никто не отменял! Да плевать на сословия, ты о дочери подумал? Ты на рожу мою посмотри — от нее дети иногда шарахаются! Вот как ей сейчас сказать — «Знакомься, твой жених, вперед, родная, не пугайся его, а давай-ка строевым шагом под венец!»?! Ты уж определись: или ты коммунист, или феодал.

— А ты мне политинформации не читай! — начал заводиться отец, даже сел на кровати. — Я их без тебя наслушался. И из ума не выжил, не надейся! Это все не сейчас придумано, и даже не вчера. Вот, читай. Я уже брачный договор подготовил. А о Сусанне не беспокойся, эта коза себя только твоей женой видит. Три года я из нее эту дурь выбить пытался. В переносном, разумеется, смысле, — поспешил он уточнить, увидев, как нахмурился собеседник. — А потом, когда все вот так… решил, что оно и к лучшему. Если ты, конечно, изволишь согласиться.

Обалдевший Жан взял в руки договор. Точнее, два, которые отличались данными жениха. В одном говорилось просто о Жане Ажане, во втором уточнялось, что он еще и бывший барон де Безье.

— Один договор для вас, другой — для общества. А уж там кто этот Ажан, откуда и зачем — пусть думают, как хотят. Его и подписывать не надо, просто покажем кое-кому, пусть земля слухами полнится — в их тумане прятаться легче.

— Да черт с ними, с фамилиями. Ты дальше что написал? Все имущество жены переходит в собственность мужа! Нет, надо срочно к Транкавелю, или кто здесь лучший мозгоправ? Я не понял — это ты меня за святого держишь или ее ненавидишь? Вот так запросто лишить всего собственную дочь! Отдав на откуп считай что нищему быдлу! Да такое ни один священник не утвердит. И я не подпишу!

Де Ри обессиленно откинулся на подушки. Несколько минут просто лежал, собираясь с оставшимися силами. Потом заговорил уже уставшим голосом:

— Подпишешь. Потому что иначе, боюсь, долго она не проживет. Не просто так наш род исчезает — кому-то это очень надо. А до тебя поди доберись. Пока подходы искать будут, ты, Бог даст, сам супостата найдешь. Да и толку тебя убивать — ты же в завещании не Сусанну, кого другого указать можешь. Так что с носом злодеи останутся, только себя выдадут, так-то. И священник имеется, который готов вас обвенчать. Так что, согласен?

Жан опустил голову, обхватил ее руками. Всякого он ожидал от этой встречи, но такого?! С другой стороны, Иван прав, череда смертей не может быть случайностью, а времени разбираться с ними нет — местная медицина, даже магическая, очевидно, бессильна. Есть мысли, есть над чем поработать, но друга, похоже, уже не спасти. Тогда главным становится спасение Сусанны, а с остальным позже разберемся. Вот только девушка… Да, они были друзьями, да, играли в Прекрасную Даму и Верного рыцаря, так она же тогда девчонкой была. Так по меркам прежнего мира она и сейчас девчонка. Пятнадцать лет — шутка? За ее совращение срок полагался, и не маленький! Здесь, конечно, такие браки — норма, вон баронесса де Безье как раз в таком возрасте замуж и вышла, прекрасная семья получилась. Но он-то не отсюда! Вот как ее… да она и целоваться не умеет… Идиот! Нашел о чем думать! Или вообще думать разучился? А, ладно, пусть все идет как идет.

Он взглянул на Сусанну.

Та по-прежнему смотрела на мужчин растерянным взглядом. Люди, о которых, как ей казалось, она знала все, вдруг разговаривают на каком-то невероятном языке. Как девушка образованная, она знала и кастильский, и островной, а те, что не знала, легко определяла по музыке речи. Но этот не был похож ни на что. Они же на нем спорить, даже ругаться умудрялись. И ведь ясно, что говорят о ней! Это очевидно, а потому вдвойне обидно. Что она, вещь какая, в самом-то деле?

— Сусанна, извини, — перешел на галльский Жан, — но… понимаешь… я сейчас… в общем, я твоей руки попросил. Ты согласна?

Сердце, как в давней молодости, ушло в пятки. Он искренне надеялся услышать отказ и также искренне его боялся. Если «нет» — все. Эту жизнь придется куковать холостяком, перебиваясь обществом случайных и не слишком привередливых дам.

— Да, — просто ответила девушка и повернулась к отцу. — Папа, надеюсь, ты дал согласие?

— Разумеется, родная. И даже за священником послал. Ты уж извини старика, но венчание будет сегодня. Без гостей, застолья и прочего, что так нравится невестам.

— Папа, не смеши! Мы живем в просвещенное время! Ты всерьез полагаешь, что мне так важно насмотреться на упившихся до полусмерти гостей, которым наутро следует продемонстрировать кровь на простыне? Вот уж без этого веселья я обойдусь совершенно точно! Жан, а ты? Ой, а тебя благословят?

— Так получилось, что я старший мужчина в роду, — Жан тяжело вздохнул. — Мне благословение не требуется.

Вечером в имение приехали священник и нотариус. До поздней ночи они что-то обсуждали с де Ри, из комнаты которого слышалось то деловое бурчание, то крики, но о чем именно говорили уважаемые господа понять было решительно невозможно. Но, видимо, в конце концов все вопросы были сняты. Брачные договоры и документы об автоматическом переходе права собственности на виконство в случае смерти нынешнего владельца были подписаны.

Венчание прошло днем в поместной церкви. На церемонии присутствовало несколько слуг и сам де Ри, которого принесли на носилках, украшенных лентами и цветами. Невеста в неимоверно дорогом белоснежном платье и таком же белоснежном, украшенном жемчугами атуре с вуалью. На женихе шикарный золотистый костюм, предоставленный заботливым тестем. Робкие попытки Жана отказаться были прерваны категорическим требованием не портить Сусанне самый главный день в ее жизни.

Да, не было моря гостей, но священник сделал все возможное, чтобы подчеркнуть значимость и красоту древнего обряда. Украшенный изумительными витражами храм, могучий орган и прекрасный детский хор, море неизвестно откуда взявшихся цветов — здесь было все лучшее, что должно быть на свадьбе дочери знатного вельможи.

Не хватало только грандиозной пьянки, что нимало не смутило молодых. Посидели у постели виконта, выпили по бокалу вина и пошли в отведенную им комнату.

— Ты не бойся, — неожиданно сказала Сусанна, — я все-все-все знаю, что должна делать жена. Правда-правда! И не смей на меня так смотреть, мне подруги, которые уже замужем, обо всем рассказали, вот.

Милое лицо влюбленной девушки, счастливый и доверчивый взгляд — как же их не хватало, какое счастье, что это появилось в его жизни!

Жан осторожно обнял жену за плечи, наклонился к ней…

В этот момент в дверь громко постучали:

— Господа, господин виконт скончался!

Похоронами занималась Сусанна. Жан оказался отодвинут на задворки мероприятия. Да, именно мероприятия, на котором мало кому из вельможных гостей было дело до покойника и его семьи. Благородные господа, не стесняясь, обсуждали перспективы оттяпать куски владений покойного. Те, кто помоложе, или, на крайний случай, из кого еще не сыпался песок, прикидывали варианты захапать все наследство, уговорив юную виконтессу отдать руку и имущество. Сердце?! Да не смешите, господа, вы еще о душе и любви вспомните, ха-ха… ой, да, скорбный сегодня день. Придется потерпеть до завтра.