Решение офицера

Вот одетая в невообразимо вычурные наряды первая пара, под едкие замечания и смешки окружающих, неуклюже что-то станцевала, подошла к графу, что-то сказала, что-то услышала в ответ, и мажордом на весь зал прокричал титул шевалье и мадам каких-то.

Еще пара, и еще. А уж комментарии:

— Шевалье, это танец, а не скотобойня, не надо тащить за собой даму, она не корова! Хотя, если наступит на ногу… О, Боже, бедный шевалье! Мадам, легче ступайте, легче! Господи, ну не настолько же! Шевалье, что Вы смотрите, помогите уже даме подняться!

Неуклюжие, красные от злых шуток, мокрые от пота танцоры добросовестно веселили утонченное общество.

И, наконец:

— Виконт и виконтесса де Камбрэ!

Жан скинул легкий плащ, прикрывавший его звезды, и надо же ему было в этот момент буквально наткнуться на Его Светлость маршала де Комона. Естественно, с супругой.

Уставившись на сразу три высшие награды, но не подняв взгляд на их владельца, де Комон решил сострить:

— Хотел бы я взглянуть на идиота, вручившего сразу три награды одному остолопу!

Жена, как верная подруга, поддержала супруга смехом, достаточно обидным, надо признать.

— Господин маршал, — ответил Жан, — я слышал, что Вы строги к себе. Но и предположить не мог, чтобы настолько. По-моему, это слишком.

Сусанна тоже не сдержалась:

— Ваша Светлость, — обратилась она к маркизе, — я так рада видеть Вас и маркиза. Поверьте, самое яркое мое воспоминание — это его голова между моих ног!

И, оставив чету де Комонов осмысливать услышанное, подала мужу руку.

— Помнится, когда-то ты обещал станцевать вальс на зависть всей Галлии. Пришло время, виконт!

И под сводом старинного замка, плавно и торжественно поплыл рожденный в невозможно далекой, иномирной Маньчжурии великий русский вальс. Тот самый, что когда-то звучал из окна виконтессы де Ри в Клиссонской академии, тот самый, что фальшиво, но торжественно играл израненный флейтист, встречая маршала де Комона в крепости Сэн-Беа.

Его узнал маршал. Его услышали и узнали Филипп де Бомон и Сезар д`Оффуа, который приехал утром и еще не успел рассказать другу все парижские новости. Услышали, рванули в зал и увидели красивую пару, танцевавшую неизвестный, но завораживающий танец.

А для молодых супругов исчезла толпа злопыхателей, забылись злые шутки и протокол скучной процедуры, осталась лишь музыка и счастье кружиться под ее звуки с самым близким на земле человеком!

Когда мелодия кончилась, в зале стояла тишина. Вдруг на Жана налетел вихрь! Его обнимали, его крутили! Филипп и Сезар. Граф де Бомон и шевалье д`Оффуа, друзья по академии Клиссона.

— Жан, дружище! Ты здесь! А мы слышим знакомую музыку, решили, что с ума сходим! Демон меня раздери, господи, не может быть, Сусанна! Откуда вы? Что вообще здесь происходит? Ты посмотри, сколько наград!

Вопросы и объятия, от которых с трудом удалось избавиться, чтобы завершить, наконец, дурацкую процедуру.

— Ваше Сиятельство, — обратился Жан к владетельному графу, — представляюсь по поводу вступления в дворянство. Виконт де Камбрэ, виконтесса де Камбрэ, к Вашим услугам!

— А почему не представляется виконтесса? — автоматически спросил граф. Затем внимательно посмотрел на Жана, перевел взгляд на сына и его друга, и совершенно не по-графски хлопнул себя по лбу.

— Ну конечно же! Три года я мучаюсь, пытаясь его разгадать, а это сам Черный Барон в нашей полиции служит! Нет, ну надо же! Это все седина и шрам! Ну уж нет, завтра же прикажу магу привести те-э…, простите, Вас, виконт, в порядок.

— Бесполезно, Ваше Сиятельство, после того проклятого ритуала мне не помогает магия. Да и демон с ней, слава Богу, Сусанна меня и таким любит.

Сзади раздалось вежливое покашливание.

— Простите, молодой человек, не узнал. Ни во второй, ни в третий раз, ни сейчас. Извините стариков, мадам, — де Комон смущенно обратился к Сусанне, — но что Вы имели ввиду, когда говорили… ну вот недавно…

— Ну как же, маркиз, Вы же приезжали к папе, и я на всю жизнь запомнила, как катали меня на закорках. Я виконтесса де Камбре де Ри.

— Ну вот что, — прервал разговор владетельный граф, — сейчас можете поболтать, но вечером жду у себя для обстоятельного разговора.

— Может быть отложим до завтра? Наша встреча назначена в полдень. Думаю, там будет достаточно времени, чтобы обсудить любые вопросы.

И уже уходя с друзьями из зала, Жан услышал могучий крик мажордома:

— Виконт и виконтесса да Камбре!

Ровно в полдень следующего дня Жан вошел в кабинет графа амьенского. Не в первый раз, но впервые как равный.

— Прошу Вас, Виконт, присаживайтесь. Желаете вина?

— Благодарю, Ваше Сиятельство, но разговор нам предстоит долгий, не хотелось бы дурманить голову.

Вежливо. Изыскано. Так раскланиваются дуэлянты перед смертельным поединком. С кем? С отцом друга? Его сестры, с которой пришлось столько пережить? Ну уж нет!

Отправляя в Амьен своего представителя, король дал четкие инструкции:

— Вам даются широчайшие полномочия. Вы можете приказывать любым командирам любых армейских частей и полиции. Вы можете своей волей отстранять от должности любого государственного или муниципального служащего. Фактически, в ситуациях, требующих немедленного решения, у Вас будет моя власть. И все это ради одного — обеспечить безусловное подчинение короне всех пикардийцев. Я подчеркиваю — всех! Прежде всего — знати, владеющей землями и деньгами. Галлия окружена врагами, мечтающими побольше урвать, разорвать на куски нашу страну. У них ничего не выйдет, если мы будем едины. Но владетельные сеньоры частенько ставят свой гонор превыше всего. Им плевать на все, кроме своего кармана! И я повелеваю Вам быть ласковым, как дорогая шлюха, коварным, как змея, безжалостным, как потомственный палач, ради главного — создания единой и сильной Галлии.

Затем было объявлено, что помимо немалых финансов, новоявленному представителю придаются два взвода из числа гвардейцев парижского епископа и маг. Причем даже не скрывалось, что помимо безусловного выполнения его приказов среди гвардейцев будут люди, докладывающие о действиях виконта де Камбрэ как королю, так и господину дю Шилле. Во избежание, чтобы, значит, не увлекался.

Порадовало одно — магом назначен лейтенант де Савьер, который прибудет к месту прохождения службы сразу, как только разберется с личными делами. Жениться он, что ли, собрался? Вы, случайно, не в курсе, виконт?

Такие дела. А сейчас граф начинает разговор так, как если бы перед ним сидел враг. Которого следует опасаться и которому, упаси Боже, нельзя верить.

— А, впрочем, Ваше Сиятельство, один бокал был бы кстати, — изобразив смущение, начал исправлять ситуацию Жан. — Вчера с Филиппом и Сезаром, кажется, увлеклись. Да еще маршал… вроде и немолод, но здоров мужчина. И все ему нипочем — что значит старая закалка!

Сработало — взгляд графа потеплел. И неважно, что бокалы так и останутся полными. То, что их связывает, не менее важно, чем то, что разъединяет. Это главное.