Республика ШКИД (большой сборник)
Шрифт:
Не отличавшийся храбростью Сашкец совершенно растерялся, когда вдруг потух свет и в него со всех сторон полетели куски штукатурки и хлебные корки.
Он притаился в углу между стеной и пианино, и шкидцы, не видя халдея, прекратили обстрел. И хотя в дверях с двух сторон слышался подозрительный шум и движение, Сашкец решил, что все кончилось и, зашевелившись, осторожно выглянул наружу. Но сейчас же рядом чей-то знакомый голос прошептал: "вот он", раздался визг, понеслись под ноги плевательницы, градом посыпались на лысеющий череп куски штукатурки, корки и дохлые крысы. Халдей заметался, побежал
Вспыхнул свет.
Это Викниксор, спустившись к трансформатору, повернул выключенный рубильник.
Шкидцы разбежались.
3
У Дзе с утра болела голова. После уроков он сразу ушел в спальню и заснул.
Проснулся он от визга, свиста и грохота рядом в заде. Света не было… Дзе полежал еще немного и наконец осторожно выглянул из спальни в коридор. В ту же минуту вспыхнул свет, и шкидец увидел бросившихся врассыпную ребят и зашевелившийся под клеенкой на полу какой-то предмет. Предмет оказался Сашкецом. Поднявшийся с полу избитый и потрепанный воспитатель тоскливо взглянул на Дзе и вдруг, перекосившись от злобы и слез, закричал:
– А-а… это ты!… Это ты все, негодяй!… Ты!… Ты! Ты!…
– Что я? — растерялся Дзе.
– А вот увидишь! — всхлипнув, взвизгнул Сашкец и побежал вниз навстречу Викниксору.
4
Дзе знал, что про него в этой суматохе не забудут, и на другой день решил объясниться. Но его предупредили.
На первом же уроке в класс вошел Викниксор и, посмотрев на поднявшегося грузина, коротко приказал:
– Вот что, — убирайся домой…
– Это была ошибка, Виктор Николаевич, это было так,
– Довольно. У тебя хватает еще наглости не только хулиганить, но и врать…
Дзе вспыхнул:
– Позвольте…
– Я ничего не могу позволить. Я все знаю, и мне, известна ваша лисья манера отпираться…
– Вы не даете мне сказать, Виктор Николаевич…
– Я не хочу слушать хулигана.
– Ну, и черт с тобой! — заорал садясь и хлопая партой Дзе.
Викниксор от неожиданности шатнулся и, справившись с волнением, деланно-спокойно заговорил:
– По-жа-луй-ста, пожалуйста без грубостей… После всего этого ты, конечно, понимаешь…
– Понимаю, — огрызнулся шкидец, шаря в парте и вытаскивая свое барахло: — Не пой, чирий сядет. Без вас обойдемся.
Викниксор сдержался и, отойдя к двери, прикрикнул:
– Скорей убирайся.
– Успеешь! — процедил Дзе.
– Сволочь, — кинул Воробей, когда зав вышел. Ребята окружили Дзе. Никто не знал, за что его вышибают.
– За вчерашнее. За избиение! — говорил собираясь, Дзе. — Только напрасно все… А, впрочем, черт с ней, со Шкидой… Всех мало-по-малу вышибут. Сегодня меня, завтра вас.
Гурьбой провожали
шкидцы до выхода. Долго невесело прощались.Из канцелярии вышел Викниксор и раздраженно сказал:
– Дежурный… Выпустить вот этого!
Дверь отворилась.
– Всего.
Одним старым шкидцем в Шкиде стало меньше.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
1
То ли пошли какие-нибудь слухи о шкидских непорядках, то ли, наоборот, начали толковать об его достижениях, или просто случайно, — но в Шкиду прислала своего сотрудника "Красная газета".
Это было утром, во вторник, в начале февраля месяца.
Сашка пошел с Химиком и Лепешиным в музей выбирать книги, но к ним вбежал красный и вспотевший Кира. Не говоря ни слова, воспитатель схватил стоявшую на виду швабру и пихнул ее за шкаф; потом опять метнулся к двери и, приятно улыбаясь, приветствовал:
– Пожалуйста, пожалуйста… это наш музей… Будьте любезны, посмотрите…
Корреспондент, обросший бородой, невзрачный и больной человек в солдатской шинели, с красным зазябшим носиком, проскочил мимо Киры и, суетясь и сбиваясь, закивал:
– Тэк-с, тэк-с… Очень приятно… Очень приятно… Очень приятно…
– А это, обратите внимание, наш бессменный заведующий музеем… Очень способный и умный ученик четвертого отделения. Подает большие надежды и, так сказать…
– Ага, ага… Тэк-с, тэк-с, тэк-с… Очень приятно, — лепетал, оглядываясь, корреспондент. — Это что у вас? Ах, да, музей… Тэк-с, тэк-с… И, что же это все ваше, ваши работы?
Шкидцев рассмешило, что оживленный и непринужденный Сашка необыкновенно вытянулся и чужим, официально-сухим голосом и словно давно заученное начал объяснять:
– Перед вашими глазами находится организованный недавно учащимися школьный исторический музей. Он, то есть музей должен показать и отобразить прошлое школы… Перейдем к обозрению отделов. Вот здесь витрины периодической печати: школьные газеты и журналы, вышедшие за последние три года.
– Что вы говорите? — изумился корреспондент. — Так много, и все это вы сами издавали?
– Да-с, — подскочил Кира: — это все ученики составляли… самостоятельно-с…
– В распоряжении музея, — продолжал Сашка
тем же неестественным голосом, — имеется 107 названий и 361 экземпляр. Это половина всех газет и журналов, издававшихся в школе. Все остальное находится в собственности издателей и редакторов.
– Поразительно, черч возьми! — бормотал корреспондент, суетливо хватаясь за журнал. — "Аргонавты"… Что это… Ведь это стихи…
Даль глядит очами хризолита,
Поле сон отмаливает рожью,
Небо — синий океан разлитый,
Разлитой огнем во славу божью…
– Стихи… Настоящие стихи… поразительно, поразительно!
Ночами хмельная река
Пойдет пениться хлестко
И ветер пьяный трепака
Отплясывать по перекресткам…
– Это вы сами писали?… Сами?… Гм!…
– Здесь, — продолжал Сашка, — расположены более солидные издания. Мы имеем здесь сборники, альманахи и книги отдельных авторов, наших учеников.