Республика Святой Софии

«И поехал посадник по манастырем да почал давати милостыню. И по всем по гороцким ездил год по манастырем да полтора месяца, нигде себе милости не обрел, ни в коем манастыри. И приехав, послал к владыце: „Не обрел есми собе помощи в монастырех“. — „И ты нынеча поеди в манастырь святыа Троица да попроси милости у святыя троица да у старца у Михаила“. И послал владыка своих попов да и посадника. Приехал да велил молебен пети да обедню. Да внесли посадника в церковь на ковре и прекреститися не может. Нача молебен пети святыя троица. И дойде до кондака, и он почал рукою двигати, а год весь да полтора месяца ни рукою, ни ногою не двигал. И пошли с Евангелием на выход, и он прекрестяся да сел. И дойде до переноса, и он, востав на ногы, стоял до конца. И, отпев обедню, пошли в трапезу обед поставя. И посадник рече: „Святая братья, хлеб, господа, да соль!“ И Михаила рече против того: „Еже у готова бог любящим его и заповеди его хранящим“. И рече Михаила: „Зачинающему рать бог его погубит!“ И бысть с тех мест добр до Михаила и до манастыря» [829] .

829

Там же.

Вероятно, между посадником, владыкой и Михаилом Клопским было достигнуто некое соглашение, после чего наверняка имело место лечение. Но авторы жития об этом, естественно, умолчали. Необходимо также брать в расчет и религиозное мировосприятие людей того времени. Сам факт прощения от того, кто его проклял, несомненно, имел огромное психотерапевтическое воздействие на здоровье посадника.

Незадолго пред смертью Евфимий Брадатый объехал новгородские монастыри, побывав и в Клопском, о чем повествует Житие Михаила Клопского: «Бысть налога монастырю от Еуфимья владыки от Перваго: захотел куны взять. И взяша конь ворон из монастыря. И Михайло владыце рече: „Мало поживеши. Останется все!“ И с тех мест разболелся владыка и преставился» [830] . Заметим, что статус юродивого надежно защищал Михаила от последствий его небезобидных выходок. Ведь Михаил угрожал не мирянину, хоть бы и посаднику, он угрожал самому архиепископу новгородскому. Однако никакой кары со стороны владыки ни монастырю, ни самому Михаилу не последовало. Судя по всему, произошел этот конфликт в 1429 г., в год смерти Евфимия I.

830

Там же. С. 426.

Возмущение монахов поборами владыки представляется необоснованным — архиепископ был вправе собирать налог с монастырей. Но вспомним, что прежний владыка был выходцем из Клопского монастыря. Приезжая в гости, он не забирал ценностей себе «в подарок». Наоборот, судя по возросшему благосостоянию обители, Феодосий стремился оделить чем-нибудь свой монастырь. Евфимий же, гостя в Клопском монастыре, придерживался той же практики, что и везде, — по праву начальника брал себе все, что понравится. Но это его поведение столь контрастировало с предыдущим владыкой, что вызвало ропот монахов и резкие высказывания Михаила.

Умер владыка Евфимий «месяца ноября в 1, на память святого Кузму и Димиана; а был владыко 5 лет и 5 недель, а чернцом был на сенех год и две недели».

Новгородские гражданские смуты начала XV в. неизменно улаживались владыками, хотя и с разной степенью успешности. Это свидетельствует о высоком авторитете архиепископов среди новгородцев. Однако смещение боярами избранного всем Новгородом Феодосия уже свидетельствует о повышении роли боярских кланов в политической жизни республики в ущерб власти архиепископа. Новгородские бояре проявили неуважение к избраннику Святой Софии, удалив его со степени по надуманному предлогу.

Участившиеся в этот же период попытки Пскова обрести церковную самостоятельность, помимо политических, имели под собой и иные причины. Постоянно проживающий в Новгороде архиепископ, редко приезжающий в Псков, не знакомый с реалиями местной жизни, но тем не менее в определенный срок приезжающий судить, вызывал у псковичей те же чувства, что митрополит у новгородцев во время месячного суда. Московские митрополиты, к которым периодически обращались псковские священники, казались псковичам более справедливыми и даже бескорыстными, чем новгородские владыки, заботящиеся большей частью лишь о сборе повинностей с псковских священнослужителей.

3.2. Начало правления Евфимия II

Проблемы Новгородской епархии унаследовал в 1429 г. новый владыка Новгородский Евфимий II: «Възведен бысть по жеребью священноинок Еуфимии с Лисицьи горке на сени в дом святей Софеи» [831] .

Биография архиепископа Евфимия II (в миру Иоанна) известна из его жития, написанного Пахомием Логофетом. Родился будущий владыка в Новгороде в последней четверти XIV в. Его отец, священник Михей, служил в храме Феодора Стратилата. Церковь эта стоит между улицами Щерковой и Розважей, следовательно, родом будущий владыка был с Софийской стороны.

831

НПЛ. С. 415.

Согласно житию, у Михея и его жены Анны долго не было детей, и они дали обет: если родится ребенок, посвятить его Богу. С детства мальчик приохотился к чтению священных книг, помогал своему отцу на богослужениях в церкви. В пятнадцать лет Иоанн ушел в обитель в урочище Вяжище (Вежище) в окрестностях Новгорода. Вяжищский монастырь известен по крайней мере с 1391 г., когда владения обители были разорены, о чем сохрани л ось летописное упоминание. В 1411 г. монастырь был восстановлен. Видимо, примерно в это же время Иоанн принял здесь постриг с именем Евфимий. Несколько лет он оставался в Вяжищском монастыре, пока его не приметил архиепископ Симеон. Евфимий был вызван в Новгород и после продолжительной беседы с архиепископом назначен владычным казначеем. То есть Евфимию была доверена казна Святой Софии. Вероятно, в это же время Евфимий был возведен в сан иеромонаха.

Должность владычного казначея предусматривала сочетание административного таланта с высокими моральными качествами. Видимо, Евфимий соответствовал этим требованиям, несмотря на свою молодость. С новой должностью Евфимий справлялся весьма успешно, поскольку сохранил свое положение и при преемнике Симеона, нареченном архиепископе Феодосии.

При следующем архиепископе, Евфимии Брадатом, казначей Евфимий ездил в составе новгородского посольства к великому князю Литовскому Витовту, осадившему Порхов. В Житии архиепископа Ионы так описывается дипломатическая миссия Евфимия: «И много к нему трудися, всяко к лукавьству его тайная бо лети Витовтова сердца прилежными к богу молитвами претворити на благо и преложити на истину мняшеся, видимую же его злобу множеством сребра укрощаваше» [832] .

832

Повесть об Ионе, архиепископе Новгородском // ПЛДР. Вторая половина XV века. М., 1982. С. 352.

По мнению автора жития, именно Евфимию были обязаны новгородцы заключением мирного договора: «И толико трудися в молитвах к богови и в дарох к ратнику, донележе того в своя възвратитися сотвори преподобный, и, граду своему многу радость исходаив, приде» [833] .

Однако, несмотря на дипломатический успех, отношения с владыкой у казначея не сложились. Евфимий «своей волей» ушел в Хутынский монастырь, а затем по просьбе иноков Лисицкого Рождество-Богородицкого монастыря принял игуменство в этой обители, которой и управлял в течение пяти лет.

833

Там же.

Лисицкий (на Лисьей горке) монастырь в честь Рождества Пресвятой Богородицы находился в 7 верстах от Новгорода по старой Московской дороге. В летописях он упоминается с 1395 г. Эта обитель признана исследователями книжным центром, в котором было сильно южнославянское влияние. Известны связи книжников Лисицкого монастыря со Святой горой — Афоном [834] . Лисицкий монастырь первым среди новгородских обителей перешел от Студийского устава к Афонско-Иерусалимскому уставу.

834

Бобров А. Г. Новгородский летописный свод 1411 года и Варлаам Лисицкий // Новгород в культуре Древней Руси. Новгород, 1995. С. 93–94.

Вероятно, Евфимий не только зарекомендовал себя прекрасным хозяйственником, раз его пригласили стать игуменом, но и разделял взгляды монахов Лисицкого монастыря. Он и в дальнейшем, уже став владыкой, поддерживал связь с Афоном. Согласно Житию Евфимия II, он за время своего владычества отправлял щедрую милостыню в Царьград, на Афон и в Иерусалим. При Евфимии продолжались связи новгородских и афонских книжников. Между 1429 и 1438 г. в Новгород с Афона прибыл иеромонах Пахомий Логофет. По поручению архиепископа он создал комплекс произведений, посвященных Варлааму Хутынскому: новую редакцию его жития, похвальное «слово» и службу, а также похвальное «слово» и службу празднику Знамения Богородицы в Новгороде. Возможно, в это время Логофет записал и «Повесть о путешествии новгородского архиепископа Иоанна на бесе в Иерусалим». Кроме того, при архиепископе Евфимии II в Новгороде появились богослужебные книги, составленные по новой редакции, согласно Афонско-Иерусалимскому уставу.