Ретро-Детектив-4. Компиляция. Книги 1-10
Шрифт:
Тараканов уставился на полового.
– При Файзулле можно говорить, – успокоил его Абдула.
– Приют нам с товарищем нужен на пару-тройку деньков, одежда новая, бритье. стрижка. Деньги есть.
Татарин ухмыльнулся:
– Я вижу, гражданин начальник, вы в нашу шкуру влезли! Ну и как вам в ней? Не жмет?
– Век бы я в вашей шкуре не ходил. Обстоятельства заставляют.
– А у нас у всех обстоятельства. Эх, Осип Григорьевич, не в моих правилах лягашам помогать, да и хевра [87] меня не поймет, если узнает. Только вот долги я свои привык отдавать. И вам отдам. Живите, сколько надо, и ничего я за это с вас не возьму. Ну а что касается
87
Хевра – воровской мир (жарг. конца XIX – начала XX в.).
Гусаков позвонил на Лубянку, и вскоре все столичные правоохранители были ориентированы на розыск скрывшихся белобандитов.
Всю дорогу до ДТО оба молчали. Гусаков курил одну папиросу за другой, а Буевич смотрел из автомобиля на московские улицы. В кабинете железнодорожный чекист осушил стакан воды из графина и закурил очередную папиросу.
К вечеру доложили об обнаружении в Хамовниках «Паккарда». Буевич и москвич бросились на Зубовский. Ничего интересного, кроме халата и тюбетейки, в машине обнаружить не удалось. Одно радовало – автомобиль начальника тульского ГПУ вернулся к своему владельцу. Сотоспор велел прибывшему с ним шоферу отогнать машину в Тулу и возвращаться в столицу на поезде.
– Ты в Москве устроился? – спросил Гусаков.
– Какой там! Как только приехал – сразу к тебе. – Туляк тоже решил перейти на «ты».
– Я тебе сейчас записку дам в гостиницу нашей дороги, она тут неподалеку, езжай, отдохни. Ну а завтра приходи пораньше, будем думать, как этих гадов искать, надежды на то, что ночью их изловит какой-нибудь вокзальный агент, мало.
Через двадцать минут Буевич зашел в малюсенький номер и не раздеваясь рухнул на постель – за последние трое суток он спал два часа.
На следующий день его с Гусаковым вызвали на Лубянку.
Как только они вошли в здание, которое прежде занимало страховое общество «Россия», дорогу им преградил чекист с красной повязкой на рукаве.
– Вы к кому, товарищи? – строго спросил он.
– Я Гусаков из ДТО Курской дороги, это – товарищ Буевич из тульского отдела. Нам поступил приказ срочно прибыть.
– Минуточку! – Дежурный снял телефонную трубку и набрал какой-то короткий номер.
– Гусаков и Буевич… Есть! Васильев! – дежурный позвал помощника. – Проводи товарищей к товарищу Ягоде.
Буевич почувствовал, как у него задрожали колени.
Алексею Маслову никогда в жизни не было так страшно. Он, озираясь, шел Хамовническими переулками и думал только об одном: как бы побыстрее выбраться из города. В принципе, к такому исходу своей чекистской карьеры старсотос был готов, – как говорится, сколько веревочке ни виться, но все равно сейчас чувствовал себя словно обухом по голове ударенным и еле держал себя в руках.
Вчера они с Ванькой в гостинице два часа сидели над картой города и изучали возможные пути отхода, а потом прокатились по выбранному маршруту. Наука пошла впрок. Разработали и план раздельного бегства. Каждый должен был сесть на поезд с разных вокзалов Москвы и ехать до ближайшей узловой станции. Оттуда на перекладных следовало пробираться к пункту назначения, который должен был указать Тараканов. Но все планы спутало сообщение Ивана о том, что на вокзале ловили его, а не Осипа Григорьевича. Стало быть, причастность старшего Маслова к налету на сосновское ГПУ уже установлена, следовательно, узнали и про младшего. А раз так, то на всех вокзалах столицы сейчас ходят люди в штатском и внимательно сравнивают похожих по приметам мужчин
с его фотографией. Садиться на поезд было слишком рискованно. Он хотел было вернуться к машине, но сообразил, что с помощью «Паккарда» поймать его будет еще легче. Алексей вышел к реке. На угловом доме висела табличка с названием улицы – Чудовка. Неподалеку располагалась остановка, к которой полз трамвай с цифрой «24» наверху кабины. Справа и слева были написаны начальный и конечный пункты маршрута: «1-я ф-ка «Гознак» и «Синичкин пруд». Вагон был переполнен.«Трамвай в центр едет, а мне сейчас среди людей держаться надо, в толпе им меня найти труднее будет». Маслов вскочил на заднюю площадку. К нему протиснулся кондуктор.
– Обилечиваемся, гражданин!
Алексей протянул пятиалтынный. Кондуктор вопросительно уставился на него:
– Я не медиум, чтобы ваши мысли читать.
– Чего, простите?
– Докеле едем, говорю?
– А, до конечной.
– Тогда маловато даете. До конца – двадцать две копейки!
Маслов расплатился.
Они пересекли Садовое кольцо, проехали мимо храма Христа Спасителя, выехали на Моховую, прокатились мимо Манежа и очутились на Воскресенской площади, которая теперь называлась площадью Свердлова. Тут Маслов увидел несколько стоявших в ряд крытых «Рено» и вспомнил недавно читанную в «Тульском рабочем» заметку о том, что Моссоветом приобретены французские и итальянские автомобили, которые за весьма умеренную плату возят граждан по улицам столицы. Алексей стал протискиваться к выходу. В голову ему пришла одна идея.
– До Клина сколько?
Шофер – молодой парнишка в кожаной куртке и крагах – небрежно указал на большой ящик рядом с водительским сиденьем.
– Оплата по таксе. Сорок копеек километр.
– Вот те раз! А в газетах пишут, что плата умеренная.
– В принципе, хоть сорок копеек, хоть четыре, – усмехнулся водитель, – для вас, гражданин, разницы никакой, я вас все равно не повезу.
– Это почему же? – возмутился Маслов.
– Нам далее тридцати километров от Москвы отъезжать не велено. А до Клина в три раза больше.
– Мне очень надо в Клин, товарищ!
– Так садитесь на паровоз, – равнодушно предложил водитель.
– Не могу на паровоз – если на поезде поеду, не успею. Меня в Клину очень ждут. За девяносто километров я вам уплачу сорок пять рублей.
– Да у нас и по городу желающих пруд пруди. – Шофер оживился, но быстро сдаваться не хотел. – Я, например, сегодня через пассажиров и не обедал… К тому же при езде за город платить в оба конца полагается:
– Хорошо. Даю сто рублей.
– Эх, что с вами делать? В конце концов, советский человек должен помогать советскому человеку. Садитесь. Только, чур, о нашей поездке – молчок!
– Само собой, товарищ!
В кабинете сидел худой, с землистым цветом лица человек во френче без знаков различия.
– Кто из вас планировал операцию задержания Тараканова и его подельников? – спросил он вошедших с ходу.
– Я! – отрапортовал Гусаков.
– Операция спланирована крайне небрежно, что говорит либо о вашей профессиональной непригодности, либо о злом умысле. Доказать обратное вы сможете только одним способом – поймав Тараканова и компанию. Что намерены делать?
– Я докажу, товарищ Зампред! – срывающимся голосом поклялся Гусаков.
– Что намерены делать, я вас спрашиваю?
– На розыски белобандитов ориентирован весь личный состав Транспортного отдела ГПУ, информация передана в Центральный аппарат, в губернские отделы, в милицию и уголовный розыск. Полномочий у меня маловато…
– Хорошо, я дам указание, чтобы ваши приказы выполняли так, как будто они поступили от меня. Идите и работайте. Если преступники в Москве, вы не должны дать им убежать из города. Свободны!