Ретро-Детектив-4. Компиляция. Книги 1-10

Маслов закурил.

– Родители у нас померли, когда Лешке и тринадцати не было. Я с утра до вечера на службе пропадал, сам знаешь, какова она, наша служба. За пацаном следить некогда было, вот он от рук и отбился. Сначала по мелочи воровал, потом с приятелями пьяных грабить начал. Один раз мужичок смелый попался, попытался сдачи дать, так они его отлупили до полусмерти… До сыскной дошло, стали мы это шайку ловить, ну и поймали. Согрешил я тогда, брата из дела вывел, сам его поучил, влепил горячих, думал, образумится. Он сначала и вправду присмирел, а потом пуще прежнего безобразить стал – от безнаказанности. Тогда отвез я его в Москву и отдал на фабрику, думал, что после двенадцати часов у станка сил куролесить не останется… Там-то, на фабрике, он с большевиками и сошелся. В пятнадцатом его на службу призвали, в Балтфлот – по моим стопам пошел, я ведь воинскую повинность тоже на флоте отбывал. Только я служил честно, а он… Хвалился потом по пьяной лавочке: «Я лично революцию делал, вот этими руками офицерье в расход пускал». Короче, совсем оскотинился. Только веры большевицкой в нем нет и никогда не было – в положении своем он всегда одну только выгоду искал – или властью куражился, или деньги наживал. Помнишь, в восемнадцатом ты тысячу золотом за свое освобождение отдал? Я Насте говорил, что это для чекистского начальства. Так вот, врал я. Все эти денежки Лешка себе заграбастал. Мне сотню совал – за посредничество. Тьфу на него, упыря.

Маслов замолчал. В комнате стало так тихо, что было слышно, как в обеденном зале ругается какой-то пьяный. Наконец Тараканов произнес:

– Однако из тюрьмы он меня тогда вытащил. И вчера от погони спас. Ладно, Иван, давай спать ложиться.

Они улеглись на койки, Осип Григорьевич потушил свет.

Минут через двадцать Маслов спросил:

– Спишь?

– Нет.

– Слышь, Ось, а что я там стану делать?

Тараканов приподнялся и оперся на локоть:

– Как что? Работать станешь.

– Газеты пишут, что у вас безработица.

– Работы мало, это верно, – через небольшую паузу ответил Осип Григорьевич. – Но устроимся как-нибудь. Мне за это путешествие хорошие деньги обещаны, половина – твоя. На первое время хватит, а потом разберемся. В крайнем случае можно дальше в Европу уехать. В Париж, например. У меня там есть знакомые, помогут.

Теперь помолчал Маслов:

– А ты бывал в Париже, Ось?

– Нет, не доводилось.

– А интересно было бы поглядеть! Ты знаешь, я вот ни капельки не жалею, что с тобой связался. Кабы не ты – сидел бы я сейчас в Туле, пил бы, через год-другой совсем бы спился, да и помер. А так – хоть Париж посмотрю!

Гусаков вздрогнул от трели телефона и проснулся. Спал он за столом, положив голову на руки. От неудобной позы затекла шея.

– Гусаков! – Голос у сотоспора был хриплым спросонья.

– Здравствуйте, товарищ Гусаков, это начальник десятого отделения милиции Ермаков вас беспокоит.

– Слушаю, Ермаков.

– Я только что получил сведения, что людей, похожих на тех, кого вы разыскиваете, видели на моей земле.

– Что? Кто видел? Где?

– Может быть, вы подъедете? Долгий переулок, семь.

Гусаков положил трубку, кликнул двоих агентов и помчался в Хамовники.

– Из «Низка» этого я знаю два выхода – один на Плющиху, а другой – во двор, через него товар в трактир завозят. Я предлагаю заявиться туда часов в шесть утра – как только ломовик с продуктами к черному входу подъедет и Абдулкины ребята начнут подводу разгружать. На их плечах в заведение ворвемся. – Ермаков махнул рукой так, будто бы рубил шашкой.

– Это зачем же нам утра ждать? Прямо сейчас поедем и возьмем гадов! – возразил Гусаков.

– Сейчас трактир закрыт, двери там крепкие, пока их открывать будут, враги могут утечь, – настаивал на своем начальник отделения.

– Ты же сам сказал, что там всего два выхода! Поставим у обоих людей, и никуда они, голубчики, не денутся!

– Я сказал, что мне о двух выходах известно, а сколько их всего на самом деле – бог весть. Этот трактир еще с довоенных времен воровским притоном был, а в таких притонах каких только тайных ходов нет.

– А ты что, до революции фараонил? – подозрительно уставился на милиционера чекист.

– Нет. У меня бывший околоточный участковым служил. Вот он мне и рассказал про эту хазу. Отличный сотрудник был, много мы с ним преступлений открыли. Его в прошлом году из органов вычистили, хорошо хоть агентуру мне передал. Кстати, это его агент мне про новых гостей Рахматкулова сообщил.

– Интересный ты начальник, Ермаков! – возмутился гэпэушник. – Царский жандарм у тебя – хороший работник, воровская малина под носом безнаказанно действует. Ладно, после с тобой разберемся. А сейчас – собирай людей и поедем белобандита брать. До утра нам ждать некогда.

Мать стояла на пороге избы, смотрела на него и ничего не говорила. Осип Григорьевич ринулся к ней – хотел обнять, прижаться, как в детстве, но кто-то его остановил, схватив за плечи. Тараканов попытался вырваться, повел плечами, но сильные руки не отпускали – вцепились пуще прежнего и начали трясти, как грушу.

– Вставай, вставай, Осип Григорьевич! Облава!

Тараканов открыл глаза. В темноте комнаты виделся бородатый силуэт татарина.

– Быстрее, быстрее, они сейчас дверь высадят.

Благо спали не раздеваясь – сунуть ноги в сапоги, вытащить револьвер из-под подушки и накинуть пиджак было секундным делом.

– Сюда, сюда! – Татарин отодвинул от стены этажерку и сдернул ковер, за котором оказалась низкая дверь. – Через эту дверь в соседнее парадное выйдете, как во дворе окажетесь – налево поворачивайте, там ворота на Девичье поле ведут, в сквер.

Беглецы ринулись в дверной проем, высокий Маслов ударился головой о притолоку. Они выскочили в душную июльскую ночь и ринулись к воротам.

– Вон, вон они! – послышалось сзади. – Сюда, товарищи! Стой, стой, стрелять буду!

Тут же раздался выстрел, за ним еще один.

Выскочили на улицу и побежали к скверу. Оказавшись среди деревьев, не сговариваясь, развернулись и высадили по полбарабана, целясь поверх голов преследователей. Шум погони сразу стих.

– Давай к Воробьевым горам, Оська! – сказал Маслов, и они пустились по безлюдным переулкам. Сзади опять послышался топот сапог, неподалеку заурчал мотор автомобиля.

Маслов бежал впереди, все время петляя и то и дело ныряя в проходные дворы. Они было совсем оторвались, но, когда выскочили на Большие Кочки, слева показался свет фар. Из машины тут же начали палить. Сердце билось бешено, дышать было нечем, в правом боку нестерпимо кололо, сапоги превратились в двухпудовые гири. Хотелось упасть и не шевелиться.

Впереди показалась железная дорога, по которой полз пассажирский поезд.

– Ходу, Ося, ходу! – подбодрил его Маслов и вскочил в открытый тамбур. Тараканов последовал его примеру – схватился руками за поручни, подтянулся, но рука соскользнула. Он упал бы под колеса, если бы Иван не схватил его за шиворот и не втащил в вагон. Состав вполз на железнодорожный мост, и погоня отстала.