Ревизор: возвращение в СССР 26

— Слушаю вас! — нетерпеливо спросил Володин.

— Я знакомая Рашида Самедова, — произнесла Регина, перестав притворяться скромницей и внимательно наблюдая за собеседником, — работала вместе с ним, пока он не уехал в Тикси. Хотела бы и дальше работать… с вашей группой, — сделала она ударение на слове группа.

Володин, совершенно не ожидавший ничего подобного, замер, удивлённо глядя на неё. Регина осталась очень довольна произведенным эффектом. Однозначно, то был не пьяный бред… Самедов честно все рассказал, получается.

— Как вы сказали, с моей группой? — переспросил он.

— Ну, да. Вашей группой. Я знаю всё о ваших делах. Вы, Гончарук и Белов, — произнесла Регина, глядя прямо в глаза Володину. — Был ещё Рашид. Но теперь его место свободно. Я готова делать его часть работы. И я не так уж много за это прошу.

— И что же ты просишь? — настороженно спросил Володин.

— Отдельную квартиру и рублей сто-сто пятьдесят в месяц на жизнь, — посмотрела на него Регина. — Не могу я с родителями жить. Они меня совсем не понимают… У них представления о жизни какие-то… устаревшие.

— Та-аак, — откинулся на стуле Володин, не спуская с неё глаз. — И какую же именно часть работы ты готова взять на себя?

Продумывая этот разговор, Регина опасалась, что Володин догадается, что, на самом деле, она почти ничего не знает об их делах. Поэтому ещё накануне она постаралась припомнить всё, что делал Рашид или о чём он говорил.

— Я учусь в МГУ на экономфаке. Мне удалось остаться в «Комсомольском прожекторе» при новом секретаре, — многозначительно проговорила она.

— Вот, значит, как? — в его взгляде Регина заметила интерес и любопытство, и внутренне возликовала. — Запиши свои данные, — положил он перед ней чистый лист бумаги и ручку. — И приходи в это же время через два дня.

— Часа в три приду, — предупредила Регина, поднимаясь, и подвигая к нему лист с информацией о себе. — Восьмого уже занятия в университете начнутся… До свидания, Герман Владленович.

Он молча проводил её взглядом, но стоило за ней закрыться двери, как он тут же схватился за телефон и набрал Гончаруку.

— Общий сбор. У меня. Немедленно. Оповести всех, — рявкнул он в трубку.

* * *

Как ни спешил домой, а Костян, не застав меня дома, успел переволноваться, и выплясывал во дворе вокруг своей ласточки.

— Постарался дела все с утра сделать, чтобы уже спокойно тебе остаток дня посвятить, — подошёл я к нему и протянул руку. — Сейчас на секунду домой забегу и поедем.

Через час мы подъехали к самому большому техцентру Европы, прозванному в народе «Авианосец», хотя лично я помню его под прозвищем «Утюг». Несмотря на то, что мы приехали «по блату», нам всё равно пришлось проехать через автоматическую мойку. А потом нашу «Волгу» поставили на «яму» в огромном зале, и мы несколько часов с Костяном слонялись вокруг, пока ему меняли масло, шаманили и прокачивали тормоза. Ничего особенного ему делать с машиной не предложили. Так что друг и без меня впросак бы не попал, зря волновался. Зато я посмотрел изнутри на это чудо архитектурной мысли. Огромный ремонтный зал освещался через прозрачные купола на крыше. Задумка, конечно, шедевральная. Но, сказать по правде, находиться в таком огромном помещении не очень уютно. Работать, видимо, тоже. Но дефицит запчастей, которые тут из-под полы втридорога всегда имелись, и стоимость обслуживания — компенсировали работникам все эти неудобства.

Покидал техцентр Костян с явным облегчением. Ничего, всё страшно делать в первый раз… Пообвыкнется…

Поехали обратно мы через Москву и мне пришла в голову мысль. А не заехать ли мне к Васе Баранову на службу? Ему же ничего не стоит выяснить, выжил тот мужик после ДТП или нет? А то у меня Тимур места себе не находит. Говорить ничего больше не говорит, но такими глазами виноватыми смотрит. Испортит переживаниями весь отпуск и себе, и Ветке. А ведь доброе дело сделал…

Попросил Костяна высадить меня в центре у метро.

Тут же позвонил Васе из автомата, предупредил, что буду минут через двадцать.

— Дело есть на сто рублей, — объяснил я ему. — Никуда уходить не собираешься?

— Уже нет, — хмыкнул он. — Дождусь.

Постарался приехать как можно быстрее, чтоб его не задерживать. А то мало ли, куда он там собирался… Но он встретил меня чаем и печеньем, и, явно без каких-либо признаков спешки, приготовился меня слушать.

— Брат вчера на Ленинградском проспекте не смог пройти мимо лежащего в сугробе мужика. Все думали пьяный и проходили мимо, а брат говорит, сразу показалось что-то не то, одет уж очень прилично. Начал его тормошить, а у того голова пробита. Вызвали скорую, а его, оказывается, машина сбила и скрылась. Скорая его тут же увезла, а мы уже почти сутки переживаем, выжил он или нет?

— Откуда, говоришь, скорая его забрала? — взялся Вася за телефон.

— С Ленинградского проспекта, ближе к Белорусскому вокзалу.

— Во сколько?

— После десяти вечера где-то… Только просьба, про брата ни слова нигде. Он сейчас в училище учится, так что мои данные назвал вместо своих, чтобы от начальства его военного не влетело…

Пообещав мне это, Вася принялся действовать. Сходу куда-то дозвонился, выяснил, куда увезли пострадавшего и позвонил в больницу. Ему тут же доложили, что гражданин Пономаренко сейчас находится в реанимации, после операции, состояние стабильно-тяжёлое.

— В сознание приходил? — уточнил он, но ему не смогли ответить на этот вопрос. Это надо было звонить непосредственно в отделение интенсивной терапии, что делать с Васей мы не стали. Главное, что человек жив. И дай бог ему здоровья!

Я поблагодарил друга и поехал домой.

* * *

Москва. Гагаринский райком.

Совещание сразу провести не удалось. Белов и Некрасов уехали по предприятиям по специфическим делам группы. Так что пришлось на три часа задержаться…

— Что случилось, Герман Владленович? — сел рядом пришедший первым в условленное время Гончарук. За ним следом вошёл Некрасов.

— Даже не знаю, как вам сказать, — протянул им руку Володин. — Тут меня навестило одно очаровательное создание, — протянул он руку пришедшему последним Белову. — Короче, у Самедова, похоже, была любовница, от которой он ничего не скрывал.

— Чего? — не поверил Белов. — Вот же придурок! И кто она?

Володин протянул коллегам листок, где Регина указала всю информацию о себе.

— Он что, рассказал о нас первокурснице? — потрясённо спросил Гончарук.

— Судя по её хитрому лицу, знает она немало. Во всяком случае, она назвала все ваши фамилии, кроме Некрасова, — пояснил Володин. — Что и логично, Некрасова мы вместо Самедова привлекли.

— Ну, Самедов! Ну, идиот! — вспылил Белов.

— Это уже ни в какие ворота не лезет! — поддержал его Гончарук. — Он посадить всех нас решил, что ли?!

— Хорошо, если только посадить! Тут не расстреляли бы, — возразил ему Белов.