Ревизор: возвращение в СССР 29
Шрифт:
Екатерина, стараясь показать себя крепким профессионалом с хорошей памятью, пересказала Диане, что ей предстоит проделать и Диана осталась очень довольна и ею, и собой.
Ну что же, — злорадно подумала Диана, повесив трубку, — игра начинается! Ох и пожалеет эта зараза, что к мужу моему клеится!
Москва. Квартира Захаровых.
Вечерний звонок телефона насторожил Захарова, а когда жена сказала, что это Стельмухов, он сильно разволновался, предчувствуя неприятности.
— Приветствую, Андрей Романович, — взял он трубку.
— Плохие новости,
Глава 10
Святославль.
Оксана очень удивилась, когда увидела сына у себя в кабинете в детском саду. И по его лицу она поняла, что случилось что-то нехорошее.
— Мам, меня в жилкомиссию вызывали в исполком, — устало плюхнулся Руслан на стул рядом с её рабочим столом.
— Что им опять надо? — всплеснула она руками.
— Там у них председатель жилкомиссии Щербаков, знаешь? — Оксана кивнула. — У нас в новом доме никто не прописан. Он говорит, одной семье нельзя иметь и дом, и квартиру. Дал нам время решить этот вопрос. Говорит, или дом надо продавать, или нам из квартиры всем выписываться…
— Господи! Да что же это такое?! — воскликнула Оксана, искренне не понимая, за что ей такое наказание. — Опять у меня излишки будут?
— Мам, надо разменивать квартиру, — уверенно сказал Руслан. — Другого выхода нет.
— Что? — удивлённо посмотрела на него Оксана.
— Да… Если дом продать, мы все к тебе жить придём. Или дом, или квартира. И то, и другое иметь нельзя.
— Но вы же так жили раньше, Настя с Мариной у неё в доме были прописаны, а ты в квартире, — напомнила она сыну.
— Да, но об этом никто в исполкоме не знал, а сейчас у нас дом на учёте стоит, где никто не прописан. На него сразу обратили внимание.
— Да что ты будешь делать? — шлёпнула Оксана ладонью по столу с досадой. — Всё не слава богу!
— Мам, надо разменивать квартиру. Тогда и мы спокойно выпишемся от тебя и пропишемся к себе в дом. И у тебя излишков не будет.
— Сынок… А может, ты разведёшься с Настей? — посмотрела она на него с надеждой.
— Ты чего, мам? — удивился он. — Зачем?
— Она пропишется в дом, а вы с Маришкой в квартире останетесь. И ничего делать не надо будет.
— Ну, ты придумала! Мы второго ребёнка, вообще-то, хотим, а ты про развод. Я даже обсуждать это не буду.
— Настя что, беременна? — ошарашенно посмотрела она на Руслана.
— Нет ещё… Я за дом ещё должен кучу денег. Надо отдать долг сперва. А если мы квартиру разменяем, то я сразу и долг отдам, и с двумя детьми полегче будет первый год, пока Настя в декрете. А то такие хоромы и с одним ребенком — несерьезно. Место и для трех найдется, не то что для двух!
— Ты уже всё решил, да? — посмотрела на него Оксана с осуждением. — А как же я?
— А что ты, мам? Мы же тебя не на улицу выселяем. Выменяем тебе отдельную квартиру в хорошем доме. Переехать я помогу. И исполком больше цепляться не будет.
— А вещи куда? Мебель?
— Ну, хочешь, продай. Хочешь, нам отдай. У нас места свободного много. Этот дом намного больше того, что у нас был.
— Я с таким трудом всё
доставала!— Ну, заберёшь в свою новую квартиру, — ответил Руслан.
— В какую? Однокомнатную?! — начала рыдать Оксана.
— Ну, хватит, мам, — устало потёр переносицу Руслан. — Всё равно что-то делать придётся. От дома отказываться мы с женой не хотим. Мы туда пропишемся и у тебя опять будут излишки, ты в принудительном порядке освободишь нашу квартиру и поедешь туда, куда город решит. Скорее всего, в комнату в коммуналке. Вот зачем до этого доводить? Ещё и нас без денег оставишь. А так бы мы не спеша обменяли трёшку на однушку с доплатой. Ты сама выбрала бы себе новую квартиру, а мы получили бы разницу в цене.
— Тебе какой-то дом дороже матери! — сквозь слёзы проговорила Оксана.
— Мам, во-первых, дом и правда очень хороший. Воду с колонки таскать не надо и помои без конца выливать. И места много. Двор большой. Детская площадка во дворе. У нас у каждого своя комната… И у тебя будет своя целая однокомнатная квартира. В чём ты видишь несправедливость?
— Весь в отца! — сорвалась на крик Оксана. — Эгоист! Только о себе думаешь!
— Я о тебе, вообще-то, думаю, — поднялся Руслан, собираясь уходить. — Я-то свои долги как-нибудь отдам… А вот ты… Щербаков из жилкомиссии сказал, у города нет однокомнатных квартир, только комнаты в коммуналках и то, в домах без удобств. Подумай, мам. Отдельная квартира с удобствами всяко лучше, чем коммуналка без удобств.
Он ушёл, а Оксана запустила в закрывшуюся за ним дверь дыроколом. Ярость накрыла её. Плакать она тут же перестала, но успокоиться никак не могла. Хотя умом-то она понимала, что сын прав. Жилкомиссия не оставит их в покое и надо разменивать квартиру на своих условиях. Но так бесило, что ей придется делать что-то против собственного желания!..
Италия. Рим.
Созвонившись накануне со знакомым депутатом парламента от Итальянской коммунистической партии, третий секретарь посольства СССР в Италии Астахов отправился в загородный клуб на встречу с этим любителем конных прогулок. Езда верхом не числилась в списке любимых занятий Астахова, но чего не сделаешь, чтобы не ехать самому в Авиано.
Вот будет обидно, — думал он, забираясь на самую смирную кобылку в этой конюшне, — если Симоне тоже ничего не слышал про Авиано. И задницу отобью, и ехать самому туда придётся…
Он как накаркал, Симоне Трунцо не смог ничего сказать ему про планы американцев по новой военной базе с ядерным оружием в Италии. Но негодование, которое немедленно разгорелось в его глазах и яростное возмущение из-за одной мысли об этом, вселило в Астахова надежду, что депутат будет впредь очень живо интересоваться этой темой.
— Дорогой Симоне, не стоит так переживать, — заметил он. — Может, это всё и не так. Надо, сперва, уточнить, узнать наверняка. Давайте, с вами договоримся, что проинформируем друг друга. Кто первый узнает. Уверен, наши народы одинаково не заинтересованы в том, чтобы американцы разместили на вашей территории ядерное оружие. Вы же понимаете, чем это всё чревато… Возможность ответного удара со стороны СССР… При всех взаимных симпатиях итальянского и советского народов, если дойдет до войны, расклад будет именно таким. А больше всего меня возмущают ситуации, когда подобные решения принимаются тайком от народа. Да что там от народа? Тайком от парламента!