Ревизор: возвращение в СССР 33
Шрифт:
Москва. Московский горный институт.
Диана спустилась в кабинет, где с ней занимались преподаватели иностранных языков. Обычно преподаватели менялись через день. Сегодня у неё был день итальянского языка.
— Дианочка, говорят, у вас поездка намечается на неопределённый срок? — едва поздоровавшись с ней, спросила педагог Елена Васильевна. — Значит, нам нужно составить с тобой план для самостоятельной работы. Прерываться ни в коем случае нельзя…
Диана разочарованно
Это что же, — думала она, — завтра и Нонна столько же принесёт по английскому языку? Ну, Мария Юрьевна!.. Хотя что она, я сама хороша. Столько уже с КГБ сотрудничаю, а главный принцип — что язык под контролем держать надо — так и не усвоила. Вот что мне стоило ей сказать об этом перед самым отъездом, чтобы она преподавателей не успела предупредить? Так что сама виновата, будет мне еще один урок малой кровью…
Москва. Политическое управление МВД СССР.
В понедельник, появившись на службе, генерал Брагин не сразу, но вспомнил про представление Пролетарского РУВД и позвонил полковнику Кочеткову в Политотдел ГУВД Мосгорисполкома.
— Дмитрий Павлович, по делу Загорского музея, — начал он. — Не появилось идеи, как студента МГУ, сообщившего о банде, отметить?
— Откровенно говоря, нет, Лев Борисович. Часы ему уже дарили в качестве ценного подарка… Вместе с грамотой.
— Вот именно. Я тут справки навёл. Он, оказывается, университетские соревнования по стрельбе выиграл. Увлекается, понимаешь, этим, на стрельбы ездит. А если ему ружьё охотничье подарить?
— Ну, это он должен быть членом общества «Охотников и рыболовов», — с сомнением проговорил Кочетков.
— И что? Ты не сможешь ему охотничий билет сделать?
— Смогу, конечно, — тут же с готовностью ответил полковник, немедленно понявший, что момент обсуждения награды с генералом уже позади, и речь идет о выполнении.
— Ну вот и отлично…
План у меня был на сегодня простой. Заехать в стол заказов, к Сатчану на службу, ещё в пару мест и посидеть в спецхране. Но за окном началось какое-то движение. Выглянув в окно, увидел грузовики и нашего председателя кооператива. Похоже, привезли ещё одну часть детского городка.
Поспешил на улицу, чтобы машину отогнать в соседний двор, а то ж заблокируют на несколько часов или ещё хуже, поцарапают. Вернувшись, подошёл поздороваться к нашему Ларионову.
— Сегодня установят и малышовую, и подростковую части, — доложил он, и протянул мне руку.
— Отлично, — удовлетворённо кивнул я головой. — Будет чем детей теперь занять.
Вскоре подъехал Прокофьев, главный инженер с «Полёта», и направился прямиком к нам.
— Приветствую, — поздоровался он с нами. — Ну, как? По центральной части есть какие-то замечания?
— Да какие там могут быть замечания? — пожал плечами Ларионов. — Лавки, песочница да брёвна гимнастические. Всё
просто, как две копейки. А вот на остальных участках могут быть засады…— Это точно, — озабоченно наблюдал за разгрузкой машин Прокофьев.
— Ладно, не буду вам мешать, — улыбнулся я и пошёл к себе.
Дел полно, некогда стоять, лясы точить.
Москва. Партком завода «Серп и молот».
Когда с утра пораньше к Вагановичу заглянул главный механик завода Колпаков, он сразу почувствовал, что у того есть какое-то дело к нему. Колпаков сел поближе и выдохнул так, как будто готовился к этому разговору все выходные.
— Аркадий Павлович, у меня после ремонта на даче цемент остался… Он же долго не лежит… Вадим Матвеевич тут как-то шепнул, что у вас знакомства есть на стройбазе. Нельзя ли через вас его продать? А то жалко, пропадёт…
Эх, Лосев, Лосев, — подумал Ваганович. — Скоро весь завод знать будет… Хотя, этого следовало ожидать. Они же дружат…
— Есть знакомый, Егор Романович. Только эта база не в Москве, — начал объяснять он главному механику. — Гонять машину ради нескольких мешков? Вам проще здесь их кому-то предложить.
— Ну, не совсем несколько мешков… И не хотелось бы, чтобы тут кто-то знал…
— Так. Егор Романович, давайте начистоту, — догадался Ваганович, что речь идёт не о нескольких мешках, оставшихся от ремонта. А в таком случае он должен получить свою долю.
— Начистоту… Ну, если начистоту. Мы экономим при всех работах помаленьку, вот, под сотню мешков цемента уже набралось, — выдал, наконец, главный механик.
— То есть как, экономите помаленьку? Это лежалый, что ли, цемент?
— Нет, нет. Он у нас не залёживается. Пускаю в дело ранее полученный и часть нового. Так что, весь цемент свежий. Правда, раз начистоту, то он не на даче, а еще здесь, на заводе.
— Теперь понятно… Молодец, Егор Романович! Ну, давай, предложу этот цемент своим знакомым за долю малую, не вопрос. С вас правдоподобные накладные на груз для провоза, чтобы ГАИ не цеплялось, и организуйте вывоз этих излишков за территорию завода, не здесь же вы грузить чужой автотранспорт будете? И хорошо бы машину до объёма ещё чем-то забить не очень тяжёлым, навроде стекловаты. Найдёте?
— Есть немного… А сколько надо?
— Ну, давайте, узнаем, — потянулся Ваганович к телефону.
Москва. Союз советских обществ дружбы и культурной связи с зарубежными странами.
— Так, товарищи, — вернулась Морозова с совещания. — В Москве открылась выставка «Туризм и отдых в США», у нас три пригласительных. Надо всем съездить, но как-то по очереди, чтобы тут хоть кто-то оставался.
— Я могу прямо сегодня и съездить, — заявила Белоусова.
Морозова переглянулась с Галиёй и та пожала плечами, мол, мне всё равно.
— Ну, хорошо, Валерия Николаевна. Тогда вы поедете сегодня, а мы с Галией завтра.