Ревизор: возвращение в СССР 33

— Без возврата на работу, надеюсь? — спросила Белоусова.

— Конечно, — кивнула Ольга Вениаминовна.

— Тогда я уехала! — поднялась та со своего места с довольным видом.

На самом деле, она не сразу поехала на выставку, а предварительно зашла в ГУМ в надежде поймать что-то особенное. Ей повезло оказаться рядом, когда началась продажа хрусталя. Отстояв всего двадцать минут, она купила набор рюмок и две одинаковых салатницы. Больше в одни руки не давали. Потом она зашла в гастроном на первом этаже и прикупила кофе и сыра. Здесь всегда было по пять сортов сыра и колбас…

Только потом она отправилась на выставку. Задерживаться надолго там она не собиралась. А что пялиться на курорты, на которые никогда не попадёшь? Даже трудно сообразить, кому это на самом деле может быть полезно. Советским дипломатам, что будут в США работать? Но она слышала краем уха что-то про то, что у них ограничено перемещение по территории США. Значит, и для них толку в такой выставке нет. А зачем ее тогда вообще организовали? Да неважно, правильно сделали, что организовали — прекрасный законный предлог с работы пораньше уйти! Довольно бегло ознакомившись с экспозицией, она заглянула в буфет при выставке и подошла к прилавку.

— Валерия Николаевна! — услышала она за спиной знакомый голос и, резко обернувшись, увидела Андриянова. — Вас тоже послали с выставкой знакомиться? — сочувственно смотрел он на неё. — Давайте ваши сумки, я вон за тем столиком, — показал он немного в сторону.

— Спасибо, — улыбнулась она. — Сейчас я к вам присоединюсь.

Она купила чай, пару песочных пирожных и отправилась к нему.

— Ну, как у вас дела? — спросил он. — Я тут заезжал в ССОД по делам на днях, заходил к вам, но не застал… Что у вас нового?

— Да что нового? Ничего нового, — сразу сникла Белоусова, что не укрылось от Андриянова. — У мужа неприятности на работе…

Обычно мужа, учитывая, где он работает, Валерия ни с кем не обсуждала, но Андриянов такой серьезный человек, что хоть мельком да можно пару слов сказать. Тем более, если спросит, где муж работает, у нее и легенда заготовлена — инженер он на военном заводе. А на каком, ей не велено говорить…

* * *

— У чьего мужа неприятности? — почуял след Андриянов. — Ивлевой?

— Если бы! — недовольно фыркнула она. — У моего… А этот как работал в Кремле, так и работает. Что ему, что ей, как с гуся вода!..

Андриянов не понял, причём тут с гуся вода, но почувствовал, что случайно наступил Белоусовой на больную мозоль. Однако информация, что муж Ивлевой работает в Кремле, показалась ему стоящей того, чтобы продолжить разговор. В отличие от слов собеседницы про ее мужа, на которого ему было откровенно плевать. Он не знал, где тот работает, и узнавать не собирался.

— Этот мальчишка работает в Кремле? — искренне удивился он.

— А разве я не говорила вам? Да и это только красиво звучит, а на самом деле он всего лишь референт в Секретариате Верховного Совета, и то, вроде, не на полную ставку, — пренебрежительно сказала Белоусова.

— Вот, значит, как? — озадаченно проговорил он.

Ну, теперь, хотя бы, понятно, откуда у него столько уверенности… И кое-что другое тоже понятно. Туда люди просто так не устраиваются, будучи студентами. У Ивлева явно имеется толстая мохнатая лапа… Значит, и квартира, и машина, и все остальное тоже с этим связано.

Интересно… А он-то думал, что все это получено благодаря любовнику Галии. Но любовники, все же, обычно мужей своих подруг в Кремль на работу не устраивают… Чревато проблемами, если муж взбрыкнет вдруг, ему там будет к кому обратиться с жалобой. В чем-то он просчитался…

* * *

Заехал к Сатчану по поводу заявки на оборудование от нашего ЖБИ.

— Что решили-то? — спросил я. — Вчера приехал к ним, думал, у них уже оборудование заказано, а они ни сном ни духом. Больше месяца уже ждут, когда им отмашку дадут, какую из заявок в ход пускать, с импортным оборудованием или с нашим?

— Блин. Закрутился. Сейчас узнаем… А что они не напомнили-то?

— Да я им дал уже вчера по башке, — с досадой ответил я. — Проект под дополнительное производство и розничный магазин выбрали, с министерством согласовали, а про самое главное, про оборудование, молчат!

Он позвонил Бортко и тот позвал нас к себе, чтобы не обсуждать по телефону такие вопросы.

Выяснилось, что он передал мои заявки ещё месяц назад Захарову и тот, с кем-то проконсультировавшись, принял новое решение.

— Захаров велел всё переписать, — вспомнил Бортко. — На основное производство заказать отечественное оборудование, а для дополнительного цеха импортное. Я же тебе говорил, — посмотрел он на Сатчана.

— Не помню, Михаил Жанович, — растерянно ответил тот.

— У него, небось, Римма в больнице лежала в это время, — решил я выручить друга.

— Не, родила уже, вроде, — напряг память Бортко.

— Тем более! — воскликнул я. — Ладно, сейчас я им позвоню, они заявку перепишут и подадут сразу к себе в министерство. Надо Захарову сказать, чтобы под контролем этот вопрос держал.

— Я, правда, не помню, чтобы он мне об этом говорил, — недовольно повторял Сатчан, когда мы вернулись к нему в кабинет. — Я же не совсем уже того! — покрутил он у виска. — Небось, сам забыл мне сказать!

— Да не важно, кто забыл, — остановил его я. — Это должны были мы с директором ЖБИ контролировать и напоминать о себе. А я слишком на него понадеялся… Он так и ждал бы у моря погоды, если бы я не почуял неладное и не съездил.

— Правильно! — рассмеялся он и погрозил мне пальцем.

Попросил у него разрешения воспользоваться телефоном и сразу позвонил Баклашову. Поставил перед директором задачу срочно переписать и подать заявку на оборудование и попросил впредь не стесняться и напоминать о себе.

Потом поехал в спецхран и проработал там до пяти часов. Больше без обеда не выдержал. Когда вернулся, во дворе грузовиков уже не было. Справа и слева от центральной группу появились комплексы с качелями, лестницами, лазилками, ходилками, бродилками…

А посередине площадки стоял злой до предела председатель, и не хуже овчарки облаивал всех, кто пытался зайти на территорию детского городка.