Революция кукольной принцессы

Вера горько усмехнулась, поджимая обкусанные губы:

— Помню… Как Эллерия молила помочь ей. Кричала, что Алианна отняла жизнь её ребёнка и будет справедливо, если ублюдок королевской крови поплатится за это.

— И вы согласились? – Рейнар качнул головой, внимательно следя за женщиной.

— Поначалу – нет. – призналась Вера. – Но она просила, просила… Угрожала. И, в конце концов, не оставила мне выбора. Я пыталась… Уговорить Ивара подождать. Думала, что найду способ позднее разорвать этот брачный союз, но… Ивар разозлился. Впервые он был так разгневан. И покинул меня… Выбирая брак с Анной.

— Видимо, Анна куда сильнее любила младшего брата своего мужа, - усмехнулся князь.

Но мысли Веры, казалось бы, унесли её слишком далеко. Она больше не слышала Рейнара.

— Рихтер… Тогда был лоялен ко мне. Он предложил сделку. Я должна была родить лишь одного ребёнка для продолжения рода Аглесс – и герцог никогда не заставит меня продолжать эту бессмысленную игру. Так и случилось. На свет появилась Киана.

Женщина рассеянно качнула головой:

— Такая маленькая, хрупкая… Прекрасная девочка. Ей следовало родиться мальчиком. Было бы куда проще…

— Киана действительно дочь Золотого герцога? – вскинул бровь Рейнар. – Я грешным образом начал предполагать другое.

— Конечно, она дитя Рихтера, - Вера раздраженно дёрнулась, - за кого вы меня принимаете? Тогда… Тогда я ещё соблюдала наши договоренности. Золотой герцог обещал мне свободу и финансовую независимость. Но… Супружеская измена была для него неприемлема.

Князь скрыл налёт усмешки, повернув голову в сторону. Стоило ли ожидать иного от Рихтера Аглесс? Настолько хладнокровный человек, не признающий никаких привязанностей… Обладал и огромным самомнением.

Даже если к жене он не испытывал тёплых чувств, измена – последняя точка кипения, сильнейший удар по его восприятию мира. В конце концов, не трудно было догадаться, на что решилась Вера. Но история продолжалась.

— Он подарил мне виллу на далёких берегах. С чудесным видом на бескрайние поля виноградника. Я уезжала туда, проводила там круглый год, и… - герцогиня прикусила нижнюю губу, а глаза её лихорадочно заблестели.

— И вас навещал Ивар Гридберн, - лениво подсказал Рейнар.

На несколько минут в комнате повисло молчание, которое разогнал судорожный вздох Веры:

— Да. Мы виделись каждое лето и в те моменты забывали… Обо всём. В год, когда они с Анной поженились, герцогиня окружила его больными чувствами, но не получила взаимности. И по прошествии времени – становилось лишь хуже. А наш союз креп день ото дня.

Фарфоровая чашка звякнула, потому что герцогиня вдруг вновь схватила её. Руки женщины бесконтрольно дрожали.

— Но Рихтер… Ах, я могла догадаться, с его подавляющей гордостью… Он не знал о наших встречах. Пока не… Пока я…- Вера закашлялась, резким движением скинув на пол блюдце.

— Пока вы не забеременели от Ивара, герцогиня. – подсказал Рейнар.

Взгляд его стал острым, слишком цепким и пронизывающим насквозь. Вера блёкло усмехнулась:

— От вас ничего не скроешь. Да… Я жаждала родить этого ребёнка. Мне казалось, что все проблемы где-то там, далеко… Опасности будто остались за пределами роскошной виллы. Я позабыла о судьбе Алианны Эсте. Но герцог узнал о наших встречах… А также о младенце в чреве.

Женщина ладонью коснулась собственного лба. На её висках выступила испарина.

— Вы ведь знаете правила применения лекарства с добавлением порошка Квиласи? – неожиданно, спросила Вера, уничижительно улыбаясь. – Если подмешать большую дозу лекарства в еду – оно мгновенно убьёт нерождённого и одарит неизлечимым бесплодием. Именно эту участь подготовил для меня Рихтер. Он… Даже не скрывался, наблюдая за тем, как я извиваюсь на полу, баюкая кровавые ошметки. Словно в насмешку оставил меня живой… И навечно несчастной. Это был… Изощренный ход. Я не могла больше любить Ивара, чувствуя боль в животе каждый раз, при взгляде на него. Я не хотела видеть и свою единственную дочь – ибо это дитя от крови убийцы. Мне осталось лишь добровольное заключение на краю мира. Задумываясь об этом… Я задавалась лишь одним вопросом: повезло ли мне сильнее, чем Алианне?

Князь неспешно качнул головой:

— И к какому выводу пришла герцогиня?

— Хм… - Вера поджала губы. – Сестра нисколько не пощадила дочь графа. Но если меня отравили один раз, то её… Травили медленно и долго, понемногу добавляя лекарство в еду. Эллерия подкупила горничную Алианны… И использовала всё коварство данного метода. Ведь если использовать накопительный эффект лекарства – оно задушит ребёнка в утробе ближе к родам, отняв жизнь в самый последний момент. И… После этого убьёт мать.

— Мой глупый брат отослал возлюбленную, чтобы спасти, но этим лишил её и малейшего шанса на выживание, - усмехнулся Рейнар.

Но в этой усмешке не было ничего, кроме потаённой ярости.

— Да, - пожала плечами Вера, - настолько жестокий метод расположил к Эллерии вдовствующую императрицу. И, в конце концов, сестрица лично присутствовала в момент смерти Алианны. Наблюдала за последним её вздохом…

— Что насчёт тела младенца? – резко спросил Рейнар. – Где оно?

— Вы за этим меня посетили? – герцогиня насмешливо прищурилась. – Возможно, ваши поиски беспочвенны? Представить, что императрица решила изничтожить ребёнка…

Вера замерла, словно собственные слова смутили её.

— Я ненавижу Её Величество, - холодно процедил князь, - но даже я не поверю в то, что женщина, потерявшая собственное дитя, смогла осквернить тело.

Герцогиня молчала. Плечи женщины несколько раз вздрогнули, а беспокойный взгляд метнулся к окну.

— Моя… Моя дочь, ты привёз её сюда? – тихо спросила Вера.

— Киана осталась на берегу, - спокойно ответил мужчина.

— Ясно… Да, это хорошо, - Аглесс успокоилась, облизнув губы, треснувшие в нескольких местах. – Императрица… Похоронила мёртвого мальчика. Она… Понимаете, рыдала, словно умер её собственный сын. Это был последний раз, когда я видела слёзы сестры. Будто в ней окончательно сломалось что-то светлое, во что она верила до сих пор.

«Мы принимаем решения – и всю тяжесть последствий» – вновь повторил Рейнар, а дыхание его сбилось.

Сколько же отчаяния во всей этих людях. Там, где главным мотивом казалась власть… На первое место вновь выходит сумасбродное сочетание любви и ненависти.

Эллерия хотела отомстить Алианне за то, что сотворил император. Она выбрала самый жестокий способ и довела его до конца, но, кажется… Не получила удовольствия.

Вместо одного мёртвого ребёнка, умерли двое.