Рейдеры Нила

— Как кто-нибудь может разглядеть, куда мы направляемся в таком тумане? — спросил я Менхепа.

— Не волнуйтесь, в каждой лодке есть люди, которые знают дорогу. Мы могли бы пройти этим маршрутом в темноте, и иногда нам это удается. Туман на самом деле нам помогает. Он скрывает нас от всех на берегу. Но, говори потише.

— Мы далеко едем?

— Мы проведем в пути большую часть дня. Наслаждайся отдыхом, пока можешь. Совсем скоро придет твоя очередь грести.

— У меня и так уже все затекло после вчерашней гребли.

— Тогда тебе повезло! Лучший способ расслабиться - это побольше грести.

Мы направились вниз по реке. Лодки почти бесшумно скользили по воде. Тихий плеск лягушек на берегу производил больше шума, чем мы. Туман был таким густым, что я едва мог разглядеть лодку впереди нас или ту, которая плыла сзади. Иногда инструкции передавались с передней части вереницы судов назад, при этом человек, с каждой лодки, тихо передавал сообщение лодке позади.

Мне в голову пришла мысль. — Менхеп, а тебя не хватятся в торговой лавке?

Он покачал головой: — Мы вместе с братом управляем заведением. Сейчас его очередь.

— Он тоже член банды?

Менхеп кивнул: — К счастью для меня, сегодня я отправляюсь в вылазку, а он остается в роли лавочника. Ему придется делать глупый вид и держать рот на замке, пока все будут болтать об ужасной судьбе этого старого идиота из Саиса и его людей.

Туман постепенно рассеивался. Лучи утреннего солнца по мере восхода становились все теплее, но проплывающие облака создавали тень. Временами мы проезжали по таким узким протокам, что я мог дотронуться до листвы с обеих сторон. В другой раз мы пересекали открытое водное пространство, похожее на море, находясь так далеко от суши, что далекие берега казались просто невзрачными пятнами на горизонте.

Мы проплывали мимо стай ибисов и фламинго, небольших стад гиппопотамов, танцующих стрекоз и дремлющих крокодилов. Когда мы не были заняты греблей, Менхеп был рад поболтать.

— Я думаю о том, что ты сказал сегодня утром об Артемоне, - сказал я.

— Да?

— «Никто не может ослушаться Артемона!». Почему? Почему люди так боятся и уважают его? Ведь он такой...

— Молодой?

— Да. Даже моложе меня.

— Александр тоже был молодым, не так ли, когда повел своих людей в Индию и обратно?

— Ты сравниваешь Артемона с Александром Македонским? — я постарался, чтобы это не прозвучало саркастично.

— У некоторых мужчин есть определенные качества. Они рождены, чтобы вести за собой. Другие мужчины видят это и реагируют должным образом. Возраст тут не имеет значения.

— Но Александр родился принцем и вырос, чтобы стать царем.

— Ты думаешь, только особы царских кровей могут стать лидерами? Я думал, вы, римляне, давным-давно избавились от своих царей. Разве вы не голосуете за мужчин, которые поведут вас? Наши бандиты, тоже. Менхеп промычал и кивнул. — Но, может быть, ты прав. Может быть, это самое все и объясняет ...

— Объясняет, что?

— Никто на самом деле не знает, откуда взялся Артемон. Конечно, то же самое можно сказать о многих из нас, но в случае с Артемоном...

— Что? Продолжай …

Он пожал плечами: — Как я уже сказал, никто из нас на самом деле не знает правды. За исключением, возможно, Метродоры...

— О чем ты говоришь?

— Они называют его Кукушонок. Для этого должна быть причина.

— Ты говоришь загадками, Менхеп.

— Что делает кукушка? Она откладывает яйцо в гнездо другой птицы, так что, когда из яйца вылупляется птенец, ничего не подозревающую птицу-мать обманывают, заставляя растить птенца как своего собственного.

— Ты хочешь сказать, что Артемон был незаконнорожденным? Разве не это обычно имеют в виду, когда мужчину называют «Кукушонком»?

— Иногда. Когда кажется, что ребенок не вписывается в семью, люди думают, что его отцом был кто-то другой. Но «Кукушонок» может означать, и кое-что еще. Иудеи рассказывают старую историю об одном из своих вождей здесь, в Египте, в давние времена фараонов. Его звали Моисей.

— Я слышал о нем, — сказал я и чуть не добавив «от Бетесды». Ее иудейская мать рассказывала ей много историй о древних иудеях, точно так же, как мой отец рассказывал мне истории о старом Риме.

— Тогда ты знаешь, что Моисея родилау мать-иудейка, которая бросила его плыть по течению Нила, когда фараон приказал убить всех новорожденных младенцев-иудеев. Но дочь фараона нашла этого ребенка и вырастила его как своего собственного. Моисей был ребенком кукушки - рабом, воспитанным при дворе, чтобы затем стать принцем.

— Значит, теперь ты сравниваешь Артемона с Моисеем?

— За исключением того, что история Артемона была бы противоположной. Принца, выросшего среди нищих.

— Ты хочешь сказать, что в жилах Артемона течет царская кровь?

— Многие мужчины так думают.

— Тогда как, во имя Аида, он здесь оказался?

— Разве все мы не пришли сюда странными путями - даже ты, Пекуний?

Я задумался над этим: — Какой царской крови? Ты хочешь сказать, что Артемон происходит из семьи царя Птолемея?

— Или его ближайших родственников. Тебе известна ситуация в Кирене?

Я вспомнил пантомиму в исполнении Мельмака и его труппы, в которой толстый торговец, изображавший царя Птолемея, вытаскивал из своей задницы один драгоценный предмет за другим, и все киренейского производства. Целью было напомнить людям, что во время правления царя Птолемея Египет уступил римлянам город Кирену благодаря завещанию, оставленному покойным регентом.