Рейхсколдун

Катя замолчала, со вздохом откинувшись на спину и уставившись в потолок. Фрейя уже испугалась, что снова причинила девушке боль, когда та заговорила.

— Ну, а как мне кого-то любить, сама подумай? Отец — кулак, шесть работников у него было. Мать удмуртка, ее даже в собственном селе не любили — ведьмой считали. В школе русские дети вотячкой дразнили, удмуртские в деревне — «зючью» [10] , русской полукровкой за глаза называли. Для верующих — я «чертова блядь», для безбожников — «мракобеска, пережиток прошлого». Комиссары проклятые, чтобы их Луд разорвал — затравили семью, заклевали, а потом и вовсе извели под корень. Если бы немцы сюда не пришли сейчас, наверное, меня и в живых уже не было — добрались бы до меня таки красные. Перед войной ведь жила как зверь лесной, сама знаешь, дядька меня воспитывал. А его все тоже колдуном считали — жил он в чащобе, волки с медведями ему единственными друзьями были. Он впрочем, и сейчас такой — ты же видела его, когда твой день рождения здесь отмечали.

10

Зюч — обозначение русских у удмуртов.

— Конечно, я помню — рассмеялась Фрейя — очень колоритный мужчина. Русский лесной чародей — вот оно было бы раздолье для доктора Геббельса в первые месяцы войны. Чистый тролль из старых сказок, да и сам, я смотрю, сказочник еще тот. У моих эсэсовцев волосы дыбом стояли, когда они его слушали.

— Он и вправду любит прихвастнуть — усмехнулась Катя — тем более когда рядом такая молодая, красивая женщина как ты. Он же лапоть деревенский выше начальника уезда сроду никого не видел. Он и сам не знал как с тобой общаться — как с барышней или как с комиссаршей.

— Только не говори мне что я похожа на этих ваших фурий в кожаных куртках и с наганом — поморщилась Фрейя — я надеюсь он осознал разницу. Впрочем, я помню, что потом он почувствовал себя более свободно.

— Ну да, после того как ты его чуть ли не силой заставила пить шнапс на брудершафт, а мы с тобой стали в открытую сосаться — подмигнула Катя — он решил, что вы теперь почти родственники. Он же хоть и лесной дикарь, но все таки колдун, мозги по особенному повернуты, высоких чинов не так боится как простые крестьяне.

— Так он действительно колдун? — поинтересовалась Фрейя — Что-то он там рассказывал — что и волком оборачиваться может и с какими-то лесными демонами он на короткой ноге и бурю призывать может.

— Ну, как тебе сказать — пожала плечами Катя — колдун он настоящий, без дураков. Насчет оборотней, правда, брехня, но то что он с волками умеет разговаривать, что змей может собрать в одном месте — это правда, своими глазами видела. Насчет бури врать не буду, не знаю, а вот вумурта или водяного — никса по вашему — он при мне вызвал из омута.

— Интересно — задумчиво произнесла Фрейя- Катя, ты же знаешь Альфреда Шернера?

— Этого парня из Аненнербе? — спросила Катя. — Виделись пару раз, он меня расспрашивал о моей жизни до прихода немцев, очень интересовался, как у меня получается вытягивать информацию у подозреваемых. Парень умный, но тараканов в башке — мама не горюй.

— Он помешан на ведьмах, колдунах, чертях и прочей нечисти — усмехнулась Фрейя — буквально перед войной защитил кандидатскую диссертацию — что-то там о пережитках германского язычества в ведьмовском фольклоре трансильванских немцев. Диссертацию он защищал у профессора Вальтера Вюста директора «Аненербе», а тот и рекомендовал его в «Зондеркоманду Х».

— Это ваша ведьмовская бригада? — заинтересованно произнесла Катя — слышала я о ней.

— Она самая. Не так давно рейхсфюрер решил расширить сферу деятельности этой команды — теперь в дополнение к сбору информации о ведьмах и ведьмовских процессах в Западной Европе, в ней должно быть сформировано отдельное подразделение занимающееся колдовскими традициями восточных народов. Ну и соответственно расширил и саму команду — с восьми человек до трех десятков. «Зондеркомманда Х» действует на всех оккупированных восточных территориях, но особое внимание уделяется трем регионам: Белоруссии, Карпатам и русскому Северу. Сейчас обсуждается вопрос о том, чтобы выделить в отдельную сферу и Поволжье с Северным Уралом. Для этого сюда и прислали Шернера, чтобы он как собрал как можно больше информации о здешних народах, их обычаях, обрядах, легендах и суевериях. Ему надо проанализировать эту информацию и подготовить доклад для Гиммлера. А тут дядька твой ему чуть ли не сам в руки идет.

— Ну, пусть побеседует, конечно — пожала плечами Катя — дядька Ермил сегодня в городе, собирался и ко мне заскочить.

— Кстати — Фрейя замерла, словно ей в голову только что пришла какая-то идея. — Он же леса окрестные хорошо знает?

Катя присвистнула:

— Он свои пять пальцев хуже знает, чем эти леса. Я же говорю, что он, что звери лесные — все едино, только что он еще и разговаривать умеет. А что?

— Эта красная свинья, Михаил Поляков, сдала нам несколько точек, в лесу, где базируются красные банды. Самое крупное их логово — в болотах к северо-востоку от Иженбурга, откуда они постоянно пытаются перерезать железнодорожное сообщения между городом и Воткинском. К ним собирался бежать Поляков вместе с тобой, они должны были помочь ему обойти Воткинск к другим партизанам которые вывели бы его к Перми. Мы знаем примерно, где их гнездо, но без проводника в эти топи мы не сунемся. Вот пусть твой дядька и проведет туда зондеркоманду. С ними можно отправить и Шернера — как раз и познакомятся поближе.

— Хорошо — кивнула Катя — я поговорю с ним, думаю, дядя не откажется.

— Кстати — усмехнулась Фрейя — от того как он себя покажет там во многом зависит его дальнейшая карьера.

— В смысле? — настороженно спросила Катя.

— Наш фюрер д вникает во все мелочи — с напускным пафосом произнесла Фрейя — даже деревенским колдунам он находит место при Новом порядке. Ведь главная задача Германской империи на Востоке? Полное и окончательное упразднение деспотии, в Совдепии наиболее ярко проявившей свою азиатскую сущность. Это будет благом и для самого Рейха и для всей Европы, да и для вас самих тоже. Но для того, чтобы войти наконец в семью европейских народов, вам надо избавится от азиатской химеры что веками висела тяжкой глыбой на шее русского народа. Германский рейх много делает для того, чтобы русские наконец размежевались и зажили для себя. Политически это проявляется в создании разных русских и казачьих государств; экономически — в разрыве хозяйственных связеймежду русскими регионами, в их переориентации на Германию, Великобританию, Японию, Францию, Швецию и другие страны; мировоззренчески — в введении в школах специальных курсов по истории Кубани, Дона, Центральной России, Ингерманландии. Но этого мало — ваша особость должна иметь и духовную, религиозную основу. Еврейский атеизм должен быть выкорчеван решительно и беспощадно, причем желательно — вместе с его носителями. Православная церковь волей-неволей станет будить в народах восточных территорий фантомные боли, вызванные утратой единого государства, что недопустимо. Сейчас мы еще вынуждены заигрывать с вашими попами, но это всего лишь тактический шаг, надобность в котором постепенно отпадает. Ватикан мы сюда тоже не пустим — ему и в Европе скоро придется несладко. В приватных беседах фюрер высказался достаточно ясно — на Востоке не должно быть единых крупных церквей, в наших интересах, чтобы каждая деревня имела собственную секту, развивающую собственное представление о боге. «Даже если таким образом возникнет культ колдунов мы можем это только приветствовать»- вот точные слова вождя Рейха. И это он еще не знает, что у вас порой деревенский колдун пользуется, чуть ли не большим почетом, чем священник. Как только на стол Гитлера и Гиммлера ляжет подробнейший отсчет Шернера о колдунах русских деревень, о жрецах «народной веры» у марийцев и удмуртов, о карпатских мольфарах — таким как твой дядька будут и карты в руки. Потихоньку, не спеша, мы будем поддерживать таких как он, незаметно проталкивать его на все более ответственные посты, делать вид, что прислушиваемся к ним — в пику попам и светским властям. Мы будем культивировать и возрождать ваши старые обряды, почитание ваших леших и водяных, может даже представители немецкой администрации будут участвовать в некоторых обрядах.

— Сейчас не все помнят Хозяев — заметила Катя — а уж обряды их тем более.

— Не волнуйся — снисходительно усмехнулась Фрейя — ты даже не представляешь какие чудеса творит умело поставленная пропаганда и какая богатая фантазия у рейхсфюрера. Представляешь он всерьез считал что правы были тевтонцы, утверждавшие, что зачатые на кладбищах дети наполняются духом и мужеством погребенных там воинов. Нашим «Рыцарям Черного ордена» предписывается совокупляться около могил старинных германских дворянских и рыцарских родов. И ведь многие эсэсовцы отнеслись к этому вполне серьезно. Неужели ты думаешь, что ваши крестьяне, а потом и горожане, не вспомнят тех, кого их предки знали намного лучше, чем библейских персонажей. Так что все будет как надо. Но на этом еще все не закончится.

Фрейя пододвинулась поближе к Кате, прижалась к ней вплотную и горячо зашептала прямо ей в ухо.

— Вожди Рейха живут прошлым. Для них эта война — всего лишь способ взять реванш за прошлое поражение. Гиммлер смотрит немного дальше, дальше самого фюрера — он хочет создать Европейскую конфедерацию равноправных народов, Империю Нового Средневековья. Но ее не построить со старыми кадрами, с теми кто волочет за собой хлам моральных догм, национальных и религиозных предрассудков. Даже сам Гиммлер от них отнюдь не свободен. Ну, ты же сама видишь — даже мне пришлось сбежать в эту глушь, чтобы не попасть в Равенсбрюк с черным треугольником на лагерной робе. И все из-за того, что я позволила себе некоторые… вольности в Париже. А это кошмарное «кирхен, киндер, кюхен», а это пещерное отношение к эротике — Фрейя закатила глаза — настоящая немецкая женщина не может иметь какой-либо эротики во внешности и мозгов в голове, она скромная домохозяйка, в юбке до середины икр и кружевном воротничке! Лени Рифеншталь везде сует своих мускулистых голых мужиков вместе с абсолютно несексуальными женщинами, а потом удивляемся Рему и ему подобным. Постоянные компромиссы с церковью, узколобый национализм, из-за которого мы даже голландцев со скандинавами норовили записать в людей второго сорта, вечно половинчатый подход к воскрешению германской духовности. Как можно строить с таким ханжеским пониманием новую Европу, если кое в чем мы делаем шаг назад даже по сравнению с западными плутократиями и большевиками? Нет уж — пускай мертвые хоронят своих мертвецов. Первый камень в здание Новой Европы будет заложен на Востоке, Россия станет для нас новой Америкой, куда хлынут самые инициативные, предприимчивые, деятельные люди которым тесно в затхлых клетках государств старой Европы. Конечно, это привлечет ивсякое отребье, вроде того которым командует Дирлевангер, но это, к сожалению, неизбежно — освобождение от оков старой морали неизбежно предполагает и появление таких вот выродков. Это даже хорошо, что они есть — значит все идет как надо. Именно здесьбудет соединена архаика и футуризм, мощь новейших технологий и дремучие суеверия прошлого. Русский, немец, англичанин, казак, удмурт — все смогут участвовать в строительстве нового общества, все ограничения отомрут, как нелепые штампы пришедшие из прошлого. Здесь на Востоке произойдет полное освобождение от «химеры называемой совестью», здесь будут отменены все законы и правила, кроме одного…

— Наше желание — вот единственный закон — вдруг произнесла Катя и улыбнулась — Мне нравится.

Фрейя оборвала свою страстную речь на полуслове и оторопело посмотрела на свою любовницу:

— Где ты услышала эту фразу?

— Нигде — пожала плечами Катя — просто на ум пришло, а что?

Немка несколько обалдело посмотрела на нее, молча подошла к портфелю небрежно брошенному ей на стул, достала оттуда небольшую тонкую книгу в черном переплете с красной окантовкой.

— Эту книгу только недавно перевели на русский, по моему личному указанию — сказала она, бережно держа ее в руках. — Для меня этот человек даже больший авторитет, чем фюрер. Вот уж не думала, что деревенская ведьма повторить главную догму, величайшего из магов нескольких последних столетий. — Фрейя покрутила головой. — В Рейхе сейчас преследуют его последователей, так что я думаю, в скором времени они появятся и на Востоке — с этими словами она протянула книгу девушке — Здесь собраны самые важные труды.