Рейс по ту сторону смерти

– Ничего умнее Командор не придумал?
– процедил Плюш со скукой в голосе.

– Придумал, - ответил Черныш серьёзно, - приказал поговорить с вами, я - парламентёр.

– Тогда пошли к нам, - говорю, вставая, мы на камбузе встретились, - в капкаюте нам никто не помешает.

– С удовольствием, - улыбнулся Черныш, действительно довольный нашей готовностью к разговору.

***

Расселись за столом, я кофейник на спиртовку поставил. Спирт Руда из рома выгоняет для антисептики, дедам на это смотреть невыносимо. Вот мы им спиртовку и не показываем - вообще отцов удар хватит. А Чернышу можно - он молчаливый.

– Как ты Дасти вербовал?
– мне любопытно, припомнился тот допрос - кремень ведь, едва сил хватило расколоть.

– Никак.
– Пожал плечами Черныш.
– Понимаешь, он служит власти.

– Любит покомандовать?
– усмехнулся Плюш.

– Ненавидит. Он исполняет свой долг...
– Черныш загрустил, - как сам его понимает.

– Эта сволочь... извращенец!!!
– меня прорвало.

– Ты знаешь, он вполне нормальный, просто небрезгливый, - скупо заметил братец, - для него неважно по чему он ступает.

– Почему что? Блин, отвыкаю от русского, тупею, - уточнил я.

– Ну, по какому говну он ползает, - перевёл мне Плюш, а Черныш кивнул, подтверждая.

– И мы для него говно?
– интересуюсь с ехидцей.

– Конечно - мы, все, всё... кроме служения и долга...

– Как он сам это понимает!
– как сплюнул Плюш.

– А без вашей зауми, что он сам говорит?
– мне интересно.

– Он логичен. Либо нас всех убьют, и его тоже - тогда всё это ничего не значит. Либо у нас получится захватить кусочек земли для Родины и короля - тогда он служит королю и Родине, - Черныш благодушен.

– И ради этого он выдавал нам на растерзание...
– прищурился Плюш.

– Он мог кого-то защитить?
– спросил Черныш.

– Нет, - мне стыдно.

– Мог и защищал полезных и важных подданных его величества, - грустно поведал пиратский иезуит, - жертвуя теми, кто мог, по его мнению, выдержать ваше общество... или был бесполезен.

– Да эта падла во всём прав!
– восхитился я.

– Верно.
– Согласился Черныш.
– Это очень редкий тип людей. Он всегда и во всём прав, какую бы гадость не творил. Именно творил, а не сотворил - ему не нужны оправдания. И в каждый конкретный момент он готов эту свою позицию отстаивать ценой собственной жизни.

– Большевик, бля!
– охренел Плюш.

– Чекист, - поправил его Черныш.
– Мой заместитель, у нас своя хитрая контора.

– У вас, - бросил Плюш, - давай к делу.

– Тогда не будет дела...
– начал парламентёр, но я его прервал.
– Когда не будет тела! Когда мы вашу хитрую контору вместе с "Бродягой" парой залпов на дрова уработаем!

– Утопите корабль дураков?
– как бы уточнил Черныш.
– И чем вы отличаетесь от Дасти?

Мы взяли полуминутный тайм-аут, пристыжено сопя.

– Чего от нас хочет Командор?

– спрашиваю парламентёра.

– Братцы, Руда хочет просто помириться!
– задушевно ответствовал Черныш.

– Он соврал, он предал, он нас использовал, как...
– у меня аж скулы сводит от злобы.

– Соврал Командор, но какая власть избегнет лжи?
– уверенно отвечает братец.
– А Руда о-шиб-ся! Или вы считаете его непогрешимым?

Они, оказывается, и не ожидали такой нашей полной уверенности в действенность их слов. И сами охренели от нашей зависимости. Но... использовали. Тогда они использовали всё и всех - мы не забыли трупики подростков в трюме "Бродяги"? Или визг ребят, подвешенных на рее за ногу? Или это не я "распустил" три ватаги, а Плюш - четыре? Чем мы лучше их? Чем Руда хуже нас?

– Да, вы верили и вашу веру использовали - для общего выживания! Не для себя, уже дохлых, для своих пацанов, ведь я - Гарри Весельчак, вашу мать!
– не смог сдержаться Черныш, и нас проняло.

Нам было проще - нам приказали не думать. Мы приняли решение и действовали. А они думали и жили с этим. Их крепко покорёжило, но не сломало. И они нам благодарны потому, что никто в здравом рассудке и в полном сознании ни за что не полез бы в то...

– В чём вы растворились, - с трудом продолжил Черныш, - но мы продолжаем считать вас братьями. Я сижу тут с вами и говорю - да, мы виноваты перед вами, и благодарны вам. Так простите нас, ведь мы же братья!

– Блин, я щаз расплачусь, - едва сдерживается Плюш.

– Не надо, брат, - "севшим" голосом прошу его и...

– Ха-ха-ха!
– не выдержали мы пафосу. Черныш ошалело уставился на нас.

– Прости, брат, ох!
– начинает Плюш.

– Это нервное, уф!
– помогаю ему.

– Ага, издержки нервных перегрузок, - проржавшись, объяснил братец.

– Ты прав, ладно, - успокаиваю Черныша, - что предлагает Руда? Сам понимаешь, под команду мы не пойдём.

– Ох-хо-хо!
– вздыхает парламентёр, - а вообще? Ну, когда-нибудь?

– В следующей жизни, - называю ближайшие сроки, - "когда я буду кошкой!"

– Мдя, вот мы счастливчики!
– усмехнулся Черныш.

– То есть?
– не понял Плюш.

– У нас есть кое-какие не подъёмные для нас, блин... без вас ресурсы.
– Раздумчиво заговорил Черныш, - Но вы можете приспособить их под себя. Судя по предыдущему опыту, самым непредсказуемым образом.

– И в чём счастье?
– не могу его понять.

– Да в вас же, родненькие!
– воскликнул Черныш, - ведь вы уже способны разметать наши суда по волнам, и вы вне контроля. Хуже - вы непредсказуемы!

– А! Так вам тупо без разницы!
– обрадовался Плюш.

– Блин, я рассчитывал, что вам станет стыдно, - озадаченно сказал Черныш.

– В М-е ты рассчитывал на кое-что другое, - криво улыбаюсь братцу.

– Нет, блин!
– сокрушается Плюш, - вот только что извинялся, бац - и по-новой!