Режим бесконечной функциональности

– В доступе отказано.

Мэтт сложил руки на груди. «Совсем как человек», – подумал Павел.

– Солнечная Система, Сатурн, префектура Фетта, ОВИ 100, третья Академия, номер части 11281, запрос отнести в категорию «для служебного пользования».

– В доступе отказано.

Павел удивленно посмотрел на Киру. Что она делает? Подобный расширенный путь доступа не для гражданских роботов, достаточно было назвать ОВИ префектуры.

– Основание?

– Запрос личного идентификационного номера по реестрам 77 типа «для действующих военнослужащих».

У ИИ идет запрос к личным номерам по закрытым реестрам, а значит, робот – военного типа и не подчиняется Трём законам.

Сейчас следовало бы вскочить, наброситься вдвоём на машину и скинуть вниз. Но на маленькой каре они могут оступиться, да и ИИ не выказывает признаков агрессии…

Хотя, если подумать, он и со скучающим выражением лица способен оторвать им ноги. Кира должна это понимать и отдавать себе отчёт, что, если того перемкнёт, их тела будут соскребать с внешнего купола этой Базы.

– Советую назвать ИН, – произнёс робот, смотря на Киру.

Может быть, ИИ и заметил, какую оплошность совершил, но никак этого не показал. Или же он сделал это специально, чтобы намекнуть на их положение.

– А ты только этого и ждёшь? – спросил Павел, так и не дождавшись реакции от Киры.

– Если быть откровенным, то нет, – Мэтт пожал плечами. – Я вам не враг.

«Повтори ещё раз сто, и может быть, я поверю», – подумал Павел. Весь его скудный опыт общения с роботами сводился к учебным андроидам в детстве, сотне однотипных «атлантов» на рудниках и созерцанию различных моделей в Музее в последние дни, но даже этого достаточно, чтобы понять, что с машинами следует быть осторожным.

Да, он знает, что Кира не умрёт в ближайшее время и этот робот не будет причиной её гибели, но просто так расстаться с подозрениями он не может. Как Кира поняла, что он ИИ? У того обычное несимметричное лицо, под кожей ходят лицевые мышцы, мимика присутствует, движения естественны. Если присмотреться, можно разглядеть неровности на коже и пигментные пятна. Кроме слишком ярких глаз, никаких видимых признаков. Никакого эффекта «зловещей долины».

– Я догадываюсь, откуда ты меня знаешь, – внезапно сказала Кира.

– Это хорошо, – улыбнулся робот, и они какое-то время молчали, смотря друг на друга.

– Ну и?.. – спросил Павел, разрушая идиллию. Его абсолютно не устраивало зависимое положение, в котором они оказались. Ему легче было распилить роботу череп, а уже после вскрытия задавать вопросы.

– Что, «ну и»? – сварливо переспросила Кира. – Я тебе много раз говорила, что это правда, а ты мне: «Это невозможно. Ты не проектировщик психоструктуры…»

– Нет, не начинай опять, – Павел поморщится, сразу понимая, что она имела в виду.

После Мимаса они переводом отправились на маленький спутник Е-95 вблизи планеты с непроизносимым названием, где им пришлось работать надсмотрщиками роботов на рудниках. Кира после нескольких месяцев наблюдений стала выдвигать теорию о том, что автономные, не подключённые к локальной сети роботы с одинаковой функциональной программой обладают коллективным разумом, общим полем общения и самообучения. Она разобрала десятки штук в поисках встроенных несетевых аналогов НКИ или настроек на определённую радиочастоту, но ничего подобного не нашла. Павел поначалу посмеивался, а потом уже стал раздражаться, потому что всерьез эту идею воспринимать было нельзя. А сейчас Кира подталкивала его к мысли, что по всей Галактике могут быть разбросаны человекоподобные военные роботы с ослабленными Тремя законами или их отсутствием вовсе, ко всему прочему обладающие коллективным разумом…

Вполне возможно, что в Галактическом Правительстве давно заседают роботы, а все об этом молчат. «Надо рассказать отцу, пусть посмеётся».

– Да, – уверенно сказала Кира, смотря на Мэтта, и щёлкнула пальцами. – Коллективный разум.

Мэтт улыбнулся и, выжидав паузу, произнёс:

– Думай дальше.

Павел усмехнулся. Даже не зная о самой теории, исходя лишь из названия, робот уже не воспринял её всерьёз. Он убрал руку с ножа, оставляя ножны открытыми. Если бы роботу было приказано их убить, он бы это уже сделал, и до тех пор, пока Кира не решит устроить драку, они в относительной безопасности.

Пока робот и девушка смотрят друг на друга, он распечатал упаковку с сухим льдом, и та покрылась снаружи каплями воды. Он упаковкой обтёр лицо и дышал, хватая ртом холодный пар до тех пор, пока руки и лицо не замерзли.

– Почему ты постоянно улыбаешься? – немного погодя спросила Кира у Мэтта.

– Чтобы люди чувствовали себя комфортнее рядом со мной.

– Какая забота, – пробормотал Павел, закрывая брикет.

– Не могу понять, насколько твоя психика приближена к человеческой. Если ты автономен, то какие базы в тебя внесены? И как хорошо они развиты? Там есть психологическая мимикрия? Оценка социальной среды? Если да, тогда как ты отсеиваешь поступающую извне информацию, чтобы развитие шло в соответствии с выбранной программой? И сколько вариантов этих программ?

– На какой из вопросов мне ответить?

– Ещё и сарказм, – сказал Павел и вскрыл пакет с кофе, про который Кира успела забыть.

– Если есть сарказм, – откликнулась Кира, – значит, есть мерило сатиры и обширная база для сравнения. И если собрать всё это вместе, то к какой категории ИИ тебя отнести?

Мэтт пожал плечами.

– Отнеси его к «оружию» и забудь об этом, – прокомментировал Павел.

– Будь твоя воля, ты бы и Эппи отнес к «оружию», – недовольно сказала она.

– Эппи безобиден, а этот опасен, как и любой военный робот.

Мэтт никак не отреагировал на эти слова.

– Опасен, – Кира покатала слово на языке, словно о чём-то думая.

Павел стал высасывать кофе и думать о том, что для таких моментов скуки пригодилась бы карта. И не пришлось бы слушать болтовню Киры и видеть бесплодность её попыток проникнуть в чужой разум. Он знал, что энергикам нельзя ставить карты, но иногда такие мысли посещали даже его. У Брэдли из их группы была карта НКИ, и когда они на одной из вылазок оказались у чужого силового поля, она закоротила у него в мозгу. Тот катался по земле и выл, пытаясь сорвать с себя систему, а им даже со стороны была слышна музыка, будто льющаяся из чужих ушей.

Кира резко повернулась к Павлу с волнением, которое обычно было у неё на лице в преддверии очередной утопической идеи. Но Павел лишь скучающе посмотрел в ответ.

– Вспомни Первый закон, – сказала она. – Робот не может причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинен вред. На заре робототехники встал вопрос, как правильно сформулировать для робота Три закона? Ведь, по сути, в искусственный разум нужно было вложить такое понятие, как вред. Само оно не появится.