Резидент, потерявший планету
Шрифт:
Ивар сочувственно сказал:
— Вернемся к этому разговору, скажем, через месяц. Я не столь уж жесток, как вам кажется. И хотя бы во имя дружеских чувств Эстер к вам, я постараюсь…
— Я буду ждать фотографии, господин Йыги, — церемонно поклонился Сангел.
…Полдня Ивар Йыги крутился возле церкви Олевисте, наблюдал за людьми, которые входили в здание, что-то полезное высмотрел для себя. На другое утро, дождавшись, пока дородный степенный мужчина, которого он приметил в ресторане, зашагает по улице Лай, проскользнул в облюбованное парадное.
Ему открыла уже знакомая
— Кажется, я вас узнаю. Акробат? Не ошиблась?
— Да, вы не ошиблись, госпожа Лонни Мартсон.
— Простите, мое имя Леонтина Килп.
— Килп? Возможно, по мужу… В конторе Мяэ вас знали как Лонни Мартсон. Могу я войти? На десять минут.
Молча она посторонилась. Ивар снял шляпу, прошел в маленькую гостиную. Женщина плотно притворила за собой дверь.
— Уже не впервые, — деловито заметил он, — прыгун и эксцентрик замечает интерес, который проявляет к его скромной особе ваша семья, госпожа Мартсон. Причины?
— О господи, — кажется у нее отлегло от сердца, — это проще простого. Мы с Роби просто обожаем эстраду. Мы до сих пор помним вас, господин Йыги, по довоенному цирку.
Да, не иначе эта пара и наводила о нем справки!
— В таком случае, объясните мне, Лонни Мартсон, — он упорно цеплялся за это имя, — зачем вы или ваш Роби выпытывали мою подноготную у ресторанной прислуги? Кто из вас ходил разыскивать старые довоенные афиши с моим бенефисом? Объясните все это, и я уйду.
Женщина потянулась к пачке сигарет, лежавшей на столике, извлекла одну, щелкнула зажигалкой, затянулась, выпустила из ноздрей тонкую спираль дыма.
— Может быть, лучше об этом спросить у мужа? — предложила она. — Роберт Килп возвращается в пять часов.
Йыги широко осклабился.
— Возможно, это было бы и лучше. Но Роберт может не захотеть мне ответить. А вы захотите. Непременно захотите.
— Я не понимаю вас, — нерешительно сказала она. — Почему у нас с Роби должны быть разные… позиции, что ли?
— А потому, что не у Роберта Килпа, вашего второго мужа, а у вас, у Лонни Мартсон, сын заключен в тюрьму для особо опасных преступников одного из британских доминионов, заключен как глава мафии по транспортировке наркотиков. Но даже британцы не знают того, что знаем я и один мой друг. Они не знают, что этот юноша с благородными манерами и открытым счетом в двух столицах Европы лично сжег в концлагере барак с пленными английскими парашютистами, захваченными наци. Пояснить вам, с какими заголовками выйдут английские газеты, если вы…
Он, как кошка, отпрыгнул в сторону, и почти в то же мгновение зажигалка «выплюнула» пулю в то место, где он только что находился.
— Напрасно, — он выбил из ее рук пистолет-зажигалку. — Вы ослышались, я сказал, что в курсе этого также мой друг. Он отомстит за бедного Йыги. Так я жду.
Она опустилась на стул, ее лицо было сплошной гримасой.
— Что вам надо?
— Тайну за тайну, Лонни Мартсон. Кто такая Тесьма?
— Понятия не имею, — она твердо выдержала его взгляд.
Он поднял с пола шляпу, пошел
к двери, обернулся.— Ивар Йыги еще никогда не нарушал данного им слова. Либо я услышу в течение минуты ответ, либо через час на столе у редактора «Таймс» будут лежать отчеты о сожжении английских парашютистов.
— Но как это облегчит ваш поиск этой дамы? — хрипло вырвалось у нее.
— Ну, я полагаю, — улыбнулся он, — в этом случае мадам Тесьма начнет меня разыскивать, так сказать, для расчета, и мы встретимся.
— Она и так рассчитается! — выпалила Лонни. — Когда надо, мы умеем кусаться. Считайте, что вас нет.
— Глупо, госпожа, — лицо Йыги приняло лунообразное состояние, — глупо: нет меня — нет и вашего отпрыска.
Дав ей время оценить сказанное, лениво добавил:
— А то, что вы умеете кусаться, Лонни Мартсон, мы поняли, прослышав про задушенную в сарае старушку-уборщицу.
— Не я! — поежилась женщина. — Она содержала наш магазин в завидной чистоте.
— По-моему, милиция ищет именно вас…
— Чертово сходство! — простонала она.
— А, значит, ваша сестрица Ээва! Впрочем, свои семейные дела улаживайте сами. Мне пора.
— Да, ладно. — Она на что-то решилась. — Роби Килп… Если он узнает, что я выдала Тесьму, он прикончит меня. Я ни слова не скажу ему.
— Пожалуйста, без предисловий.
— Роби Килп и есть Тесьма.
День выдался трудный. Нещадно трещала голова. Только к вечеру сложился текст депеши к Дедушке:
«Ваша телеграмма могла бы застать Роберта Килпа за обшивкой куртки т е с ь м о й в его медной лавке. Там все дышит опрятностью и чистотой, которую наводила женщина, не угодившая владелице дога. А все же оставьте мне возможность выехать с Килпом к Яану: иду на серьезный риск, чтобы спасти наш храм. Из Эстонии. Лето 1950».
Как всегда, он закончил выступление под всплеск аплодисментов. Ивар отворил дверь в артистическую, но легкое прикосновение к нему женской руки заставило обернуться.
— Эстер! Вот это сюрприз! Где ты сидела, дорогая?
— Пятый столик слева. С Отто Сангелом и еще одним приятелем. Ты всем безумно нравишься. Кроме Отто… Что у тебя с ним произошло, Ивар?
— Не будем об этом. Когда-нибудь…
— Я тут ни при чем? — мягко спросила она.
— Нет, Эстер, совсем ни при чем.
И так как Эстер продолжала смотреть на него долгим и каким-то необычным взглядом, Ивар изящным движением притянул ее руку к себе, нежно поцеловал кончики пальцев:
— Ты должна извинить усталого акробата. Два выступления и утром сложная репетиция с новой партнершей. А потом выезд в провинцию.
Собирая свой несложный реквизит, он снова мысленно обратился к вчерашним откровениям Лонни Мартсон. Откланявшись и надеясь вырвать у нее незаметно еще одно признание, он, как мог равнодушно, посоветовал: «Килп становится неосторожным. Хорошо, что его расспросы обо мне касались вашего союзника. Если кусочки моего досье имеются в этой квартире, лучше сожгите их». Она окрысилась: «Мы не держим дома картотеку!». Он рассчитал: «Значит, в лавке. Да ведь я был там, вот почему я запомнил эту женщину».