Резидент, потерявший планету

Почти одновременно с тем, как отправлял свое сообщение Йыги, составляли донесение офицеры службы безопасности:

«Докладываем о результатах сопоставления всех данных, связанных с установлением личности резидента иноразведки Тесьмы…

Под этой кличкой выступает чеканщик изделий из меди, ныне работающий в Таллинне, Роберт Килп: при буржуазном правительстве — биржевой маклер, предположительно давний агент Канариса под кличкой «Сагар», исчезнувший из Эстонии в 1942 году и заброшенный обратно год спустя после обучения в спецшколе в Германии и проведения пластической операции.

Ожидаем указаний. И. Анвельт, А. Мялло, П. Мюри, Э. Труу».

На донесении появилось указание Пастельняка. Он предписывал проявить величайшую осторожность. Мастерскую и квартиру Р. Килпа взять под круглосуточное наблюдение. Ни одного входящего и выходящего из мастерской не задерживать и не опрашивать. Проследить ожидаемый маршрут резидента по республике. Задержание произвести по его личному приказу. Докладывать ежечасно.

…Ивар прошелся по узкой, в три шажка поперек, Сайа кяйк, скользнул в какой-то тупик, пролез под балками. Через несколько минут он оказался у дверцы, аккуратно вставил в узкую щель замка отмычку.

Не зажигая света, на ощупь двигался по комнате, словно уже знал ее расположение. Его тонкие пальцы легко прошлись по внутренней переборке, разделявшей комнату на две части, ощупали кресло приемщицы, стол и покоившуюся на нем картотеку заказов. Только на секунду он осветил карманным фонарем картотеку. В то же мгновение его оглушил удар по голове. А когда Ивар пришел в сознание, он понял, что лежит в каком-то подвале, туго связанный, с кляпом во рту, а рядом на камне сидит и выжидательно, поглядывает на него Роберт Килп собственной персоной.

— Я уже много дней ждал вас здесь, — шепотом сказал Килп, увидев, что Йыги пришел в себя. — Я уже давно сообразил что вы из тех, кто любит лезть не в свои дела. Теперь скажите, что это вы наговорили вчера жене.

Вспомнив, что Йыги лежит с кляпом, Килп продолжил:

— Я сниму с вас повязку, но один крик — и вы уже никогда не встанете, Улыбка.

Килп вытащил из его рта платок.

— Я жду, Улыбка. Какого черта вы шарите по моим столам, что вам нужно было от жены и вообще — что вам нужно?

— Свободу действий, — шепотом сказал Йыги. — Я хотел расширить свои явки. Когда меня засылали сюда, мне обещали содружество с вами, связника, радиста. Я не получил ни одно, ни другое, ни третье. Но от меня все требуют. Одни — информации, другие — действий, а вы и ваши друзья — пожалуй, самого трудного: чтобы веселый циркач, любимец толпы, самый, как говорят, эстонец из эстонцев, помог вам поднять лесных братьев на то, на что нам с вами приказывают неэстонцы. Скажете, я не прав, господин Килп?

После некоторого молчания Килп резанул:

— Что вы обо мне вынюхали? Чем вы напугали Леонтине?

— Это я-то вынюхал? — рассвирепел он. — Вы рылись в моих старых афишах, обегали рестораны в поисках довоенных официантов, которые бы меня помнили? Я сразу понял — какой-то дилетант, а не разведчик. Ну, и решил выудить у вас малую толику. Нет, Килп, вам есть чему у меня поучиться. Ну, какого черта вы меня завязали, что это вам даст? Неужели мои шефы простят какому-то связнику, — он хотел притупить его недоверие — что он стал на дороге их доверенного лица?

Килп хмыкнул, и Ивар подумал, что эту часть поединка он выиграл. Но он плохо знал Килпа.

— Я бы мог поверить вам, Йыги, — усмехнулся Килп, — если бы вы сунулись сразу сюда. Но вы пришли к жене. Зачем?

— Жены разговорчивее мужей, — небрежно сказал Ивар.

— Что вы узнали от Леонтине? И каким образом?

— У каждого из нас есть свои секреты, Килп. Я знал, что Леонтине работала у Мяэ.

— Не лгите, Йыги. Это ее не волнует. Она была слишком маленькой спицей в этом большом колесе.

— Да, но ее сестра была не просто спицей.

— Ее уже нет здесь, Йыги.

— Да, в Таллинне ее уже нет. Она неподалеку от Пярну. И Леонтине к ней весьма привязана.

— Что вы еще знаете о жене? — приглушенно спросил резидент.

— Разве этого мало? — Йыги поморщился. — Ну и режут же ваши ремни… Разве мало узнать, в какой лавке вы приторговываете и держите ли дома бумаги своей клиентуры?

Килп вздохнул, кажется, с облегчением.

— Да, Йыги, вы были на волосок от смерти. В счастливой сорочке вы родились. Вот что, я ничего сейчас не решу. Но мне хотелось бы, чтобы двое суток вы провели в этом уютном алькове. Знаете, береженого бог бережет.

Порылся в кармане, достал хрустящую бумажку, развернул ее.

— У меня решающие дни, — задыхаясь, шепнул Йыги. — Если вы даже простой связник, вы знаете, что я должен мчаться к Яану.

— У меня тоже решающие дни, Йыги, хотя я и более мелкая сошка. Я не хочу рисковать собой.

— Меня найдет здесь милиция… или случайный прохожий.

— Надеюсь, вы подержите язык за зубами… если вы наш?

Он разжал клинком сомкнувшиеся зубы Йыги, всыпал между ними порошок.

Убедившись, что его пленник заснул, Килп выбрался из подпола.

Проснулся Ивар оттого, что руки женщины грубо хлестали его по щекам, тонкая струйка воды стекала из чайника на его лицо, шею.

— День? — язык не двигался. — Какой день?

— Килп уехал шесть часов назад, — всхлипнула Лонни Мартсон, — по приказу какого-то Планетного Гостя. Я не знаю, куда. Я всюду вас искала. Йыги, они не убьют моего мальчика? Я не опоздала?

— Не знаю, — он дернулся. — Развяжите меня.

— Слушайте, Лонни. Жизнь вашего чада — в ваших руках. Что вам приказал Килп?

— Отнести эту записку, оставить под булыжником…

Он жадно впился взглядом в смятый бумажный лоскут. К счастью, текст был открытым:

«Тесьма — Планетному Гостю. Совет друзей получили. Физик самим богом нам ниспослан для спасения движения. Братья, вопреки сомнениям Диска, решились избрать наш приход. Яан колеблется в выборе объекта. Выезжаю в район действий с задержкой на день из-за необходимости ограничить самостоятельность действий Улыбки. Пока научные контакты ученых Эстонии и шести республик воспеть не удалось».