Резидент, потерявший планету

— Ты забыл, Роберт, информация не могла пролежать у меня и ночь: одна за другой проваливались группы Пресса, Пихо, Вихму… Суди нас, боже, не за мелкие прегрешения наши…

— Давай о крупных! — Килп говорил жестко, лицо его выражало свирепость. — Что ты выудил у Кооператора?

Яласто задумчиво смотрел на партнера.

— А что, Роби, у тебя не было ни одного прокола доселе?

— Ты хочешь сказать, — Килп чуть на задохнулся от негодования, — что уже сидящую на крючке рыбу ты выпустил в озеро?

— Улыбка, — мягко, почти просительно обратился к Йыги бухгалтер, — поясните моему коллеге неточность его формулировки.

Ивар сконфуженно улыбнулся.

— Мне очень жаль, бухгалтер, но я не хотел бы, чтобы мои донесения за океан вы перечеркивали одним неуклюжим шагом. Я получил у Сангела весь цифровой материал по сельской кооперации, кое-какие планы их ЦК по застройке островов и даже фотоматериал. Не вы ли отобрали у меня эту рыбку на крючке?

Яласто ударил кулаком по столу.

— Все это пахнет провокацией, Килп.

Маска добродушия слетела с лица Ивара, оно вытянулось и превратилось в ехидну, готовую укусить.

— Провокацией? — переспросил он. — Но с чьей стороны? Да Сангел же идейный недоброжелатель обидевшей его власти, а вы… вы… Кто вас дернул сболтнуть, что вы сделаете его непревзойденным соперником всех женихов Эстер Тийвел? Он понял, что вы несерьезный человек, Яласто. А он, имейте в виду, варил всю жизнь бизнес с людьми серьезными.

Килп обошел стол, положил свою тяжелую руку на плечо Яласто:

— Ты говорил с ним о Тийвел? Отвечай!

— Говорил, а что с того? — дернулся бухгалтер. — Не такой уж он аристократ и бессребреник, каким его изображает Йыги. Борец за идею, как же! Сытая, хитрая и самовлюбленная поросятина!

— Так вот, — припечатал Килп. — У меня тоже бывали проколы. Но не десяток за неделю. Роотс, Оясоо, Кооператор, а до этого уборщица, — начал он перечислять и сорвался, перешел на бешеный шепот. — Безмозглый перестраховщик, труха! Шкуру свою хотел спасать, перевербовку затеял?

— Эти шуточки ты оставь, — Яласто сбросил с себя руку Килпа. — Чужой грех мне не шей!

Шепот Килпа принял драматический оттенок:

— Вот как? Чужой грех? А кто писал об остатке людей Роотса за три дня до его разгрома? Кто?

Яласто потер лоб, напряженно вспоминал:

— Что-то в этом роде я написал… Для Альвине или Йыги… Речь шла о переводе их на Сааремаа… Да. Но имелись в виду остатки других групп… Одиночки, шатающиеся по лесу… — Он встретился взглядом с Килпом. — Ты что, вообще не веришь мне? Столько лет…

Килпа затрясло, он хотел что-то сказать и вдруг пошел к двери, обернулся.

— Цианистый калий при тебе? Это последнее, что я могу для тебя сделать.

Ивар первым увидел пистолет в руке Яласто и, не успев решить, кто из двоих для него важнее, прыгнул и выбил оружие из рук бухгалтера. В то же мгновение почти бесшумно хлопнул выстрел, и Прийдик Яласто начал медленно оседать. Ивар попытался поддержать его, проверил, куда вошла пуля, шепот Килпа остановил его:

— Я стреляю классно, Йыги. И классно вешаю перебежчиков на самой короткой тесьме.

…На вокзале он поднялся вместе с Йыги в комнатушку медпункта, попросил у дежурной фельдшерицы книгу регистрации заболевших.

— Месяц назад здесь мне оказали первую помощь, — задыхаясь, каким-то чужим голосом прошептал он. — Хочу поблагодарить… письменно… Да палец вот ушиб. Не откажите записать — я продиктую.

Его блуждающий взгляд, нервное подергивание бородки пугали. Дежурная робко взялась за карандаш…

— «Выражаю глубокую благодарность…» — начал он диктовать рваным скребущим голосом…

Через какой-нибудь час Йыги будет знать, какое место в тайной войне окончательно отвел ему Килп:

«Сердце подсказывает, мой любезный Планетный партнер, что мы долго не встретимся в нашей переписке. Со мною скверно, возобновились старые приступы. Мои подозрения подтвердились: Диск оказался перевербованным засевшими в Вышгороде. Мне пришлось вывести его навсегда из наших игр. Улыбка, напротив, доказал свою преданность нам и нашим идеалам. Испросите согласия заменить ушедшего Диска Улыбкой.

Сопоставьте все это с неудачей владелицы дога: в трех уездах ей не удалось отыскать ни одного тренера (убийцу), который помог бы финишировать (убрать из жизни) пярнускому спринтеру (рабочему-ударнику). Тесьма. 7 июня, 1950».

На двадцатом километре за Таллинном Йыги затормозил, выключил зажигание, проверил ручной подсос.

— Пожалуй, горючим лучше запастись здесь, — предложил он. — В трехстах метрах живет знакомый механик…

Когда Йыги поднялся на холм, машине уже преграждал путь мотоцикл, а дверцу открывал дежурный милиционер.

— Вы нарушили правила, — пояснил он. — Попрошу документы.

Роберт Килп уже не мог достать из кармана пальто оружие. Услышав слова старшего лейтенанта Мюри: «Резидент иностранной разведки Роберт Килп, именем народной власти, вы арестованы!», Килп громко захохотал, а его ноги начали дергаться, как у пляшущей марионетки.

— Народ! Демос! — кричал он. — Почему я стрелял в друга? Почему мы все стреляем друг в друга? Вива всем, кто стреляет! Мой адмирал, вот мы и встретились…

Экспертиза определила: «Делирий профессиональный, хронический, сопровождаемый изменениями головного мозга».

Голоса в эфире безуспешно разыскивали на планете Планетного Гостя, Тесьму, Диска. Они словно сквозь землю провалились. Некий Фредди по поручению двух джентльменов «С» из Лондона взывал к обитателям прихода Святого Тоомаса в Стокгольме:

«Мы потеряли адреса лучших проповедников вашей паствы и будем крайне благодарны Вам или Улыбке за уведомление. 1950, 8 июня».

После некоторой паузы первым объявился Улыбка, сообщивший через Фредди двум лондонским джентльменам «С» и Бриджу:

«Мы потеряли святого со всем семейством (банду Яана Роотса), но сумели совместно с Племянницей утвердить в движении приоритет человека из Вастселийна (Рудольфа Илу), трех братьев (Оясоо) и Физика (Энделя Казеорга), вокруг которых будем постепенно накапливать свежие силы. Устранили от движения перевербованного Диска, которого Тесьма лично перевела в тихую обитель. Сама Тесьма, преследуемая еретиками, была вывезена мною из святых мест и подготовлена к отдыху у вас, но в последний момент выведена из строя хронической и прогрессирующей душевной болезнью и помещена в местную клинику».