Рианон

– А теперь о самом важном, – заявил вдруг Манфред таким тоном, будто предстоящая война вовсе не относилась к разряду главных вопросов на сегодня. Узловатые пальцы унизанные перстнями крепко сжались. Король весь как-то напрягся. – Я хочу предупредить вас всех о принцессе Рианон.

Морен заметил, как нервно дернулся Конрад. Казалось, по всему его телу прошелся электрический заряд. Он хотел было отойти от окна, чтобы занять свое до сих ор пустующее кресло за столом совета, но передумал и остался стоять, где стоял. Только его левая рука крепче сжала кинжал, инкрустированный одним единственным темно-фиолетовым опалом. С этой вещицей он почти е расставался. И Морен подозвал, что кинжал – подарок короля. Он сам временами не мог оторвать взгляда от этой вещицы, гравированная рукоять была крашена единственным камнем как слезой, точно также огненный кратер украшает невзрачную гору с вулканом. Всего миг и из невзрачного подножия может вырваться пламенный поток.

– Юная леди, вспыльчивая и легко подпадающая под чужое влияние, может совершить много опрометчивых поступков, если ее вовремя не остановить, – между тем продолжил король, таким медоточивым тоном, что от него становилось тошно. – Я уже нашел многих виновных, пытавшихся сбить ее с пути истинного, и надеюсь, что вы отыщите еще…

Морен догадывался, что это примерно значит. В этом зале есть люди, задание которых состоит в том, чтобы вычислить, кто может представлять опасность для власти теперешнего короля и расправиться с ними, и совсем не обязательно, что эти люди хоть раз в своей жизни приближались к Рианон.

– Любые старания для блага короны поощряются и вознаграждаются, – продолжал Манфред. – Бедная, наивная принцесса…

Он с неудовольствием отметил, как подрагивают плечи его сына, и уже менее выразительно продолжил.

– Любому, слышите любому, кто отыщет ее и уговорит вернуться во дворец я обещаю сказочное вознаграждение, даже тому, кто всего лишь принесет вести о ее местонахождении… Сообщите об этом своим подчиненным, всем, кто достоин доверия. Принцесса должна вернуться домой, как можно быстрее. Ее бракосочетание назначено не позднее зимы… А когда она наконец станет королевой, надеюсь все недоразумения будут улажены.

Морен едва кивнул, заметив, что взгляд короля теперь обращен только на него. Он будто тонул в этих глазах, как в двух черные безднах, внезапно слившихся в одну.

– Особенно моя просьба касается вас, милорд. Отныне в вашем подчинении многотысячное войско. Огласите мой указ. Пускай каждый из подчиненных вам следит за проезжими дорогами и подозрительными людьми. Если только кто-то из них заметит королевскую особу, то ее немедленно следует препроводить назад в замок. Вы спасете не только обманувшуюся девушку, но и всю страну. Как нам быть без единственной наследницы… Вы поняли меня?

Морен снова кивнул, чувствуя себя, как деревянная кукла-марионетка, которую просто вовремя дернули за шнурок.

– Сделаю все возможное, сир, – пообещал он.

– Вот и отлично, – глаза короля снова сверкнули, будто два черных агата. Какая же злобная у него усмешка и какие магнетические глаза. Морен выходил из зала совета будто на одеревеневших ногах. Когда его наконец попросили удалиться, он едва чувствовал пол под собой. Значит, Рианон действительно не было в замке? Она убежала. Дна или с кем-то? Где она сейчас? Далеко ли успела уйти от замка? В Лоретте ли она еще вообще или на границе ее могло захватить вражеское войско? Сможет ли он отыскать ее? Столько вопросов не давало ему покоя. В отличии от других он не склонился, чтобы поцеловать перстень короля, когда уходил, благо, король сделал вид, что этого не заметил. Да и зачем лишний раз церемониться с тем, кто так или иначе все равно будет обречен на гибель, не важно на войне ли или позже на эшафоте в результате какого-нибудь нелепого обвинения. Так бывает со всеми, кто оказался вдруг к трону слишком близко. Опасный претендент должен умереть. Морен невольно размышлял об этом, когда спускался вниз по мраморной лестнице, которая оказалась вовсе не парадной, а боковой. Ну, вот он так долго е был в замке, что уже забыл его расположение. Правда, в нижнем пролете лестнице стоял кто-то еще ушедший с совета. Значит, ни он один заблудился.

Морен неуверенно двинулся вперед, узнав фигуру Бертрана. Короткий плащ упал с плеч последнего, обнажив ссутулившиеся плечи и руку на перевязи. Бинты оказались наполовину сорваны. Короткие и от чего-то сильно порыжевшие волосы Бертрана не могли скрыть его лица. Морен разглядел мученическое выражение на лицо только что отставленного главнокомандующего и то, что он увидел дальше, заставило его содрогнуться. Минуту он стоял в растерянности, упорно не желая верить в то, что увидел. Бертран бился об стены искалеченной рукой. Он был в отчаяние и сжимал зубы, чтобы не закричать от боли, но все равно продолжал ударять обрубок руки о гранитный простенок между колоннами.

Морен так и стоял, не зная, что предпринять. И нужно ли было вмешиваться вообще или лучше сразу уйти, сделав вид, что ничего не заметил, но ему все же стало интересно. Жутко, но интересно, что заставляет бывшего неустрашимого рыцаря поступать так, как если бы он сошел с ума.

Один раз Бертран все же всхлипнул от боли и едва ударился лбом о мраморный карниз, будто таким способом хотел изгнать из головы какие-то воспоминания, а из руки нестерпимую боль. Но ведь от ударов она еще сильнее заболит. Морен невольно содрогнулся, заметив, как кровь пропитала оставшиеся бинты.

– Убирайся, – Бертран вдруг обернулся и заметил его. – Уходи отсюда и надейся, что тебе повезет больше, чем мне.

– Но… – Морен не знал, что делать. – Я позову сюда придворного лекаря, – только и пробормотал он перед тем, как развернуться, чтобы бежать скорее от этой безумной ситуации. Ему не давал покоя уже только один вопрос, что заставило блестящего рыцаря стать безумцем.

– Стой, – внезапно окликнул его Бертран.

Морен остановился, послушно, как если бы сам был его подчиненным или оруженосцем.

– Только не нужно лекаря, он все равно не поймет, – проговорил Бертран и тяжело привалился спиной к стене. Наверное, плащом он сотрет бурые мазки оставшиеся там и никаких свидетельств его безумию не останется. Он уже и не выглядел безумным, но держал культю так, будто на не только причиняла боль, но и была способна без ведома своего хозяина убить в любой миг и кого угодно даже его самого.

– Что с тобой происходит? – только и выдавил из себя Морен.

– Если бы я сам знал, – Бертран невесело усмехнулся и на миг прикрыл веки. Потревоженная рана, наверняка причиняла ему сильные страдания, но он не показывал виду. – Знаешь, мне кажется, что с тех пор, как его меч коснулся моего запястья, в крови у меня поселился огонь. И это пламя будет ждать меня изнутри.

– Он? – Морен чуть шагнул вперед, преодолевая непонимание и страх. – Тот, о ком только что говорили в зале совета и кто вроде бы непобедим.

– Не смейся, – предостерег Бертран возможно даже слишком строгим тоном. – Воин погибает, когда недооценивает противника в бою. Не веришь, посмотри на меня.

Морену не хотелось смотреть, как кровь все сильнее пропитывает одежду и как на краях обрубка будто начинается что-то шевелиться наподобие пальцев. Может это только игра света и теней. Бертран старался держаться в полутьме.

– Ты недооценил его? – осторожно поинтересовался Морен.

– Это слабо сказано.

– Будем надеяться, что другим повезет больше, – жестокие слова, но Морен и вправду надеялся, что его участь в бою будет куда более завидной. Он неловко кивнул и хотел уже идти, но Бертран снова окликнул его, теперь уже по имени.

– Да? – он нехотя обернулся.

– Всего одно предупреждение, – Бертран казался еще более усталым теперь, но в глазах у него нечто полыхнуло. – Если встретишь его на поле боя, даже просто увидишь издалека и поймешь, что это он, прошу, не повторяй мою судьбу, и не вступай с ним в единоборство. Ты потеряешь не только жизнь, но и душу. Я не шучу, поверь, мне давно не до шуток. Мой единственный совет, когда повстречаешь его, не раздумывай и не хватайся за меч. Беги!