Ричард Длинные Руки – барон

– Будем действовать по обстановке, – ответил я, стараясь, чтобы никто не заметил, как я лихорадочно придумываю, что бы такое изобрести, чтобы догоняющие поверили, что мы и есть отряд герцога Люткеленбергского, и в то же время не даваться им в руки. – Обстановка имеет свойство меняться, как говаривал один из отцов церкви Наполеон Блаженный…

Один из рыцарей, что отличался особо острым зрением, повернул коня и примчался к нам, крича:

– Сэр Эбергард!.. Сэр Эбергард!.. С ними темный монах!

– Сколько их, – пробормотал я.

Граф Эбергард живо обернулся ко мне.

– Вы что-то сказали, сэр Ричард?

– Да это я так, – ответил я. – Своим мыслям. Я думал, что такие монахи – штучный товар. Как и все в этом мире. Но на Юге, оказывается, все поставлено на конвейер. Сэр Дилан, как выглядит этот монах?

Молодой рыцарь развел руками.

– Я достаточно близко подобрался, чтобы разглядеть гербы рыцарей из замков Лютенца, Парлонга и Оппеля. Но монахи… они все в сутанах, лица под капюшоном, а едут так, что не шевелятся вовсе.

Граф Эбергард и сэр Смит слушали внимательно, граф сказал ровным голосом:

– Тогда нам можно перестать заметать следы.

– Почему?

– Черные монахи умеют чуять добычу на расстоянии. Если уж такой возьмет след, то сбить с него практически невозможно.

Сэр Смит указал на мелкую речушку впереди.

– А если по мелководью? Вода быстро замоет следы.

– Черные монахи берут след по воздуху, – возразил граф. Он позволил себе едва-едва улыбнуться. – Как лучшие из охотничьих собак. Возможно, только милая собачка сэра Ричарда с ними потягается.

Сэр Смит с укором посмотрел на брата Кадфаэля.

– Странные же дисциплины преподают в ваших монастырях!

Кадфаэль вздохнул.

– Увы, мы из разных епархий. Жаль, но я здесь помочь ничем не могу. Преследуют нас люди, создания Божьи, хоть и выбравшие неверную сторону. Господь надеется, что они поймут и осознают, их жизни для него столь же священны, как и наши.

Сэр Смит не понял, переспросил:

– Это как? Если по-человечьи?

– Оружия против них у меня нет, – объяснил Кадфаэль. – И не будет.

Я прикидывал все варианты, наконец сказал с уверенностью, которую сам не испытывал:

– Мы в самом деле разделимся, сэр Эбергард прав. Мы пойдем ближе к лесу, а если надо, то заскочим и в лес, мы не боимся штаны порвать о сучья. А вы, сэр Эбергард, двигайтесь по главной дороге. Мы сами вас найдем. Брат Кадфаэль, сэр Смит – за мной!

Я кивнул графу, он проводил нас бесстрастным взглядом, ничем не выдал эмоций, а они должны быть: я даже не попрощался, оставляя его с отрядом на верную смерть. Копыта застучали часто и звонко, земля под брюхами наших животных проносится сухая, прожаренная солнцем.

Пес понесся рядом молчаливый и тихий, ни разу не взглянул в сторону леса, где столько добычи.

Брат Кадфаэль изо всех сил подгонял мула, а сэр Смит даже попытался ухватить повод и тащить за своим конем, однако невзрачный мул несся едва ли не быстрее великолепного рыцарского коня. Я оглядывался на скаку, пыльное облако погони растет, граф Эбергард выстроил своих рыцарей для отражения удара, копья уже опускаются, готовые встретить врага.

Лес надвинулся, закрыл от нас темными мрачными деревьями, я только мог догадываться, что там происходит. Некоторое время мы неслись, слыша только грохот копыт, наконец я стал придерживать Зайчика, прокричал:

– Езжайте дальше!

Сэр Смит немедленно натянул повод.

– А вы?

Я крикнул:

– Сэр Смит, вы клялись повиноваться!

Он помотал головой, выпрямился, высокомерный и с растопыренными усами.

– Если не задета моя честь. В прошлый раз вы с риском для жизни приняли бой, защищая нас всех, так не позорно ли будет мне, рыцарю с незапятнанным именем и воинской славой…

Брат Кадфаэль остановил мула, в его светлых глазах мягкий укор. Я отмахнулся.

– Ну, тогда ничему не удивляйтесь!.. Господь с нами, запомнили?

Сэр Смит обрадованно начал выдвигаться вперед.

– Хорошо, сэр Ричард, как скажете. Я попробую остановить их, а вы стрелами, да?

– Верно, – ответил я мрачно. – Вы рассчитываете драться сразу с десятком человек?

Он ухмыльнулся, рывком опустил забрало. Из-за решетки донесся глухой голос:

– Почему бы нет? Когда-то попробовать надо. Для чего рождаются рыцари…

– …как не для драк и славной гибели, – закончил я. – Знаем, проходили. Сэр Смит, давайте отсрочим ваш красивый уход к гуриям. В лесу это не столь возвышенно, как в красивом парке под взглядами прекрасных дам-с. Посмотрите на эти деревья! Сосны да ели, а дать себя сразить нужно обязательно под дубом. В крайнем случае, под плакучими березами… Нет, это не березы плакучие? Что-то другое дрожит и плачет, дрожит и плачет…

Оба посматривали на меня с ожиданием, я старался выглядеть так, как граф Эбергард, но внутри дергалось и вцеплялось зубами во внутренности, вдруг да рассчитал неверно, вдруг да сейчас отряд сэра Эбергарда рубят в капусту…

Позицию я выбрал удобную, как мне казалось, на длинной извилистой дороге пусть не самый прямой участок, напротив, с такими изгибами, чтобы они не могли налететь в галопе: справа растопыренные коряги, слева глинистый обрыв, крупные булыжники по краям тропки, кучки свежей земли, выдвинутые на поверхность кротами, – если конь попадет ногой, сломает…

Всадники выметнулись из-за дальнего поворота на полном скаку, но, видя, что не убегаем, стали придерживать коней. Многие начали вертеть головами, кто-то даже приподнялся на стременах и попытался заглянуть в чащу.

Сэр Смит прошептал:

– Уже хорошо. Иначе бы с ходу смяли и растоптали.

Впереди на рослых конях держатся прекрасно экипированные для боя рыцари, за ними латники в простых кожаных панцирях с нашитыми металлическими пластинками, а последними едут на невзрачных, но легких и поджарых конях двое монахов, от которых я даже на таком расстоянии ощутил холодок, и трое слуг.

Передний рыцарь крикнул громко:

– Сэр Легольс, вам предложено сдаться!.. В этом случае вам сохраним жизнь.

Он ухмыльнулся, двое соратников загоготали, один крикнул:

– Клянусь честью, так и будет! Я тоже гарантирую жизнь!

Я молчал, оценивал взглядом расстояние. Обрубить руки и ноги, выколоть глаза и вырвать язык – этим тоже можно удовольствоваться и не нарушить слово. Сэр Смит сопел яростно, из-под закрытого шлема это звучало, как пыхтение паровой машины.

– Неудачное время для охоты, – произнес я холодно, уже бессознательно подражая графу Эбергарду. – Так умрите же все!