Ричард Длинные Руки — эрбпринц

Я сказал с досадой:

— Похоже, что вы правы… Как я об этом не подумал… Что же делать, что делать… А вы как думаете, кто виноват и что делать?

— Ваше высочество, — ответил он сдержанно, — я тоже принимал участие в ряде войн… Принцесса дальновидно и очень правильно решила, что вы и так с каждым днем приближаетесь к землям императора Вильгельма. Потому не стоит ей выезжать вперед, терпя лишения и трудности дальней дороги.

Я пробормотал:

— Ну да, здесь она с удобствами. Да еще и с галантными спутниками.

— Другое дело, — сказал он, — когда ваша армия остановится окончательно…

— Или император Мунтвиг, — сказал я, — пересилит свою гордыню и потребует вернуть ему принцессу.

Он прямо посмотрел мне в глаза.

— А вы… вернете?

— От сердца оторву, — пообещал я. — С кровью!.. Честь дороже, чем такая, даже такая!.. извините за выражение, как бы женщина. Сам и отвезу! И прослежу, чтобы не… в общем, чтобы все было хорошо. И для меня.

Он чуть развел руками.

— Я не берусь судить с высоты своего малого титула, какой вариант правильнее.

— Дать барона? — предложил я злорадно. — Будете смелее высказывать свое мнение.

Он слабо улыбнулся.

— Боюсь, мой король такую шутку не оценит и все-таки велит казнить меня, как получающего блага со стороны неприятеля.

— А мы воюем и с Брандерией? — спросил я цепко.

Он помотал головой.

— Нет, но… принято считать, что от кого получаешь, на того и работаешь.

— Эх, — сказал я с огорчением, — почему нельзя сделать подарок просто хорошему человеку? Вы предупредили нас о нашествии Мунтвига, это очень важно.

— Я предупредил по заданию своих служб, — уточнил он.

— Хорошо, — сказал я, — тогда награжу вашего непосредственного начальника, сэра Аллена Гелдофа.

— У вас прекрасная память, — сказал он намекающе.

— В интересах дела, — ответил я туманно и посмотрел на него, как забравшийся очень высоко разведчик на другого, который все еще внизу. — Память нужна всегда, а иногда — особенно.

— Тогда и сэра Аллена уволят, — обронил он, — если не казнят.

По его лицу нельзя было сказать, что не рад, подчиненные редко бывают довольны начальством, но умолк и смотрел на меня с ожиданием.

— Тогда придется наградить кого-то еще выше, — сказал я бодро. — Графа или герцога, который руководит всей разведкой. Или даже короля. У вас есть король?

Он улыбнулся, но смолчал, потом сказал осторожно:

— Ваше высочество, с вашего позволения я поспешу обратно, торопясь принести радостные вести императору.

— Не очень и радостные, — предостерег я. — Я, к сожалению, помешал их брачному союзу, а говорят же, что и собачью свадьбу нельзя портить… Ладно, в добрый путь, виконт! Но насчет баронства подумайте. У меня и графом стать недолго… но это вы наверняка уже знаете, ведь вы хороший разведчик.

Он польщенно улыбнулся или сделал вид, что польщен, и вышел, пятясь, словно от восточного сатрапа.

Разведчики доложили, что уехал он на той же лошадке, зачем-то свернул с дороги и углубился в лес, а когда они тайком двинулись следом, то отыскали там только коня под седлом, а самого лазутчика обнаружить не удалось, даже следы оборвались как-то весьма неожиданно.

— Как раз ожидаемо, — сказал я и пояснил в ответ на недоумевающие взгляды: — Он и должен был уйти именно так, все-таки разведчик экстра-класса, какими и вы станете, если будете слушать маму, мыть уши и шею, кушать кашу и усердно упражняться в своей крайне нужной стране и обществу профессии плаща и кинжала!

Армия мунтвиговцев сразу же замедлила движение, как только мы остановились. Следят, значит, молодцы. Сейчас ожидают, когда подтянется их обоз, там наверняка везут тяжелое оружие, доспехи, а также палатки, чтобы воины хорошо выспались и утром сами рвались в бой. Молодцы, грамотно.

Я заметил на дальних холмах просторный замок, указал на него Норберту.

— Как называется?

— Азенкерл, ваше высочество.

— Почти Азенкур, — сказал я. — Это сражение будет именоваться битвой при Азенкерле!.. Постарайтесь, чтобы все было сделано с блеском!

Военачальники подтянулись, смотрят преданно, никто не сомневается в победе. Клемент сказал гулко:

— Если это сражение и не войдет в историю, ваше высочество, то лишь по одной причине…

— Какой? — спросил я.

Вместо него договорил улыбающийся Альбрехт:

— Потому что у нас выигранных сражений много, а будет еще больше!.. Я правильно выразил вашу мысль, дорогой герцог?

Клемент громыхнул:

— Что бы я без вас делал, дорогой друг? Вы всегда умеете придать словам самую нужную форму.

Альбрехт повернулся ко мне, в глазах появилось хитрое выражение.

— Ваше высочество горит желанием заглянуть к ним в гости?

Я ответил недовольно:

— Гореть не горю, но если противник только через двое суток выйдет на нужные нам позиции, то что еще делать?

— Тогда едем? — предложил Альбрехт.

— Да хоть сейчас, — ответил я, повернулся к военачальникам. — Отдыхайте, проверяйте готовность войск. Я вряд ли там заночую, но если даже и так, то завтра утром буду здесь. Если что срочное, пришлите гонца.

Клемент заверил благодушно:

— Развлекайтесь, ваше высочество!.. Двое суток здесь будет тихо.

Я повернул Зайчика в сторону далекого замка, а за спиной послышался голос озадаченного Норберта:

— И откуда он узнал, что у хозяина замка дочь редкостная красавица?

Почти у самых стен замка трое музыкантов, стоя на холодном ветру, натужно исполняют на дудках нечто веселое, а миловидная девушка с бледным усталым лицом поет о любви, время от времени делая несколько танцевальных движений, не сходя с места.

У ее ног старая потрепанная шляпа, я бросил пару серебряных монет, но с высоты седла Зайчика в шляпу не попал, обе угодили в грязь, перемешанную подошвами сапог.

Один из музыкантов, выронив флейту, бросился вылавливать монеты, пока их не ухватил раньше кто-то из проходящих мимо.

Девушка искательно улыбнулась мне и прокричала тонким голоском:

— Спасибо вам, щедрый господин!

Мы проехали дальше, я сказал Альбрехту не оборачиваясь:

— Дорогой граф, вы можете себе представить мир, где вот певцам и музыкантам будут принадлежать наши дворцы и замки?