Ричард Длинные Руки — король

— Уже сделала, — ответил он со слабой улыбкой, затем с усилием вернул себе строгость и серьезность. — Ваше высочество, вы так много для нас сделали...

Я отмахнулся.

— Это не только для Бриттии, дорогой друг. Нужно, чтоб и сама Бриттия не нападала на соседей.

Он заулыбался так, словно услышал самую диковинную шутку на свете.

— Бриттия?.. Да мы все живем с мечтой, чтобы нас не трогали!.. А то все соседи такие воинственные.

— Соседи могут поглядывать и на вас с опаской, — сказал я. — Да-да, вы живете мирно, потому накопили огромную мощь в виде избытка молодых сильных мужчин. А еще у вас хорошая промышленность, можете в любое время поставить под копье такую армию, какую не наберут в соседнем Варт Генце, что побольше вас по территории, или в Гиксии, где свои проблемы.

Он перекрестился.

— Мы? Да ни за что! И никогда!

— За этим я и приехал, — сказал я серьезно. — Дорогой друг, я придумал и разработал в деталях некую систему безопасности в регионе. К вам я первому, вы человек мирный и точно ее поддержите, в то время как остальных придется уговаривать, уламывать, что-то обещать.

Он насторожился, даже мирный человек не захочет поступаться чем-то важным, спросил опасливо:

— Что за система?

— Если вкратце, — сказал я, — то все короли этого региона дают клятву и подписывают документ, что будут жить в мире и поддерживать справедливость в своих королевствах. Как вы понимаете, под этим охотно подпишется каждый король. Кто не считает себя справедливым? А из этого пункта вытекает второй: жить и развиваться в своих границах, не нападать на соседей.

Он слушал внимательно, кивнул.

— И этот подпишут, хоть и со скрипом. Потому что всегда можно найти оправдание, дескать, он напал первым, спровоцировал... даже просто оскорбил! Этого достаточно для войны.

— Верно, — согласился я. — Дальше следует третий пункт, он же последний.

— Да, ваше высочество?

— Все королевства, — сказал я, — подписавшие этот договор, обязаны немедленно прийти на помощь тому, на кого напали. Сперва прислать предупреждение агрессору, чтобы отозвал войска и оплатил нанесенный ущерб, а если этого не сделает...

Он пробормотал задумчиво:

— Кто-то устрашится и отзовет... а кто-то и не поверит в такую угрозу.

— Тогда королевства, — сказал я, — подписавшие договор, приходят на помощь уже войсками! И чтобы эта помощь не оставалась абсолютно бескорыстной, хотя это так и есть, мы подкрепим ее одним обязательным пунктиком...

— Ваше высочество?

— Расходы на войну всегда велики, — напомнил я. — Потому их заставим оплачивать того, кто напал на одного из наших. Таким образом, каждое королевство вернет все деньги, истраченные на помощь пострадавшему.

В его глазах мелькнуло понимание.

— Союз королевств... гм... если на такой основе взаимопомощи...

— На такой, — подтвердил я. — Виновных будем заставлять расплачиваться так, что ни ему, ни другим больше не захочется нападать даже на самое малое королевство, что входит в наш союз!

Он спросил с внезапным интересом:

— Вы намекаете...

— На обязательность военных репараций, — подтвердил я. — Виновный должен будет не только оплатить все расходы тех стран, что пришли на помощь пострадавшему, но и отдельной статьей расходов еще должен возместить все убытки тому, на кого напал.

— Гм, — проговорил он, — это тяжкая ноша...

— Ничего, — заверил я жизнерадостно, — мы милостиво разобьем уплату долга на несколько лет. Но не слишком уж, а чтоб ноша оставалась тяжкой. Тогда в следующий раз нападать точно передумает.

Он воскликнул с заблестевшими глазами:

— Такое королевство на несколько долгих лет не в силах будет вообще содержать армию!

— Что нам и нужно, — подытожил я. — Вообще-то у меня есть подозрение, что его правители сами начнут проситься в наш союз.

Он сказал с жаром:

— Я подпишу! Подпишу, не задумываясь!

— Отлично, — сказал я. — Значит, вторая подпись уже есть.

Он округлил глаза.

— Простите...

— Первую поставит король Иоганн-Георг, — объяснил я. — Он полон энтузиазма. А от вас я заскочу в Гиксию. Уверен, третью подпись тоже получить сумею.

Он наморщил нос.

— Еще бы! Принц-регент. Вы сами ее и поставите.

Я улыбнулся.

— Значит, ваше величество, программу визита я уже исчерпал. Вот такая я деловая свинья, что делать.

— Это как...

— Получил, — объяснил я, — что мне надо, и сразу смываюсь.

Он возразил с чувством:

— Это всем нам очень надо! Вы же паладин и не для себя это делаете...

— Отчасти и для себя, — ответил я, он тут же насторожился, я пояснил торопливо: — Очень уж хочу жить в мире и лежать на диване, а не носиться вот так в ночи и по морозу, а теперь еще и по грязи, устраняя всякие там несправедливости! Пусть они сами устраняются на местах, почему это должен делать я?

Его лицо потеплело, сказал растроганно:

— Ну да, это же мы можем лежать на диванах даже во время несчастий, а вы обязаны, как паладин, всегда на коне и с обнаженным мечом в руке и оскаленным взором... До тех пор, пока не наступит везде мир и обещанное благолепие.

— Вот-вот, — подтвердил я. — Так что это и мое личное дело. Теперь уточним сразу, что нужно сделать конкретно. И прямо щас, ваше величество...

Глава 8

Он насторожился снова, даже чуть приподнялся, в глазах неуверенность перерастает в сильнейшее беспокойство.

— Ваше высочество?

— Пришло время действовать, — сказал я мягко, но предельно твердо. — Не люблю такое говорить в силу своей необыкновенной застенчивости и даже, я бы сказал, интеллигентности, тьфу, какое гадкое слово, но жизнь заставляет делать многие неприятные вещи добровольно и даже с песнями.

Он смотрел с напряжением в лице и тревогой в глазах.

— Ваше высочество?

— В Варт Генце, — напомнил я, — все еще бушует гражданская война.

Он проговорил осторожно, еще не предполагая, куда я поверну, но уже чувствуя себя несчастным:

— Доходят слухи... Да, доходят. Всякие.

— Борьба за трон, — напомнил я. — Нет, вы представляете это свинство? Я там полноправный регент, сами же выбрали, никто не принуждал! Пусть и не на постоянной основе, а всего на год, но это было всеми оговорено, и все подписались! Поклялись свято, что за год мирно все вопросы и вообще все утрясут, чтобы не начинать резню, когда нет уверенности в победе.

— Разумно...

— Да, — вздохнул я, — но когда срок моего регентства начал подходить к концу, все даже дыхание задержали перед прыжком на трон. А тут весть... вернее, отсутствие всяких вестей обо мне, их суверенном и ненаглядном якобы регенте.