Ричард Длинные Руки — король

Я догнал, крестьяне замерли, глядя на ужасного громадного пса, что с легкостью перепрыгнет повозку и не заметит, а я крикнул доброжелательно:

— Хороший денек, верно?.. Это что за башни такие?

Двое уставились на меня, широко распахнув глаза и с отвисшими челюстями, а третий сказал несмело:

— Да кто его знает... говорят, в старые времена в них жили колдуны...

— В какие старые? — спросил я.

Он почесался, ответил очень серьезно:

— В очень старые. Когда наших прадедов еще не было на свете. И даже ихних прадедов.

— Ого, — сказал я. — Не думал, что башни такие старые.

— Они не старые, — возразил он. — Их всегда такими строят.

— Зачем?

— А вдруг колдуны вернутся? — сказал он резонно. — Говорят, с ними было счастье.

Я подумал, кивнул. Все верно, мы тоже вывешиваем на столбы и деревья скворечники. Авось прилетят скворцы. От них и веселее, и гусениц собирают по всему саду.

— Хорошая идея, — одобрил я. — Могут и вернуться. Только всегда ли от них добро?

— Но старые люди говорили...

Но я пустил коня в галоп и уже не слушал. В высокой стене и ворота высокие, в правой створке прорезана калитка, но сейчас обе распахнуты настежь: войны нет, до ночи еще далеко, а товары везут и везут в обе стороны.

Бобик подбежал к воротам первым, стражи закрылись щитами, но не попятились, а отважно выставили копья. Бобик оглянулся за меня словно бы за разрешением растерзать их.

Стражи дрогнули и отступили на пару шагов. Я вскинул руку в приветствии.

— Как жизнь, ребята?

Из сторожки выскочил рыцарь, крикнул:

— Стой! Кто...

Голос его прервался, он вытаращил глаза, а я сказал зловеще ласково:

— Своего принца-регента должны знать в лицо! Разве мои портреты не развешаны на всех заборах?.. Нет?.. Ну и слава богу... Бобик, пойдем в наш дворец, навестим баядерок... Мой как бы дворец!

В городе мы двигались по улицам гордые и надменно веселые, все хорошо, мы развлекаемся, потому вот и все хорошо, ребята, не пугайтесь, хотя мы все трое хороши...

Королевский дворец виден издали позолоченной крышей, такое вижу впервые, но в остальном типовая крепость, украшенная статуями и колоннами уже явно позже.

На воротах в сад нас остановила целая группа копейщиков. Я сказал с ласковой угрозой: '

— Ребята, а мне обидно, что вы не признали Ричарда Завоевателя... Хотя бы по коню и собачке! Про себя уже молчу. А когда обижаюсь, то лют и нещаден во гневе, безудержен и... что-то там еще, забыл.

Они еще хлопали глазами, когда один вскрикнул:

— Ваше высочество!.. Вы наш принц-регент?..

— А хто ж ищщо? — спросил я надменно.

Он всплеснул руками.

— Простите, что не признали!.. Вы так изменились, так изменились... к лучшему, конечно.

— Ага, — сказал я, — конечно, изменился. И только к лучшему. Я такой, хотя в чем-то и неизменный, как положено доминанту в доминантных обстоятельствах полного или частичного доминирования.

Они все разом ринулись открывать ворота, Бобик вбежал первым, остановился и победно посмотрел на арбогастра. Тот фыркнул и сделал вид, что это слуг всегда пускают вперед, всякую чернь, их не жалко, а благородные идут сзади, как положено.

Во дворе масса народа, явно пригнанного из города, выносят остатки снега, чистят вымощенные камнем дороги и готовят сад к весне.

Королевский дворец состоит из трех близко расположенных зданий, я проехал под массивной аркой, в своде видны щели, откуда опускаются в случае необходимости железные решетки.

Арбогастр гордо процокал копытами по главной аллее к главному зданию. Я нарочито пустил его медленно, словно бы любуясь, как хорошо рабочие убирают снег, это женщины смотрят, где бы цветочками полюбоваться, а мы, доминанты, серьезные существа, рациональные, деловые, практичные...

Из здания выбежали двое в богатой одежде старших слуг, закричали в один голос:

— Ваше высочество?.. Принц Ричард?

— Что, — изумился я, — не совсем похож?.. Ах, война, что ж ты сделала, подлая... Вам хорошо, вы почти не воевали... Или воевали?..

— Ваше высочество, — сказал один торопливо, — я держу коня!

— Отлично, — одобрил я. — А кто подержит собачку?.. Ну что вы, ребята... Я разочарован. Ладно, Бобик, моя ласковая собачка, раз тебя здесь так обижают, пойдем со мной.

Глава 9

По ступенькам я тоже поднимался медленно и вальяжно, пусть успеют во дворце предупредить кого нужно, очистить дорогу, начиная от холла, быстро собрать ответственных лиц, раз уж здесь самый главный как раз я, и на трон могу сесть и не вставать, пока будет подрастать семилетний Теодорих.

Здесь мятеж случился еще с подачи Мунтвига, когда он пообещал ряду баронов нечто такое, из-за чего те решили восстать против короля Натаниэля Стокбриджа.

Потом король погиб, его старший сын принц Себастиан вел борьбу с восставшими баронами, что не хотели признавать его королем, так что эта кровавая борьба полыхала еще с того времени, когда я только-только выступил из Варт Генца навстречу Мунтвигу.

Сейчас воочию вижу, королевство поспешно зализывает раны, везде рабочие сносят обгоревшие руины, торопясь возвести на их месте новые постройки.

В залах первыми навстречу бросаются красиво разодетые гвардейцы с позолоченными древками пик, но тут же отступают и почтительно замирают, сообразив, кто изволит идти с таким королевским видом и поступью настоящего императора, придворные же только поворачиваются на месте, провожая меня испуганными и настороженными взглядами.

Посреди третьего зала навстречу ринулся грузный человек с такой прытью, что я даже замедлил шаг, дабы не сбил с ног, настоящий носорог в раззолоченных одеждах.

— Ваше высочество!.. Ваше высочество!

Я остановился, сказал великодушно:

— Да, это я, мое высочество, ага. Молодец, признал.

Он быстро поклонился.

— Ваше высочество, я королевский сенешаль, сэр Ростальшир. К вашим услугам, ваше высочество!

Я отмахнулся.

— Да я так просто, мимо еду. Канцелярия сэра Гордона где-то поблизости?.. Или на его месте теперь кто-то другой?