Ричард Длинные Руки — курпринц

Глава 15

Через трое суток мы снова выступили в поход, держась прежнего направления строго на запад. Здесь земли показались не столько побогаче, сколько меньше затронутыми войной, словно это королевство и есть то осиное гнездо, откуда вылетели эти смертоносные шершни войны.

На ночлег обычно останавливаемся в деревнях, заодно опустошая их на предмет продовольствия. Хотя страна эта явно принадлежит противнику, но я запретил особенно уж обижать местных крестьян. Все-таки хоть и враги, но не по своей воле.

За все время нас всего трижды настигали дожди, все еще по-летнему бурные и короткие. На земле мгновенно появляются ручьи и вздуваются с каждым мгновением, но через пару часов от них не остается и следа, а вскоре и сама почва снова становится сухой и звонкой.

Еще дважды поднявшись в небо, я пришел к мысли, что королевства расположены совсем не так, как представлял, когда везли мощи Тертуллиана или когда я ехал по заданию инквизиции искать сэра Галантлара в далекий замок Амальфи.

То ли они сами сдвинулись, что маловероятно, обычно слегка меняются только очертания, когда приграничные лорды принимают покровительство то одного монарха, то другого, то ли те, кто тогда указывал дорогу, не владели точной информацией.

Только вот теперь, когда лечу, растопырив крылья, и вижу с большой высоты земли, горы, реки, леса и озера, могу с достаточной точностью определить границы, привязывая их к заметным ориентирам вроде высоких гор, больших рек или озер.

Даже короли не имеют точных карт своих владений, вон как я удивил короля Ричмонда и его секретаря, указав не только точные расстояния между городами и реками, но и выявив пару опасных проходов между горными цепями, которые Ричмонд считал непроходимыми.

Сегодня во время марша ко мне примчался на взмыленном коне конник и прокричал, что замечен отряд мунтвиговцев, но едут в нашу сторону с белым флагом.

Ко мне быстро съехались наши лорды, заинтересованные и встревоженные, окружили с вопрошающими взглядами.

Я проговорил в нерешительности:

— Просто ждем.

В напряженном ожидании прошло с полчаса, наконец между двух невысоких холмов показались ярко и богато одетые всадники со знаменем Мунтвига, а рядом простой воин несет развевающийся белый флаг.

— Какой-то подвох, — сказал я Норберту. — Пусть священники возьмут кресты и святую воду.

— А наши алхимики, — добавил он, — свои штуки?

— Обязательно!

— Сделаем, — ответил он. — Мы в чужом краю. Надо быть готовыми ко всему.

Они остановились на полдороге, сзади приблизились еще несколько всадников, все в дорогих доспехах, инкрустированных золотом и драгоценными камнями, не простые свиньи. Знамена реют над их головами с такими затейливыми гербами и девизами, что я даже не стал всматриваться, все равно не знаю.

Вперед выехал явно крупный военачальник, красиво и величественно, подчеркивая каждым движением свою значимость, поднял руки и снял шлем. Оруженосец моментально оказался рядом, рыцарь передал, не глядя в его сторону, очень характерный жест, оруженосец поехал сзади, отстав на два конских корпуса.

Военачальник, на мой взгляд, не стар, но побывавший в битвах и походах, видно по грубому обветренному лицу, покусанному жестокими морозами, исхлестанному ветрами и опаленному нещадным солнцем.

Я ждал молча, он подъехал неспешно, на лице уверенность в своей мощи и неприкосновенности, на меня взглянул с вялым интересом, как на мелкого командира части, которых у него видимо-невидимо.

— Сэр Ричард? — осведомился он вежливо.

— Имею честь им быть, — ответил я сдержанно.

— Граф Гордон Термискольд, — представился он. — Командующий четвертой армией.

— А кто командует третьей? — поинтересовался я.

Он приподнял бровь.

— Простите?

— Я знаком с командующими первой и второй армий, — сообщил я, скромно не уточнив, что оба теперь в аду, — графом Чарльзом Делстэйджем и оверлордом Гангером. Ах да, еще князем Даниелом Сэндибриджем! Какой милый и воспитанный был человек!

Он не обратил внимания на слово «был», и в голову не может прийти, что командующий погибнуть может так же просто, как и его рыцари.

— А-а-а, — сказал он понимающе, — ваше высочество, у нас еще три армии, что уверенно идут на Юг, а седьмая сейчас формируется в северных землях. Ваше высочество, я прибыл к вам с очень важной миссией от самого императора.

— Ого, — ответил я, стараясь, чтобы голос звучал вежливо и в то же время иронично, хотя сердце затрепыхалось в сильнейшем волнении, — польщен. Я слушаю.

Вместо ответа он повернулся все так же красиво и державно, подал рукой знак своим людям. Там задвигались, их плотные ряды расступились, вперед выехала, а затем помчалась в нашу сторону, набирая скорость, нарядная повозка, запряженная четверкой могучего вида коней.

Норберт сразу же послал легких конников вперед. Те встретили и, окружив вроде бы почетным эскортом, сопроводили до нас. Граф Термискольд скупо улыбнулся, оценивая разумную предосторожность, умело замаскированную под учтивость.

Дверца распахнулась, оттуда выпрыгнула молодая грациозная девушка со скамеечкой в руках, поставила на землю и склонилась в поклоне.

В проеме появилась настолько пышно одетая женщина, что я сперва за блеском золота и драгоценностей не сразу узнал, а Аскланделла, величаво сойдя на землю, с самым высокомерным видом остановилась и требовательно посмотрела в мою сторону.

Я охнул, повернулся к графу Термискольду.

— Это… что?

— Принцесса Аскланделла Франкхаузнер, — ответил он любезно. — Дочь императора Вильгельма Блистательного.

— Об этом я уже наслышан, — прервал я. — Простите, граф, за грубость, но я немножко, а то и весьма…

Он чуть наклонил голову.

— Понимаю вас, ваше высочество.

— Но какого хрена, — прошипел я, — она здесь?

— Тише, ваше высочество, — предостерег он, — а то услышит.

— Но все-таки?

Он ответил с вежливым поклоном:

— Надеюсь, принцесса сама все объяснит. На этом моя трудная миссия завершена. Возвращаюсь к более легким и приятным занятиям вроде битв и сражений, нелегким переходам и ночевкам у костра… Счастливо оставаться, ваше высочество!