Ричард Длинные Руки – маркиз

Я вежливо улыбался, на меня этот трюк не действует, мы уже со школьной скамьи старые бойцы на этом поле, знаем, как взгляд сделать лучистым, да и вообще всякие штучки нам знакомы.

– Неужели вы не знаете? – спросила она. – Из какого медвежьего угла…

Этот медвежий угол начинает доставать, мелькнула мысль. Какие-то все одинаковые. Потому что все пляшут в рамках правил, ибо даже у флирта они достаточно негибкие.

– Леди Элизабет…

– Да, маркиз?

Я демонстративно оглянулся, есть ли место для отступления, увы, нет, посмотрел по сторонам, вдруг да снова мелькнет барон Эльрих, но, как назло, пусто, и я, вздохнув, проговорил тягучим голосом:

– Ах, леди Элизабет! У вас бесподобная талия, а как очаровательна улыбка! Аромат вашей кожи сводит всех нас с ума, ваши нежные руки просто восхитительны и божественны… Они подобны лепесткам роз, они так же гибки, чувственны, вы самая безукоризненная девушка на свете, леди Элизабет!

Она слегка поморщилась, но я видел, что старается не переборщить.

– Долго заучивали? В вашем исполнении, маркиз, это звучит как издевательство. Но я вас прощаю, медвежий край чему может научить?.. Здесь на вас обрушилось слишком много! Но вы нашли свое место удивительно быстро! И сразу стали заметной фигурой.

Я ответил с поклоном:

– Ах, леди Элизабет! Чтобы найти свое место, нужна гибкость. А я, как и всякий дурак, приспосабливаться не умею. Мы, дураки, всегда приспосабливаем мир под себя. Потому и правим этим самым миром.

Она раскрыла прелестный ротик в удивлении.

– Как это?

Я напомнил:

– Вы же сами говорили, что первым уступает тот, кто умнее. На этом держится наше мировое господство дурости.

Она несколько нервно засмеялась.

– Вы все шутите… несколько своеобычно. Вы вообще своеобычный человек, маркиз… О вас начали говорить сразу, как только появились, а теперь еще и эта невероятная победа… К тому же, как смотрю, у вас доспехи целы, щит даже не поцарапан… Это невероятно!

Она сделала паузу, но я не спросил, кто же это мной интересуется, смотрю с любопытством, как она приступает к такому непривычному для себя делу, как заставить мужчину очень даже заинтересоваться ею. Этому учат всех молодых девушек, но леди Элизабет с ее внешностью и положением применять такие уроки не приходилось, и сейчас судорожно вспоминает: ага, первая фаза – это сказать несколько слов о том, какой он восхитительный и загадочный, вторая – заставить рассказать о себе, замечательном, о своих особенностях, чтобы быстренько определить, на чем играть. Мужчины любят разглагольствовать перед женщинами, какие они крутые, на этого живца их и ловят…

– Спасибо, – ответил я, подумал было поцеловать ее ручку, слишком уж она близко помахивает ею возле моей морды, но передумал, сочтет за свою первую победу, а это рановато. – Но как они могут интересоваться мною, когда надо интересоваться вами, вашей бесподобной талией, вашей очаровательной улыбкой, ароматом вашей кожи… ага, еще вашими нежными ручками, что восхитительны и божественны… подобны лепесткам… лепесткам… ага, роз! Они так же гибки…

Она прервала сердито:

– Маркиз, я уже вижу, память у вас хорошая. И я знаю, какие у меня руки. Меня больше интересуете вы, такой загадочный и таинственный!.. И всех наших дам интересуете.

– Правда? – изумился я.

– Правда, правда.

– А кого именно? – спросил я деловито и, взглянув на ее окаменевшее лицо, тут же извинился: – Ох, простите, леди Элизабет!.. Все эти дамы подождут, когда вы тут на очереди!

Она поджала губки, в глазах блеснули злые искорки и тут же спрятались за улыбочкой.

– Как вы откровенны, маркиз! «На очереди»… Вы говорите, что думаете, другие трусливо прячут такие мыслишки. В вас чувствуется сила, настоящая грубая мужская сила. Неотесанная, потому и манящая нас, женщин, потому что нам нужно опереться о кого-то сильного и надежного…

Ага, переходит к третьей фазе, демонстрации женской слабости и беззащитности. Щас я начну сопереживать, тут же предложу помощь и защиту, а тем самым влезу в расставленные ловушки. Впрочем, она поспешила с третьей фазой, переоценила свои чары, надо мужчиной все же повосхищаться подольше, чтобы размяк и начал смотреть на эту женщину, как на единственную, кто его понимает, а то все такие дуры вокруг…

Я зевнул и тут же сконфузился, попытался прикрыть ладонью широко распахнутую пасть, из-за чего звучный зевок превратился в придушенный недовольный рык.

– Простите, леди…

– Элизабет, – подсказала она ядовито.

– Да помню, помню, – ответил я виновато, – просто задумался в этом месте.

– Вы?

– Ну да. А че?

– Вы такой мужественный, – проговорила она с подъемом, – крупный, сильный, воинственный!.. Зачем вам задумываться, маркиз?

Ах ты зараза, мелькнула мысль. Не удержалась, начала язвить. Правда, со смиренным видом, уверена, что не врублюсь. Как же, деревенщина сиволапая. И еще из этого, медвежьего.

Я хмыкнул, утер нос рукавом и сказал довольно:

– Ага, я такой. Шо тут раздумывать? За жо… в смысле, за гузно и на сеновал! Все просто. А эти все пританцовывания, как селезень перед утками, не по-мужски. У нас все просто…

Я посмотрел на нее внимательно, она покраснела, поспешно начала обмахиваться веером.

– Ах, маркиз, вы такой мужественный, что я просто и не знаю, как себя вести рядом с таким человеком. Я сразу чувствую себя такой слабенькой, такой беззащитной…

Я про себя поморщился, слишком грубовато и напористо, хотя чего придираюсь, это же закладываются основы, а отточенности достигнут намного позже. Намного.

– Ничо, – сказал я и улыбнулся нагло, – здесь столько героев! Ходят стадами, не протолкнуться. Вы не видели сэра Эльриха?

– Королевского советника?

– Да.

Она поморщилась.

– Зачем он вам? Такой противный. Слова доброго от него не дождешься.

– Мы утром отбываем, – сообщил я. – В маркизат Черро.

Она в удивлении раскрыла прелестный ротик с дивно пухлыми губами.

– Зачем?

– Любопытно, – пояснил я. – Я ведь из медвежьего угла, вы правы! Мне все любопытно. Это вы все видели, все знаете, все умеете. А я, в отличие от вас, можно сказать, нецелованная девственница.

Она запнулась, щеки начали розоветь, а я поклонился учтивее некуда и пошел, нарочито позвякивая железом доспехов и погромыхивая щитом за спиной.

Глава 4

В коридоре прохаживаются стражи короля вперемешку с людьми герцога. Мне почтительно отсалютовали, я мимоходом кивнул, лицо небрежно-благосклонное, поднялся по лестнице. Графа Эльриха не видно, я бы не удивился, если бы, оставив его позади, обнаружил дефилирующим впереди по коридору.