Ричард Длинные Руки – оверлорд
Шрифт:
– Магия?
Он не удивился тупому вопросу, от лордов ума не требуется, ответил почтительно:
– Да, но достаточно сильная.
– А ты можешь, – сказал я, – наложить на стены защитное заклятие, чтобы этот пакостник больше не развлекался, пугая народ?
Он посмотрел с некоторым уважением.
– В принципе это возможно… хотя мне в голову не приходило. Однако слишком долго и сложно.
– А что проще?
Он опустил взгляд.
– Найти этого человека.
Я стиснул челюсти, но тут же заставил себя растянуть губы в улыбке всегда уверенного и всегда побеждающего лорда,
– Да, ты прав. Этим и займемся. А то что-то давно никого не вешали. Ты можешь сделать для поимки что-нить хитрое?
Он развел руками.
– Ваша светлость, уже думаю над этим. Но, боюсь, этот человек знает много заклятий, мне неведомых.
– Знаю-знаю, – подбодрил я, – ты больше занимался наукой, чем магией. Это хорошо. А стервеца поймаем, поймаем… Ты думай над поимкой со своей стороны, я – со своей, а сэр Альбрехт с Максом – со своей. И скоро висеть пакостнику над воротами!
Пес посмотрел на меня выжидающе, но, не получив указаний, поскакал, как жеребенок, на кухню. Я посмотрел вслед с сожалением. Если бы эта сволочь, расписывающая стены, оставила какую-то вещь, мы бы отыскали по запаху. По крайней мере могли бы попытаться отыскать. Но этот гад, похоже, оставил надпись бесконтактным способом.
Я все так же держался уверенно, шутил и смеялся громко, однако, несмотря на мою демонстративную выправку, обитатели замка потихоньку погружались в тихую панику. Растер и Митчел удалились усиливать караулы, расставлять часовых так, чтобы мышь не проскользнула, а я, не зная, с какого конца взяться, свистнул Пса, и мы пошли по этажам, по коридорам, заглядывали в заброшенные комнаты.
На самом верху я остановился у лестницы. Чутье подсказывает, что на чердак подниматься глупо. Этот пакостник, если это только пакостник, вряд ли туда полезет.
Предостерегающий холод пробежал вдоль позвоночника, я инстинктивно застыл, устрашенный таким явным сигналом опасности. Устрашенный тем более, что я в своем теперь замке. В нем ничего необычного, магического или потайного, я здесь все облазил и проверил, стандартный рыцарский замок.
Всю челядь знаю в лицо, всех просмотрел с пристрастием, никто прежнему владельцу не настолько верен, чтобы таить на меня злобу. Напротив, расположить народ я сумел, и хотя никто за меня в огонь не кинется, но и вредить не станет. Но сейчас всем холодеющим нутром чую приближение огромной опасности.
– Назад, – пробормотал я. – Нет постыдного в отступлении… И вообще я не отступаю, а заманиваю.
Но повернулся и пошел сперва тихо, а затем резво побежал по коридору, остро жалея, что нельзя прикинуться бегающим трусцой от инфаркта.
К счастью, до самого зала никто не встретился, а когда вбежал в помещение, где Альбрехт и Макс разговаривали тихо и озабоченно, я первым сказал с ходу:
– Размял малость мышцы. А то засиделся.
Макс с готовностью откликнулся:
– А я за столом вообще не могу, разве что за обеденным. Сразу и спину ломит, и в боку колет, будто я старик какой!.. Вам бы с мечом в руках во дворе во всем блеске! И здешнему народу показались бы. А то и забудут, как их замок захватили.
– В другой раз, – пообещал я.
Барон Альбрехт по
моему кивку пошел за мной, в уединенном месте я сказал шепотом:– Он все еще здесь.
Он ответил тоже шепотом:
– И все еще невидим?
Я кивнул, барон сразу хватает главное, несмотря на мое косноязычие. Чужие в замок приходят и уходят, всякие паломники, менестрели, бродяги, но дальше кухни их не пускают. А если в зал, то по особому распоряжению. Понятно, под видом странствующего торговца или барда могут подослать убийцу или шпиона.
– Маг? – спросил он.
– Похоже, – ответил я в затруднении. – Я вообще не уверен, что это… человек.
– Нечеловек?
– Скорее не человек, – ответил я честно. – Я только ощутил опасность, но врага не видел. Возможно, это очень сильный маг.
– Почему именно сильный? – потребовал он.
– Слабого бы увидел, – пояснил я. – Да и не испугался бы. А так я весь заледенел! Ну, не весь, но шкура в гусиках до самых пяток.
Он смотрел на меня пытливо.
– Та-а-ак, – протянул он, – значит, вы в каких-то случаях способны о щ у щ а т ь?
– Да, – согласился я. – В каких-то особых. Думаю, враг сумел бы скрыть следы… этот магический запах, неслышный топот или чем он там себя выдал, если бы предположил, что у меня такие чуткие уши. Это пугает особенно.
Он задумался, но я видел, насколько он насторожен. В камине громко треснуло полено, барон подпрыгнул, хватаясь за рукоять меча.
– Ну вот, – проворчал он, – теперь и я начинаю нервничать.
– Не вы один, барон, – утешил я.
Он вздохнул:
– Правда, нервничаете?
– Правда-правда, – заверил я.
Он вздохнул уже с облегчением.
– Ладно, с вами, сэр Ричард, не стыдно.
Мы прошлись вдоль стен, со двора зашел Растер, злой и настороженный.
– Ничего?
– Ничего, – ответил я.
– Вот сволочь!
– Еще какая, – согласился я невесело. – Не понимает, что зима не для войны вовсе, а для пира…
– Ничего, изловим, напомним.
Я хлопнул себя по лбу:
– Ах да! Сэр Растер, не в службу, а в дружбу: соберите народ в холле. Нужно успокоить и дать правильную оценку событий.
– Правильно, – сказал он быстро, – а то надумают себе черт-те чего…
– Это надо пресекать, – согласился я. – Вовремя. Во избежание!
Растер, несмотря на свою носорожистую грацию, исчез, словно пар на морозе, но вскоре вернулся, доложив, что народ согнан в нижний зал. Я хотел одернуть, не сгонять нужно, а приглашать вежливо, но вовремя напомнил себе, что если только приглашать, то даже в моем серединном зайдет пара любопытствующих пенсионеров, а вот меры принуждения срабатывают даже в самом демократическом обществе.
Я встал на лестнице, челядины сгрудились внизу, глядя со страхом и почтением. Я простер длань и постарался, чтобы голос мой звучал уверенно и властно:
– По моей воле в замке сейчас проводим тактические учения. По отражению атаки чужих колдунов и лазутчиков. Мы проверяем состояние боевого и прочего духа жителей замка, готовность противостоять проискам вражеской пропаганды, запугиванию и задавливанию, а также зомбированию и агитации!
Со двора зашли воины и тоже остановились, зачарованно слушая.