Ричард Длинные Руки – оверлорд

Она холодно смотрела в упор, не отводя взгляда. Глаза цвета мореного дуба, ресницы длинные, нос прямой, хороша, но выражение лица не совсем уж приветливое.

Пока я оценивающе рассматривал ее, она подошла ближе, и я понял, что промахнулся, посчитав ее рослой. Когда остановилась в двух шагах, я понял, что ниже меня на полголовы, что, впрочем, не так уж и много, я уже привык смотреть поверх и мужских голов. Сложенная безукоризненно, очень женственная, и в то же время со строгостью движений школьной учительницы. Аккуратно собранные в высокую прическу волосы перевиты голубыми лентами, создавая видимость головного убора.

Лицо хорошо и умело вылеплено, строгий разлет бровей, внимательные глаза и королевская осанка.

Король сказал торопливо, но в голосе я уловил нежность:

– Дорогая Франка, это гроссграф Армландии! Доблестный сэр Ричард.

Я гордо улыбнулся, выпятил грудь и всем своим видом постарался показать, что не просто доблестный, а доблестнейший, и что вообще я что-то. Франка посмотрела на меня кисло, но выдавила улыбку и произнесла ровным голосом:

– Добро пожаловать, сэр Ричард. Надеюсь, вам у нас понравится.

– И я надеюсь, – ответил я и многозначительно посмотрел на ее грудь. – Я даже уверен, что мне понравится.

На ее щеках проступил легкий румянец, совсем легкий, глаза сверкнули неожиданно дико, но проговорила все так же ровно и благосклонно:

– В нашем королевстве всех принимают хорошо, сэр…

– Сэр Ричард, – подсказал я. – Можно даже «доблестнейший сэр Ричард», «благороднейший сэр Ричард», «куртуазнейший»…

Она спросила с сомнением:

– Куртуазнейший… это тоже вы?

– А хто ж ищщо? – удивился я. – Я знаю, как с ледями разговаривать, га-га-га!..

Она села рядом с отцом. Тот вздохнул и сказал через силу:

– Дорогая, сэр Ричард предлагает нам дружбу и взаимопомощь. Армландия наконец-то объединяется, а это очень большая мощь. Мы остро заинтересованы, чтобы с Армландией у нас был мир. По возможности – дружба.

Она возразила:

– Отец, между нами и землями Армландии, к счастью, непроходимый Орочий Лес! Так что Армландии фактически не существует для нас.

– Сэр Ричард прошел этот Лес, – ответил король со вздохом. – В одиночку. Я чувствую, что с его силой и… теми силами, которые ему подчинены, он вообще очистит его от орков… и всего, что там.

Она посмотрела на меня с сомнением:

– Даже так?

Король кивнул:

– Мне так кажется.

– Папа, ты мудр, но на этот раз это слишком смелое допущение.

– Ох, Франка, я уже успеть малость понять сэра Ричарда. Он очистит Лес, если… захочет.

– Очистит ли?

Найтингейл перевел взгляд на меня, я ответил серьезно:

– Лес, хоть и разделяет наши земли, но почти целиком в Армландии. Я чувствую себя оскорбленным, что на моих землях хоть где-то не имею полной власти!

Он посмотрел на дочь:

– Вот видишь? Сэр Ричард обязательно займется Орочьим Лесом. Обязательно! Любой ценой. И наши земли не будет разделять ничто. Даже речушки…

Она посерьезнела, понимает, что все начинается с невинных споров о приграничных землях. Дальше идут оскорбленное достоинство, задетая честь, кровное оскорбление, что может быть смыто только кровью.

– Но если сэр Ричард, – ответила она тем же контролируемым голосом, – предлагает тебе мир и дружбу… разве можно не принять?

Я видел в ее глазах понятную тревогу. Она инстинктивно приблизилась к отцу, я чувствовал их общность, привязанность и взаимное тепло, что вообще-то редкость между родителями и детьми.

Найтингейл посматривал на дочь с любовью и жалостью. Она вздрогнула, когда он произнес:

– Сэр Ричард просит твоей руки.

Она прикусила губу, хотя такое не должно быть неожиданностью, я не первый, кто прикидывает, как укрепить положение с помощью удачной женитьбы. И прекрасно знает, что ее отец при всей любви к ней тоже смотрит на нее, как на ценность, которую надо продать как можно выгоднее. За прочный союз с сильным лордом, за выгодные договора, за доступ к морю, которого пока нет… или к ценным рудникам.

Я смотрел на нее с бесстыдной улыбкой. Король повернулся ко мне всем корпусом.

– Сэр Ричард…

– Да, Ваше Величество?

– Думаю, вам следует попозже поговорить с моей дочерью на эту щекотливую тему. Возможно, вы сами передумаете.

Я изумился.

– Я? Да краше вашей дочери я даже не знаю… разве что одну козу видел в лесу с золотыми рожками. Не лес с рожками, а коза – вся из себя, глаза вот такие, а ноги, ноги!.. Думаю, Ваше Величество, что и ваша дочь от меня в восторге… Позвольте, Ваше Высочество, предложить вам мою мужественную длань? Я куртуазно имею в виду, что вы заглянули сюда не вовремя: Его Величество сейчас готовится принять наедине посла из Ависсы для сепаратных переговоров. Так что нас выставляют обоих…

Она поднялась, сделав вид, что коснулась моей куртуазно согнутой руки длинными изящными пальчиками. Сэр Эбервиль, наконец-то пошевелившись, забежал вперед и распахнул перед нами двери.

В коридоре уже переминаются с ноги на ногу двое пышно одетых вельмож: с грубыми обветренными лицами и глазами пройдох. Третий, молодой рыцарь, бледный и с красивым удлиненным лицом, стоит смирно, глаза, как у моего коня: грустные и с длинными ресницами. Я поклонился, вельможи ответили с небрежностью придворных высокого ранга, которым постоянно кланяются. Рыцарь поклонился со всей учтивостью благородного человека к такому же благородному, а на леди Франку посмотрел жадно и тоскующе.

Она бросила ему беглый взгляд, в котором я прочел: не сейчас. Поговорим потом. А пока иди к королю.

Камеристка шла за нами, но не по пятам, к счастью, а так, чтобы все видеть. Ведь главное не то, что молодые люди говорят друг другу, а чтоб самец лапы держал при себе. Я косился на строгое лицо леди Франки, смотрит прямо перед собой, а когда заговорила, не повела в мою сторону даже бровью:

– Итак, сэр Ричард…

– Это я, – сказал я довольно. – Правда, красивое имя?.. Как раз по мне! Я когда вижу себя в зеркало, могу и на обед опоздать, хотя пожрать люблю. Какой красавец удался, надо же!

Она поморщилась:

– Да-да, конечно. Вы вот так и приехали, намереваясь просить у моего отца моей руки?

– Ну дык я ж сказал!

– Странно, – произнесла она холодно, – вы даже не видели меня.

Я удивился:

– А на фига? В смысле, на… ну да, зачем? Все женщины одинаковы.

– В самом деле?

Он нее повеяло холодом. Я сказал торопливо:

– Я не хотел обидеть, правда! Мужчины тоже все одинаковы. Да и вообще это все такая ерунда.

– Что именно?

– Женитьба, замужество…