Ричард Длинные Руки – принц-консорт

Каспар содрогнулся всем телом.

— А если бы полностью пришел в себя?.. Страшно и подумать!.. Он бы все разнес…

Отряд облепил труп чудовища, как муравьи дохлую жабу, с усилием отрывают чешуйки, они у магов и лекарей дороже золота, кто-то с пыхтением срезает когти, могут быть и просто трофеями, Ульрих присматривается к голове, такую можно бы укрепить над входом в главный зал…

Боудеррия кивнула мне на оскорбленного и смертельно обиженного Бобика.

— Как будете к нему подлизываться?

— Не знаю, — ответил я откровенно, — но он добрый, к вечеру перестанет дуться…

— Как вы его бережете!

— Берегу, — согласился я. — Понимаешь, собака не должна расплачиваться за наши промахи.

Она ухмыльнулась.

— Не оправдывайся, Ричард. Мне тоже собак жальче, чем людей. У людей есть выбор, они знают, на что идут! А собаки жертвуют собой ради нас.

Амброз, кутаясь в плащ, подошел бочком, на ладони уже несколько монет, это и Рамон пожертвовал на новые штаны, а Эдгар добавил на башмаки.

— Ваше высочество, — проговорил он тихонько, — мне показалось… вы догадались сразу?

— Когда ты вышел к костру? — спросил я.

— Да…

— Ну, Каспар здорово умеет подражать крикам всех зверей, а ты пришел на зов.

Он пробормотал:

— Ну, я мог быть и простым странником.

— Ты он и есть, — ответил я, — а что оборотень… ну, это само по себе не хорошо и не плохо. Смотря как ты этим пользуешься. Мое чутье говорит, что ты добрее меня. Даже намного добрее.

Он зыркнул на меня исподлобья, насторожился.

— Ваше высочество…

— Ну-ну?

— А вы что, тоже?..

Я кивнул.

— Только не волком, больше люблю че-нить с крыльями. Мяса мне и так принесут, самому бегать за ним не обязательно, а вот перелететь через лес или горы, это же как удобно!

Он вздохнул то ли завистливо, то ли с облегчением.

— Да, конечно… Но как… церковь?

— Это зависит, — ответил я, — рушишь ты ее здание или собираешь камни для ее стен. Но лучше, конечно, такое вообще не показывать. Пусть догадываются, но… это их дело. Церковь о многом не только догадывается, но и знает, однако не на все реагирует.

— Почему?

— Боится перегнуть, — объяснил я. — Перемены нужно вводить постепенно. А у церкви терпения и времени много.

Он подумал, кивнул.

— А что, вон тот в самом деле может пролезть в любую щель?

Я кивнул.

— Сам бы не поверил! Мясо еще как-то понятно, но чтоб кости… Только он их тоже умеет как-то делать по-детски гибкими, прямо вытягивает в ниточки… Однажды на моих глазах влез в щель, куда я смог всунуть только три пальца, а четвертый уже не поместился… А потом вылез и сказал, что в той пещере ничего нет, не стоит и возиться, раскидывая камни.

Эдгар прокричал ликующе:

— Я тут мяса кусок вырезал!.. Давайте поджарим?.. Потом будем хвастаться!

Амброз оглянулся, перекривился.

— Чем зверь крупнее, тем мясо жестче. Но, конечно, если чтоб потом рассказывать…

Через полчаса от костра потянуло будоражащим ароматом жареного мяса. Эдгар, стараясь вернуть расположение грозной Боудеррии, расстарался вовсю, даже, судя по запахам, использовал запас специй.

— Готово!..

С туши монстра начали сползать охотники за трофеями, у всех набиты карманы и сумки, остался только Бобик — наверстывая упущенное, он со злобным рычанием то вгрызался в загривок, то спрыгивал и всаживал зубы в толстые лапы, с легкостью прокусывая толстую чешую.

Правда, когда все начали рассаживаться и принимать из рук Эдгара крупные куски мяса на прутьях, он оказался между Боудеррией и Каспаром, а мне легким вилянием хвоста дал понять, что уже почти простил, а после третьего или четвертого куска вообще простит.

Каспар, не забывая отхватывать крепкими зубами ломти жесткого, но все-таки вкусного мяса, предположил, что это происки колдунов проклятого Юга, здесь никогда не водилось таких зверей, никто их не видывал и никто о таких не слыхивал.

— Точно, — поддержал Маркус, — я много земель и королевств прошел, как с армией, так и потом… но нигде ничего подобного!

— Такая громадина, — сказал Роджер, — незамеченной нигде не останется.

— Император Герман? — спросил Каспар.

Боудеррия приподняла бровь.

— С чего вдруг?

— А если до них дошел слух, — ответил Каспар, — что в Сен-Мари большой флот строят? Навели справки, кто строит… ну и…

— И что, монстр должен найти сэра Ричарда и разорвать?

— Ну, — сказал Каспар, не смутившись, — могли просто подгадить. Чтоб не о флоте думал, а за монстрами гонялся.

— Как вот сейчас, — поддакнул Эдгар.

Она посмотрели на меня в ожидании ответа, даже Бобик поднял голову и уставился до жути разумным взглядом.

— Не думаю, — сказал я твердо, — что это происки императора. Или даже по его указу. Слишком мелко и примитивно… Шалости какого-то мелкого управителя не выше, чем замкового…

— Почему? — спросил Каспар.

— Слишком примитивно, — повторил я. — Задумай я такое, разве не смог бы организовать получше?.. А так можно предположить, что некий местный хозяин замка увидел в своих землях такой портал, подвернувшийся маг объяснил суть, и вот та сволочь от избытка времени и сил придумала такое вот развлечение. Бригада охотников расставляет ловушки для опасных зверей, потом их быстро в клетки и везут в пункт отправки.

Боудеррия поглядывает уже все увереннее. Понятно, что у нее на уме, да и сам начинаю подумывать, что действительно можно бы совершить рейд, если все в самом деле такое, как сам придумал и рассказал, будто так все и есть, но ведь гладко было на бумаге, да забыли про овраги…

Я поднялся, все сразу посерьезнели, Эдгар тут же подхватился, но я жестом велел ему и всем сидеть. Боудеррия спросила упавшим голосом:

— Так как насчет…

— Мне пора, — прервал я. — Пока уйдем в глухую оборону. Следующий здесь появится не скоро, если ваши подсчеты не спьяну. Похоже, эта пентаграмма срабатывает раз в два месяца. Так что есть еще время, но не начинайте праздновать!.. Я пришлю обоз с кузнецами, священниками, алхимиками и прочими… специалистами, а вы сами думайте уже сейчас, как обезопасить здешние земли.

Бобик вскочил и понесся звать арбогастра. Когда тот прибыл и с готовностью повернулся боком, приглашая в седло, все поднялись и встали в ряд.

Боудеррия обняла сюзерена, я крепко поцеловал ее в губы, не по-боудеррьи нежные, вздохнул и вскочил в седло.

Амброз стоит между Малькольмом и Максвеллом, чувствуя к обоим нечто родственное, на лице сожаление, что наше знакомство заканчивается так быстро.

Все выхватили мечи и вскинули над головой.

— Ричард!

Я в свою очередь поднял над головой кулак.