Ричард Длинные Руки – воин Господа

Рыцарь налетел, как тайфун «Маня». Мы сшиблись с грохотом, что был слышен за мили. С деревьев взлетели перепуганные вороны, а хомяки забились поглубже в норы и дрожали там, прижимая к себе детенышей, ждали, пока небесная гроза закончится.

Копья переломились. Рыцарь выхватил меч, я со злорадством потащил свой. Некоторое время мы кружили друг вокруг друга, выбирая позицию. У рыцаря на щите был вздыбленный лев с короной, и когда я нанес первый удар, глубокая царапина отделила корону от пушистой львиной головы.

– Лев без короны, – прокричал я с веселой злостью. – А скоро потеряет и голову!

– Сэр, – прокричал рыцарь, – сперва голову потеряете вы!.. А также меч, коня и собственное имя!

– А вот хрен тебе, – ответил я.

Меч в моей руке блеснул красиво и остро. Щит в руке рыцаря содрогнулся, со звоном лопнула металлическая окантовка, а на толстой доске пролегла канавка. Я захохотал и начал рубить быстро и нещадно, как если бы на вечеринке попросили меня нашинковать капусту.

Рыцарь защищался довольно умело. Прикрываясь щитом, он подбирался ближе, я чересчур увлекся, сильный удар в голову отозвался острой болью в зубах. Во рту стало солоно – я ухитрился прикусить язык. В ярости я обрушил град ударов, снова голову тряхнуло, затем острая боль в руке, я увидел кровь на локте. Там железная пластина лопнула словно деревяшка, чужое лезвие пропороло даже кольчугу и достало сквозь рубашку кожу.

– Ах ты ж гад… – прокричал я, – ну теперь ты меня разозлил…

Левой рукой я отбросил щит и ухватил молот. Это было очень рискованно, ведь мы в ближнем бою, но я чувствовал отчаяние и могильный вкус поражения. В прорези шлема глаза рыцаря расширились в удивлении – не понял странный маневр, что дало мне шанс замахнуться, но он молниеносно двинул меня слева щитом в голову, а правой обрушил меч. Я инстинктивно попытался закрыться, жутко лязгнуло, взвизгнуло, рука онемела до плеча, а молот выдернуло, как полного жизни сома из вялой руки влюбленного рыбака. Молот упал на землю. Всадник, впрочем, похоже, раздосадован и разочарован: его удар должен был раскроить меня до пояса, но лезвие столкнулось с металлической болванкой молота, и, судя по его исказившемуся лицу, его руку тоже парализовало до плеча, но лучше бы до пальцев ног…

Я судорожно сжимал колени, давая команду коню попятиться, но боевой конь знал, что битва должна длиться до тех пор, пока кто-то остается в седле. Слабый удар моего меча всадник отбил половинкой щита с легкостью, а от его страшного удара у меня в глазах вспыхнули искры, в черепе зазвенели колокола. Я ощутил резкую боль в висках, в правом плече и вообще во всем теле.

Небо и земля поменялись местами. Я летел бесконечно долго, а потом в этом жутком ущелье ударился о каменистое дно с такой силой, что выдохнул воздух до последней молекулы. С трудом набрал в грудь новую порцию, выдохнул и снова набрал. В глазах немного очистилось. Я лежу на земле, распластанный, как рыба на столе домохозяйки, всадник шагах в пяти удерживает коня, что старается укусить или лягнуть моего ветерана боев, потом рыцарь довольно легко слез и с мечом в руке поспешил ко мне. Изрубленный щит на бегу брезгливо стряхнул с локтя, мне стало дурно, когда я увидел его блестящие доспехи без единой царапины.

Я поднялся, шагнул в бой, промахнулся, бронированный кулак ударил в мой затылок как таран. Я рухнул вниз лицом, в голове звенело, во рту снова стало горячо и солоно. Перевернувшись, я попробовал встать, но такой же бронированный сапог ударил в живот. Дыхание вылетело из меня со всхлипом и соплями. Боль была острой, режущей, я вскрикнул, услышал, как рыцарь злобно расхохотался. Я согнулся, попробовал встать, однако он шел за мной, сильным ударом сапога почти подбросил меня в воздух.

Я шлепнулся на землю, как старая больная жаба. Пальцы оказались совсем близко от рукояти моего меча. Из последних сил я перекатился на бок, ухватил меч и с трудом поднялся.

Рыцарь стоял с мечом, ждал. Я понял, что он успел бы не дать мне поднять меч, но слишком уверен в своей победе, слишком.

– Готов? – спросил он свирепо. – Тогда умри с мечом в руке!

Он сделал красивый выпад, я умело парировал… как я думал, что умело, но кончик его меча блеснул перед моими глазами, я на краткий миг ощутил холод на скуле, потом сразу же боль, а по щеке потекла горячая струйка. В ярости я бросился, размахивая мечом, он умело парировал, в самом деле умело, мы некоторое время стояли друг против друга, вокруг нас и между нами блистал шквал стали, а от металлического лязга осыпались с деревьев листья.

Перед глазам у меня стояла розовая пелена, я все не успевал стереть кровь со лба, но у рыцаря от щита осталась одна рукоять, он с проклятиями отбросил его и ухватил меч обеими руками. Его удары стали мощнее, зато я мог теперь рубить и рубить… С ужасом понял наконец, что мой знаменитый меч, что рассекает любую сталь, как лист дерева, на его доспехах не оставляет даже царапины!

Исхитрившись из последних сил, я проделал невероятный прыжок, мой меч с силой опустился на его правое плечо. Я ожидал, что плечо отвалится вместе с сжимающей меч рукой, но лезвие звякнуло, высекло искры и отпрыгнуло, оставив в пальцах онемение.

Рыцарь ответным ударом выбил меч, локтем саданул меня в лицо. Я услышал хруст костей. Небо и земля снова поменялись местами. Кровь заливала глаза, во рту солоно и горячо, я выплевывал кровь, когда железный сапог ударил меня в живот. Я отлетел в сторону, рухнул, а рыцарь пошел следом и ударил снова. И снова. И снова. Он катил меня через всю поляну, я все пытался хотя бы привстать, иногда это удавалось, тогда сапог бил меня с особенной силой, снизу, почти подбрасывая в воздух.

Пальцы иногда цеплялись за траву, за выступающие корни, но чаще упирались просто в землю. С моим умением у меня шансов не было. Рыцарь надвигался, огромный и страшный, удары сыпались на меня со всех сторон, железо звякало, разлетаясь, как пересохшая скорлупа орехов, я чувствовал, как кровь течет из мелких ран.

Потом наступил короткий миг тишины. Я лежу вниз лицом, а подо мной расплывается красная горячая лужица, что течет из разбитого рта. Все тело измочалено, словно провернуто через мясорубку, в черепе стучат молотки, голова вот-вот лопнет.

Сильная рука ухватила за волосы, я застонал, брызнули слезы. Он крепко держал меня за волосы, на крупном лице – наслаждение, в глазах – свирепая радость.

– Бой закончен, – сказал он хрипло. – Говори имя, и пусть твою душу возьмет Бог или дьявол, кому бы ты ни служил.

Другой рукой он вытащил длинный узкий кинжал – мизерикордию, которым через забрало добивают пленных, приставил к моему горлу.

– Ричард… – прохрипел я. – Ричард Длинные Руки… И пошел ты, ублюдок…

В горло кольнуло, я чувствовал, как потекла кровь. Но лицо его исказилось, он переспросил с непонятным страхом:

– Кто? Как ты сказал?

– Ричард Длинные Руки, – ответил я едва слышно. – Я… до тебя… еще доберусь…

В его выпуклых глазах отразилась мука. Пальцы с такой силой стиснулись, что волосы остались в его пятерне, а моя голова упала на землю. Он разогнулся, несколько мгновений смотрел с гневом и удивлением. Сильным пинком, что переломал все ребра и с другой стороны, перебросил меня на спину.

Снизу он выглядел вовсе башней, как я только и связался с таким динозавром-рексом, у меня с моим умением драться нет даже шанса. Лицо его затряслось, он вскинул руки к небу, проревел яростно:

– Этого не может быть!

Я прохрипел:

– Почему?

– Это несправедливо! – заорал он и пнул меня снова. – Это мерзко!.. Ну скажи, скажи, что ты соврал!.. Скажи, что у тебя другое имя!

Я выплюнул кровь из рта, спросил сипло:

– С какой стати? У меня хорошее имя.

Он снова вскинул руки, но теперь ухватил себя за волосы, рванул, разжал пальцы, и по ветру полетели длинные пряди.