Ричард Львиное Сердце. Король-рыцарь

Однажды, 21 декабря 1192 года по недосмотру (?) он засунул за пояс перчатки своего хозяина. На сей раз эти перчатки, вероятно дорогие, привлекли внимание сержантов города, которые получили от герцога приказ поймать Ричарда. Они схватили слугу, грубо обращались с ним, угрожали «тысячью пытками» и пообещали вырвать язык, если он не скажет, наконец, правду. Он признался во всем. Сержанты рассказали эту историю герцогу, который приказал окружить дом. Ричард, всегда оставаясь человеком высокого происхождения, даже несмотря на переодевания, заявил, что желает сдаться лишь лично герцогу^{16 [444]} . Предупрежденный Леопольд прибыл на место, и Ричард передал свой меч и свою персону в его распоряжение. «Довольный герцог забрал короля с собой. Потом он передал его под стражу храбрых рыцарей, которые день и ночь стерегли его с мечом в руке»¹⁷ [445] .

444

16 Raoul de Coggeshall. Chronicon anglicanum, 56: «...попросил прийти к нему герцога, пообещав сдаться ему лично».

445

17 Ibid. Guillaume de Newburgh. Historia regum Anglicarum, 382

Рауль де Коггесхолл приписывает это невезение божественному провидению, хотя и признает, что не знает настоящего значения. Было ли это карой божьей, наказывающей Ричарда за прошлые прегрешения^{18 [446]} ?

Пленный король

Король Ричард оказался в руках своего врага, который, пренебрегая священными законами, заключил его в своем замке Дурнстайн. Хронисты отмечают, что он хорошо относился к Ричарду и не заковал его в кандалы, но все же посадил под постоянное наблюдение, что сделало его жизнь невыносимой^{19 [447]} . Рауль де Дицето пользуется этим, чтобы подчеркнуть, насколько жители этих регионов еще дикие, насколько погрязли в варварстве.

446

18 Ibid. P. 57.

447

19 Согласно Дицето, «окружив его гнусными стражниками, он сделал его заключение еще более тягостным, нежели он был бы тесно связан». Raoul de Diceto. Opera historica, 106; Roger de Hoveden. Chronica, III, 194; Raoul de Coggeshall. Chronicon anglicanum, 56-57; Matthieu Paris, II, 394.

Месть — это не единственный мотив, который толкнул Леопольда на пленение Ричарда. Он знал, что многие князья заинтересованы в его заключении и готовы дорого заплатить за то, чтобы стать его хозяином. Или же, наоборот, он мог рассчитывать на большой выкуп со стороны английского двора. Конечно, тут речь идет о практике абсолютно некоролевской и противозаконной, запрещено так грубо обращаться с пилигримами, и они, как и крестоносцы, находились под прямой защитой церкви.

Впрочем, хронисты не преминули подчеркнуть, что эта грубая ошибка Леопольда была наказана церковью, потом Богом даже на этом свете, не говоря уже о Судном дне. Рожер де Ховден описывает различные беды, которыми Бог пожелал наказать его за такой грех: сначала он был отлучен от церкви; потом его города были сожжены по неизвестной причине; Дануба (Дунай) вышла из берегов, и десять тысяч человек утонули; земля была опустошена аномальными погодными условиями; наступил неурожай, и зерна бтказывались прорастать; наконец, все дворянство заболело неизвестной болезнью. Но Леопольд, как когда-то Фараон, ожесточился и отказался покаяться, пока не вынужден был перед лицом смерти заплатить значительный штраф, чтобы хотя бы получить разрешение у епископов быть похороненным по-христиански^{20 [448]} .

448

20 Roger de Hoveden. Chronica, III, 276-277.

Другие хронисты настаивают на ужасных подробностях его смерти. Гийом де Нефбург, Рауль де Коггесхолл и Рауль де Дицето считают, что во всем виновато его ожесточение, и обращают внимание на необычайные обстоятельства его кончины, которая в их глазах приобретает характер Божьего суда. Это произошло 26 декабря 1194 года. Леопольд участвовал в чем-то наподобие турнира, в играх, где «согласно традициям региона», воины пытались доказать свою храбрость. Леопольд упал с лошади и был ранен в ногу. Началась гангрена, и пришлось ногу ампутировать; он умер через некоторое время после получения этой раны, «в наказание за предательство короля Ричарда»^{21 [449]} . Его тело долго не клали в гроб, так как его наследники долго отказывались освобождать английских заложников, которых Леопольд держал в плену. Матвей Парижский преувеличивает детали своего рассказа в плане имманентного возмездия: во время игры лошадь сделала неверный шаг, и Леопольд упал и сломал себе ногу. Очень быстро нога почернела и раздулась, причиняя герцогу ужасные мучения. Он попросил ампутировать ногу, но не нашел никого, кто бы согласился на это. Он был вынужден сам воспользоваться режущим инструментом, так как все отказывались, настолько велик был их страх. Но этого было недостаточно ни чтобы его спасти, ни чтобы облегчить боль. Наконец, побежденный и покаявшийся, он признал, что вел себя несправедливо по отношению к Ричарду и его людям. По совету епископов, он поклялся вернуть часть выкупа и освободить пленников. Он умер в ужасных мучениях, но его тело еще долго оставалось без гроба из-за его сыновей, которые, продолжая его несправедливость, отказывались выполнить обещания отца, данные на смертном одре^{22 [450]} .

449

21 Guillaume de Newburgh. Historia regum Anglicarum, 431; Raoul de Coggeshall. Chronicon anglicanum, 65; Raoul de Diceto. Opera historica, II, 124. *

450

22 Matthieu Paris, II, 409.

Такая настойчивость указывает, насколько всех поразило, по крайней мере в Англии, но вероятно, и в других местах, заключение Ричарда, короля и крестоносца, вопреки всем действующим законам и обычаям. Гийом де Нефбург добавляет, что арест Ричарда был отмечен небесными знаками и чудесами в разных местах^{23 [451]} . Эти моменты введены лишь для преувеличения его легенды, для дополнения образа великого мученика.

Конечно, такое попрание морали и законов было не редкостью. Однако никогда прежде люди еще не видели такой открытой практики подлости и никогда не встречали ее на таком уровне, когда сначала князь, а потом император так поступает по отношению к жертве со столь же высоким статусом^{24 [452]} . Впрочем, виновники не скрывали своего преступления, в противоположность той легенде, в которой говорится, что Ричарда держали в секретной тюрьме, о которой никто ничего не знал. Самое последнее упоминание об этом можно найти в рассказе Реймского менестреля. Он рассказывает о приключениях Ричарда, заключенного в одном австрийском замке, который неизвестно где находится. Один певец и музыкант по имени Блондель де Нель, которого Ричард «кормил», когда тот еще был ребенком, пообещал найти его. Для этого он неутомимо проверял все деревни, пересекая горы и равнины, надеясь найти хоть какой-нибудь признак его присутствия. Узнав однажды от вдовы, у которой он гостил, о существовании пленника высокого положения, находящегося в заключении четыре года (!) в замке округи, менестрель отправляется туда в качестве жонглера и развлекает хозяина замка своими песнями и рассказами. Сир приглашает его погостить, и Блондель пытается найти способ узнать личность заключенного, но тут снова вмешивается Провидение. В то время когда Блондель отдыхал в саду у подножия башни, Ричард через окошко своей башни-тюрьмы его увидел и дал знак, напев песенку, которую они когда-то вместе сочинили и которую никто не знал:

451

23 Guillaume de Newburgh. Historia regum Anglicarum, 401.

452

24 Даже Ригор (Rigord. Gesta Philippi regis, § 88. P. 120) порицает этот захват, который считает безнравственным и противоречащим всяким правилам.

«Король посмотрел в окно и увидел Блонделя. И подумал, как же дать о себе знать; и вспомнил он о песенке, которую они вдвоем сочинили и о которой больше никто не знал. И запел он высоко и чисто, так как пел он очень хорошо. И когда Блондель услышал его, он испытал великую радость. Покинув сад, он отправился в свою комнату и начал писать письмо, в котором говорилось о том, что он нашел сеньора»^{25 [453]} .

Услышав песню, которая их объединяет, и, поняв, что Ричард является пленником этих стен, Блондель распрощался с хозяином и отправился в Англию, где рассказал друзьям короля о его приключениях. Всех охватывает радость^{26 [454]} .

453

25 Recit d’un menestrel de Reims au treizieme siecle, § 80-81. P. 43. Gillingham J. Some legends of Richard the Lionheart: their development and their influence // Nelson J. L Richard Coeur de Lion in history and myth. London, 1992. P. 51-69.

454

26 Ibid. § 82. P. 44. В этом повествовании прослеживается явное стремление повысить значимость жонглеров и менестрелей, равно как и призыв к щедрости со стороны сеньоров.

Что бы ни говорили Р. Р. Беццола и Режин Перну, необязательно придумывать правдоподобное происхождение этой красивой легенде, цель которой — отчасти вернуть славу жонглерам и певцам, уже оплаченную Ричардом^{27 [455]} . Виновники заключения Ричарда не скрывали своего «трофея»; они даже открыто об этом заявляли, чтобы всем было известно. Это указывает на то, что речь шла о своего рода продаже с аукциона, особенно потому, что Ричард был «куплен» у Леопольда Генрихом VI.

455

27 Pernoud R. Richard Coeur de Lion. P. 220, Broughton B. The legends of king Richard I Coeur de Lion. A study of sources and variations to the year 1600. La Haye-Paris, 1966.

28 декабря 1192 года, если верить Рожеру де Ховдену, император Генрих VI отправил королю Франции Филиппу Августу письмо, должное ему сообщить радостную весть о заключении его родственником Леопольдом «врага империи, человека, который посеял беспокойство в нашем королевстве». В письме, содержание которого передано де Ховденом, он описал не слишком славные обстоятельства задержания в пригородном доме Вены, и добавил, что Ричард до сих пор находится под стражей. Он закончил письмо такими словами:

«Так как отныне он в моей власти и всегда пытается причинить вам беспокойства, мы решили взять на себя обязательство сообщить Вашему Величеству эту новость, зная, что вам это будет приятно, и душа ваша наполнится радостью»^{28 [456]} .

На самом деле Филипп Август был рад. Он сразу же попросил Леопольда не выпускать короля Англии, связался с Жаном Безземельным и попытался извлечь побольше выгоды из отсутствия Ричарда. С января месяца Жан Безземельный находился в Париже, где он во всем заменил брата, как отмечает Рожер де Ховден:

456

28 Roger de Hoveden. Chronica, III, 195.

«Потом Иоанн, брат короля Англии, отправляется к королю Франции и становится его человеком за Нормандию и за другие континентальные земли его брата, и даже за Англию; и он поклялся жениться на Аэлис, его сестре; и он обязался вернуть королю Франции Жизор и весь нормандский Вексен; король Франции оставил ему с сестрой часть Фландрии и пообещал помочь захватить власть в Англии и во всех землях, принадлежавших его брату»^{29 [457]} .

Потом, обеспеченный французской поддержкой, Жан вернулся в Англию для того, чтобы поднять восстание, которое должно было обеспечить ему трон. Он везде искал союзников, распустил слух, что Ричард умер, и сам себя провозгласил королем. Алиенора, большинство английских баронов и «юстициарии», назначенные Ричардом, не поверили этим слухам и стали готовиться противостоять мятежу.

457

29 Roger de Hoveden. Chronica, III, 204..

Новость о пленении короля дошла до Англии в конце января или в начале февраля 1193 года, о чем свидетельствует письмо архиепископа Руана, Готье де Кутанса, который принимал участие в совете. Было принято решение отправить послов к Ричарду и добиться его освобождения. Однако когда они прибыли, Ричард уже стал пленником императора Генриха VI, который после нескольких недель торгов купил его у Леопольда за семьдесят пять марок серебром и обещание, что Ричард, чтобы получить свободу, отпустит тех, кого он взял в плен на Кипре, в частности Исаака Комнина и его дочь. Первые английские послы (два цистерсийских монаха) в первый раз встретили Ричарда в Охсенфурте на Майне, в то время когда Леопольд его переправлял к Генриху VI в Шпейер. Узнав о предательстве своего брата Жана, Ричард не выказал удивления, но выразился несколько пренебрежительно, сомневаясь в способности брата захватить вожделенное королевство^{30 [458]} . Его план высадки в Англии закончился неудачей. Перед Алиенорой и ее приверженцами, защищающими берега Англии, Жан и его союзники отступили^{31 [459]} . Филипп Август воспользовался сложившейся ситуацией и завоевывал Нормандию, пренебрегая своей клятвой, принесенной в Мессине и обновленной в Акре, не атаковать земли Ричарда, пока он не вернется со Святой земли.

458

30 Roger de Hoveden. Chronica, III, 196

459

31 Matthieu Paris, II, 401.