Рики Макарони и Гриффиндорская мафия

Глава 6. Начало учебы.

Утром Рики проснулся оттого, что кто-то колотил его кулаком в спину. Осознав это, он незаметно задрал ногу под одеялом и резко, изо всех сил лягнул. За этим немедленно последовали звук падения, стоны и ругань.

Рики развернулся – мальчишка из магазина мадам Малкин прижимал обе руки к челюсти.

— Чего тебе? – спросил Рики.

Ответили ему отнюдь не сразу, так что Рики успел стряхнуть с себя всякий сон.

— Ты кто такой? – спросил мальчик, потрясая блокнотом.

— Рики Макарони, — честно сказал Рики.

— Я не о том, — разъярился собеседник. – Вот сюда, — ткнул он в блокнот, — я запишу родословные. Раз ты попал в «Слизерин», это очень важно. Ты ведь крестник Гарри Поттера? Он, конечно, водится с кем попало, но ты все-таки волшебник. Я бы объявил бойкот всяким…

— Ты меня имеешь в виду? – сурово оборвал его Рики. – Мои родители – не маги.

Рики с удовольствием пронаблюдал эффект. Раньше он и не думал, что можно так выпучить глаза и скривить губы подковой одновременно.

— То есть те, которые меня усыновили. Настоящие родители, похоже, были волшебниками, только я о них понятия не имею, Эйвери, — Рики наконец вспомнил фамилию этого типа.

— Позор! – вскочил на ноги мальчишка. – Ты обязан все выяснить о них!

— Тебя это не касается! – возмутился Рики.

— Касается! Не желаю жить в одной комнате с кем попало!

— Ну и выметайся! Попросторнее будет, — разрешил Рики.

— Прошу прощения, — прозвучало за спиной у Рики. Эйвери уставился поверх его плеча, сам Рики развернулся – мальчик, которого распределяли после него, выглядывал сквозь прорезь полога своей кровати.

— Тебя кто звал? – рявкнул Эйвери.

— Глупо, что тебя его происхождение волнует больше, чем его самого, — отметило новое лицо.

— Это не твое дело! Я и так знаю, кто ты!

Рики почувствовал себя третьим лишним.

— Если кто здесь и лезет не в свое дело, так это ты. В любом случае, невежливо будить человека в такую рань.

— Лучше не лезь, а то мой брат тут староста, — пригрозил задира.

— Так стоит ли так его позорить? – покачал головой мальчик за пологом. – Не создавай ему проблемы. Между прочим, ты ведь Эйвери, да? Это не твоему ли отцу мой отец на прошлой неделе начислил премию? Он, кажется, какой-то там ликвидатор?

Мальчик на кровати глядел и говорил неизменно вежливо; Рики с трудом припомнил первые слоги его странного имени. Зато Эйвери покрылся красными пятнами.

— Защищай грязнокровок, узнаешь, что за это бывает! – выплюнул он и выбежал прочь из комнаты.

— Не очень переживай, — предупредил Рики мальчик за пологом.

— Спасибо. Ты ведь Леополь…

— Лео. Лео Нигеллус, — поправил мальчик. – А тебя я помню. «Гриффиндорская мафия» – это ж надо придумать!

— Насколько я понял, это чистая правда, — пожал плечами Рики.

— Только кто же это скажет! – усмехнулся Лео.

В ванной Рики как всегда тщательно привел себя в порядок.

— Какое чудо, — услышал он прямо перед собой и от неожиданности выронил расческу: говорило зеркало.

— Ох, растяпа! – немедленно откомментировало оно. — Но хотя бы не неряха, как большинство мальчишек в твоем возрасте.

Чтоб его контролировали подобным образом! Рики онемел от одной мысли…

— Да, буду указывать, — ехидно подтвердило зеркало. – Нет, это не только школьные порядки, во всем колдовском мире так.

Рики не знал, принято ли прощаться с мебелью, но принципиально не стал этого делать.

Лео совершенно не разделял его возмущения. Он всегда считал, что иначе и быть не может.

— Теперь я понял, почему зеркал нет в холле, — проворчал Рики. – Представляю, как бы они покрикивали на всех мимо проходящих. Признаю, хоть это гуманно.

Они проговорили все утро до завтрака. Лео и в самом деле происходил из старинного колдовского рода – один из его предков, кажется, очень давно был директором «Хогвартса». Его отец занимал какую-то высокую должность в управлении волшебным банком, в котором вообще-то, как выяснилось, хозяйничали гоблины.

Рики в свою очередь похвастался, что его отец – «настоящий мачо» и художник. Незнакомое слово на иностранном языке, судя по всему, рассмешило Лео. Ему было очень сложно понять, как человек может сам рисовать неподвижные картины, да еще отличающиеся от реально существующих предметов. В волшебном мире напрочь отсутствовала всякая абстракция и прочее.

Времени было полно, и Рики, умеющий рисовать стараниями отца вполне прилично, предложил Лео создать неподвижный портрет его самого. Тот поколебался, прежде чем согласиться, и очень удивил Рики, спросив, не будет ли изображение страдать. Рики был уверен, что нет, и потому наконец получил возможность делать что-нибудь нормальное в этой странной школе. Пока он рисовал, новый друг расспрашивал его о жизни обычных людей, и просьба Рики не обзывать их магглами очевидным образом стоила ему значительной концентрации внимания.

Лео совершенно не мыслил себе жизни без магии, и всякий раз вежливо удивлялся, когда Рики сообщал, что без такого-то заклинания можно прекрасно обойтись. Он остановил Рики, когда тот взялся застилать кровать.

— Это работа домовых эльфов, — заявил он.

Так Рики узнал, что существуют волшебные создания, которые обязаны убирать и притом незаметно. Представив, как бы это понравилось отцу и миссис Дуглас, Рики все же набросил покрывало, прежде чем последовать за Лео в общую гостиную.

Лео представил его нескольким одноклассникам, с которыми был знаком. Насколько Рики понял, все они были чистокровными. Хрупкая Дора Нотт на первый взгляд показалась не очень приятной особой, поскольку поинтересовалась, почему не видела его вчера в гостиной во время инструктажа. Близнецы Генри и Тиффани Флинт, по мнению Рики, были абсолютно непохожи друг на друга, но и вообще, таких детей ему раньше встречать не доводилось, и даже не из-за мощной (куда там Эйвери!) комплекции: флегматичная девчонка только и делала, что жевала, а ее брат, наоборот, даже не двигаясь, производил впечатление чем-то заведенного. Он с ходу сообщил, что учеба – чистая формальность, но он обязательно будет в команде и пойдет по стопам отца; возмутился, что первокурсников не берут играть за свой колледж – и все это предполагая, что Рики разделяет его мнение. Лео потихоньку сообщил Рики, что Маркус Флинт действительно очень заслуженный игрок, и даже два раза играл за сборную, но сейчас планирует уйти на тренерскую работу. Рики вспомнил, как Эйвери в первую встречу упоминал какой-то незнакомый колдовской вид спорта, но решил уточнить в другой раз.

Оказалось, что всем известно про гриффиндорскую мафию. Старшекурсники себя не помнили от восторга. Даже Фрэнку Эйвери пришлось прикусить язык, поскольку его брат, который сообщил всем, что в этот день исполняет обязанности старосты, угостил Рики конфетой.

— Странно, у нас же два старосты – и та вчерашняя девчонка тоже, — удивился Лео по дороге в Большой Зал. Первокурсники шли туда толпой, поскольку пока что боялись заблудиться.

— Ничего странного, они просто разделили обязанности, — важно насупившись, сообщила Дора Нотт. – Эльвира – староста – мне сказала, что они с Марком вчера в поезде договорились: один день — он, другой – она. И в самом деле, зачем два старосты сразу! Они успевают отдыхать, а мы – нарушать правила, — хихикнула Дора. – В других колледжах до этого никогда не додумаются.