Римлянин 2

//Баварское курфюршество, г. Мюнхен, 24 августа 1743 года//

Таргус был доволен началом кампании.

Битва под Блатной принесла не только победу, но и ценных пленников: кайзер Карл VII Альбрехт не сумел сбежать и попал в руки легионеров, а в руки русских попали приснопамятный Мориц Саксонский и Луи Франсуа де Бурбон, принц де Конти.

Последний приходился крёстным сыном Людовику XV, а также являлся одним из ценнейших его полководцев.

Также поражение франко-баварской армии послужило причиной смерти кардинала де Флёри, который последние полгода буквально дышал на ладан, но при этом как-то умудрялся держать руку на пульсе государства.

Ужасный разгром послужил последней соломинкой и кардинал умер. Весть о его кончине разнеслась по всей Европе, кого-то порадовала, а кого-то опечалила. Серый кардинал окончательно ушёл в тень, оставив державу королю, неспособному уследить даже за собственной задницей.

Таргуса смерть кардинала порадовала, так как организация франкского государственного управления будет неизбежно снижена, а это можно использовать для того, чтобы скинуть это недостойное государство с его текущих позиций.

В Северной Америке всё тоже идёт хорошо: легионы-экстраординарии заняли позиции и в течение следующих пары лет поставят окончательную точку на североамериканских колониальных амбициях англичан, а затем и франков.

Англичане не собирались пускать ситуацию на самотёк, корабли под шлезвигским флагом захватывают и топят, но это никак не влияет на ситуацию в целом. Северная Америка для них фактически потеряна, так как они не могут обеспечить там эквивалентное военное присутствие.

И историки будущего согласятся с Таргусом в определении момента, когда что-либо предпринимать стало слишком поздно: когда англичане побоялись связываться с сотнями кораблей голландской Ост-Индской компании, занимавшимися перевозкой легионов-экстраординариев в колонии.

Сумей они тогда предпринять решительные действия, потопи они всю эту флотилию — вот тогда-то и можно было бы поговорить о сохранении Тринадцати колоний, но не теперь.

Теперь там присутствует контингент из девяноста тысяч легионеров, половина из которых занимается сельским хозяйством, чтобы обеспечить провиантом такую прорву людей, а вторая половина проводит агрессивные действия в сторону англичан и франков.

Эта колониальная война создала уникальную ситуацию: англичане и франки воюют на одной стороне в колониях, объединённые одним общим противником, а в Войне за австрийское наследство выступают на разных сторонах.

В планах Таргуса было заселить Северную Америку колонистами из Шлезвига, Швеции и России, чтобы не допускать простоя такого огромного источника ценных ресурсов.

Народу не так уж и много, но на начальных этапах много и не понадобится.

Для окончательного закрытия вопроса с предыдущими обитателями колоний Таргус собирался подрядить коренное население, о чём уже оповещены штаб-капитаны легионов.

Индейцы прекрасно ориентируются на местности, поэтому, если их материально заинтересовать, они легко разберутся с разрозненными англичанами, бегущими на Запад.

Впрочем, это дело будущего. В настоящий момент нужно разобраться с последними очагами сопротивления, а затем браться за колониальные владения иберов.

Колонии — это очень выгодно. Но для Таргуса это выгодно вдвойне: индейцы очень хорошо поддаются правильной романизации, в основном ввиду низкого развития культуры, поэтому есть очень высокие шансы на то, что первые полностью романизированные регионы появятся именно в Северной Америке.

— Ваше Величество, прибыли парламентёры от Его Величества Людовика XV, короля Франции, — оповестил Таргуса Эрнст Бирон.

Бирона Таргус всегда держал рядом. Бывший регент Российской империи оказался очень полезным человеком в сфере организации дипломатических связей.

Бедолага Фридрих Бергхольц, ранее выполнявший эти обязанности, уже год как лежит у себя во дворце, сражённый подагрой, поэтому не может больше находиться в постоянных разъездах. Было жаль Бергхольца, но всё, что мог для него сделать Таргус — это назначить солидную пенсию и отправить в почётную отставку.

— Зови, — разрешил Таргус.

Во дворец курфюрста Баварии вошла свита франкского посланника, а затем он сам.

Теодор Шевиньяр, шевалье де Шавиньи, чрезвычайно опытный сукин сын, который способен смягчить даже самое тяжёлое поражение. Послужной список его включает в себя столько успешных дипломатических миссий, что просто их перечисление займёт очень много времени. У Таргуса в картотеке есть на него толстая папка, в которой всё подробно расписано. Людовик XV знал, кого отправлять.

Ростом он был где-то в районе метра семидесяти пяти, одет недёшево, на голове короткий аллонж. Физиономия классического немытого франка, глаза карие, гладко выбрит, цвет кожи лица здоровый, комплекция субтильная. Держится уверенно, расслабленно улыбается, будто употребил что-то психоактивное перед приёмом.

Из свиты наиболее примечательным был Шарль Гравье, граф де Верженн, очень молодой для дипломата, но делающий определённые успехи. В картотеке Таргуса на него есть очень тонкая папка, в которой содержится скудная информация. Слишком скудная, чтобы быть полезной.

Этот молодой человек был одет победнее, чем де Шавиньи. На голове его зачёсанный назад аллонж, изрядно напудренный, лицо бледное, что тоже следствие обилия пудры. Слегка полноват, брови его приподняты будто бы в перманентном удивлении, взгляд голубых глаз располагающий, что очень хорошо помогает в дипломатии.

— Приветствую вас, Ваше Величество, — в пояс поклонился де Шавиньи. — Рад засвидетельствовать ваше доброе здравие.

Свита дипломата синхронно поклонилась в пояс.

— Здравствуй, шевалье де Шавиньи, — кивнул ему Таргус.

Поклоны в пояс — это дань его статусу наследника Российской империи. В Западной Европе кланяются с отставлением правой ноги назад, в пояс они не кланяются, нет такой традиции.

Это значило, что хотят задобрить, невербальные методы работают неплохо, но только с теми, кто не догадывается, что его парят невербально.

— С чем пожаловали? — Таргус оценил начало дипломатического приёма довольным кивком.

— Его Величество Людовик XV, король Французского королевства, шлёт вам своё августейшее приветствие, Ваше Величество, — заговорил де Шавиньи. — Также он шлёт вам дары.

— Дары? — удивился Таргус. — Любопытно.

О дарах он знал, охрана проверила их трижды.

Франки занесли ящики с очень дорогим китайским фарфором.

— Ладно, я посмотрю потом, — махнул рукой Таргус. — Так с чем пожаловали? Неужели чтобы передать приветствие Его Величества Людовика XV и дары?