Римлянин
Шрифт:
— Я тебя понял, сынок, — после непродолжительной паузы кивнул Карл Фридрих. — Я поговорю с ней.
— Не просто поговори, а убеди, — Таргус развернулся и направился к лестнице в свою комнату.
Там он безвылазно провёл несколько часов, банально проспав это время. Затем явилась Зозим, оповестившая, что час назад прибыли инспектора. Естественно, что Таргус заспешил вниз.
В подземелье было мрачновато, освещение слабое, стены из натурального камня, как, впрочем, и везде сейчас.
— Ваше Светлейшее Высокородие, — поклонился ему инспектор Пауль фон Дрезден, юрист из кильского университета,
— Значит, наконец-то проявилась последовательность… — задумчиво пробормотал Таргус. — Хорошо! Продолжайте работу.
Было понятно, что это делает кто-то один. Кто-то, кто не против устранить и Таргуса, и Карла Фридриха. Причём необязательно в таком порядке.
Кому выгодно?
Теперь — слишком многим. Одному только Людовику XV это сейчас не выгодно, но станет выгодно после окончания войны, когда он получит свои револьверные винтовки и закроет договор.
Поднявшись в свой кабинет, Таргус засел за бумагами и думал.
Оставалось в пассивном режиме проверять зацепки и ждать следующего удара, только так можно выяснить хоть что-то.
//Курфюршество Шлезвиг, г. Киль, кильский дворец, 21 февраля 1736//
— Вы зачем приехали? Я сегодня занят, мне надо в «Промзону», — Таргус увидел улыбающегося Карла Фридриха в компании его жены, Елизаветы Александрины.
— Ты забыл? У тебя сегодня день рождения! — радостно заулыбалась последняя и сжала Таргуса в объятьях. — Тебе прислали множество подарков со всех уголков Европы!
— Так, — Таргус напрягся. — Никто ничего не открывал?
— Нет, конечно же! — заверил его Карл Фридрих.
— Вот и отлично, — кивнул Таргус, направившись к выходу из дворца. — Зозим! Вели отправить все подарки в «Промзону», я там разберусь с ними!
— Да, господин! — ответила карлица из района дворцовой кухни.
Таргус сел на нового ездового пони, заказанного в Ирландии и в сопровождении сотни гренадёров поехал в «Промзону».
— А как же день рождения?! — выскочил на улицу Карл Фридрих.
— Отпразднуйте без меня, — бросил ему Таргус, а затем повернул пони к нему. — Какой день рождения, мать его?! Работать надо! Мы в полной заднице, «папа»! На нас охотятся сраные наёмные убийцы, а ты гоняешь на карете между городами! Ты с ума сошёл?! С прошлого раза не дошло?! Потеряешь бдительность и осторожность — умрёшь! Не в шутку, по-настоящему! Тебя больше не будет! Свет погаснет и наступит Тьма! Я знаю! А теперь пока! Буду через… завтра!
И он ускакал на сером пони, оставив ошарашенного Карла Фридриха на крыльце.
//Курфюршество Шлезвиг, «Промзона», 21 февраля 1736//
— Итак, что за проблема? — Таргус вошёл в химический цех и оглядел всю «химическую тусовку».
— Мы сделали так, как написано в инструкции, Ваше Светлейшее Высокородие… — начал Иоганн Генрих Шульце, ответственный за производство серной кислоты перспективным методом.
— А я говорил, что там что-то не так, Ваше Светлейшее Высокородие! — вмешался
Андреас Сигизмунд Маргграф. — Что-то было не так!— По сути, — потребовал Таргус.
— Мы заказали в металлургическом цехе баки из свинца, закупили ингредиенты в соответствии со сметой, собрали установку, ну и начали работать, Ваше Светлейшее Высокородие, — недовольно посмотрев на Маррграфа, продолжил Шульце. — Мы получили серную кислоту, очень и очень много серной кислоты! Никогда прежде мне не удавалось получить столько кислоты… Мы разливали её по стеклянным банкам, успели складировать около тридцати литров, когда свинцовый бак разошёлся по шву и ошпарил моего ассистента Генриха струёй кислоты… Царствие ему небесное…
— Дегазацию на месте провели? — уточнил Таргус.
— Мы сделали всё в точности, как требует техника безопасности, Ваше Светлейшее Высокородие, — заверил его Шульце. — Но мы не можем понять, что послужило причиной для прорыва шва…
— Пройдёмте, — указал Таргус на дверь.
В производственном отделении было видно следы действия серной кислоты на полу, на стене, в которую ударило струёй, а также имелись следы сгоревшей в кислоте органики, видимо, с ассистента. Таргус в этом разбирался: мягкие ткани легко можно растворить с помощью серной кислоты, но она плохо растворяет кости.
— Вот этот бак, да? — Таргус взял металлический щуп со стола и ткнул им в отверстие в баке. — Оу, я вижу, что вы все счастливчики!
— Почему, Ваше Светлейшее Высокородие? — не понял Маргграф.
— Потому, что кое-кто в металлургическом цехе жидко обосрался, — ответил Таргус. — Крампа ко мне!
— Уго, сгоняй за начальником ОТК! — дал указание ассистенту Георг Брант.
Спустя минут пять явился Юрген Крамп, уже напуганный.
— Как мне понимать это дерьмо? — Таргус указал на бак. — Ответственных за изготовление этого дерьма — наказать пятьюдесятью плетями, а тебе, Крамп, двадцать плетей за то, что пропустил это.
— Но я не… — начал оправдываться Крамп.
— Уговорил, тридцать, — поднял руки в жесте капитуляции Таргус. — Ещё что-то хочешь сказать?
Крамп закрыл рот и молча стоял.
— Это, мать вашу, грязный свинец, веркблей, сукины дети! Кто вообще допустил это до работы?! — заорал Таргус. — Ты что, сука, расслабился, Крамп?! Не работа, а сказка?! От тебя требуется только быть внимательным и не пропускать дерьмо! Ты за это деньги получаешь, твою мать!!! Из-за тебя, сука, человек умер! Из-за того, что у тебя голова в жопе!!! Тридцать плетей — это слишком гуманно! Лишаешься в этом месяце зарплаты! Пошёл вон.
Поникший Крамп покинул цех, а Таргус тяжёлым взглядом обвёл химиков.
— Это произошло только потому, что в свинце, из которого был изготовлен бак, содержалось слишком много примесей, — более спокойно произнёс он. — Это свинец может не реагировать с серной кислотой, а вот примеси веркблея могут взаимодействовать с кислотой совершенно непредсказуемо! И в районе шва, где самое тонкое место, кислота прожгла себе путь, что и привело к таким последствиям. Проверяйте всё и всегда! Это очень опасное производство! Лучше пусть рабочие ножками потопают и всё объяснят, чем в результате наплевательского отношения в кислоте сгорит ни в чём не повинный специалист! Поняли меня?