Римский период, или Охота на вампира

– Да здравствует непобедимая Советская Армия!

– Ура-а-а! – хором выдыхали артиллеристы, минометчики и десантники.

– Да здравствует наша родная Коммунистическая партия во главе с мудрым Центральным Комитетом и выдающимся деятелем международного коммунистического движения Леонидом Ильичом Брежневым!

– Ура-а-а!.. – рокотало над ГУМом, собором Василия Блаженного и Мавзолеем вождя мирового пролетариата Владимира Ленина.

Стоя среди именитых, со всего мира, гостей на гостевой трибуне у Мавзолея, Винсент притопывал замерзающими ногами, растирал перчаткой щеки и подбородок и поглядывал на Мавзолей. Вот они стоят – Брежнев, только что через силу прочитавший по бумажке свое «соссилиссиссеское» приветствие непобедимой Советской Армии в день ее праздника и юбилея, и по обе стороны от него – шеренга главных марксистов планеты в каракулевых шапках: мистер «нет» Громыко, «серый кардинал» Суслов, рыжеватый министр обороны Устинов, бабьелицый Черненко, всемогущий Андропов, толстенький Кириленко, высокий остролицый Гришин, дряблый Тихонов… Все русские, конечно, и все-таки есть какой-то монгольский, что ли, атавизм в том, что Ленин, Сталин и Троцкий назывались у них вождями, как при племенном строе, а теперь эти преемники взгромоздились над засушенным трупом своего главного вождя и выкрикивают свои заклятия:

– Да здравствует всепобеждающее учение марксизма-ленинизма!..

– Да здравствует мудрая политика Центрального Комитета!..

– Слава труду!..

И этим пещерным старикам принадлежит полмира! Даже больше…

Винсент вспомнил своего земляка Марко Поло, который из своих путешествий по Азии привез легенду о могущественном «старце гор» Алаодине. Этот старец построил в горах великолепные дворцы с пышными садами, похожими на райские кущи, в них обитали прекрасные гурии. У входа в страну Алаодина стояла неприступная крепость. Могучие и жестокие воины этой крепости держали в страхе все окрестные племена и во время своих беспощадных набегов уводили в крепость самых красивых, выносливых и сильных мальчиков в возрасте от 12 до 20 лет. Там Алаодин опаивал их каким-то снотворным напитком. После долгого и глубокого сна они просыпались, окруженные райскими гуриями. Юноши были уверены, что попали на небеса, и Алаодину, гласила легенда, ничего не стоило уговорить их стать его воинами, посулив им вечную жизнь в раю. А вскоре он превращал их в бесстрашных и безжалостных убийц, которые держали в повиновении все окружающие племена и народы.

Конечно, Алаодин был первым гипнотизером, программировавшим психику этих юношей в просоночно-фазовом состоянии, вызванном каким-нибудь сильным наркотиком. Он полностью стирал в их памяти информацию о родителях, детстве, своей стране и на чистые матрицы их сознания методом внушения записывал новую поведенческую программу. Он их зомбировал и с их помощью завоевывал мир.

Но одна деталь этого зомбирования была непреложной – в перерывах меж экспедициями по завоеванию новых территорий эти зомби действительно жили среди райски плодоносящих садов, с самыми нежными, прелестными и вечно юными гуриями.

А ради чего завоевывают мир для этих кремлевских старцев марширующие сейчас по площади солдаты? Конечно, несколько гурий в этой figlio Москве есть, но райские кущи и сады? Куда там! Тут даже за деньги не купить самых простых фруктов, овощей, колбасы, сыра, масла, витаминов, соков, приличной обуви и одежды…

Нет, Винсент не станет одним из зомби и не принесет кремлевским старцам свою солнечную Италию на инкрустированном неаполитанском столике! Пусть этот Андропов и «просто Петр» хотят использовать его, как в свое время немцы хотели использовать Ленина и как сейчас Брежнев использует Тараки в Кабуле. Но они забывают, что он не Тараки, не Берлингуэр и даже не Фертинелли или Тони Негро! Он психиатр, он видит их насквозь, у него, как у истинного революционера, нет сантиментов, чувства долга и прочих мелких человеческих слабостей. Как Ленин использовал немцев, чтобы взять власть в России, так он использует этих русских…

– Слава Коммунистической партии Советского Союза – вдохновителю наших побед!

– Ур-ра-а-а!!! – ревели солдатские шеренги, единым выдохом выдыхая клубы морозного пара из мощных глоток.

Натянув на уши отвороты своей новенькой пыжиковой шапки, Винсент стал протискиваться к просвету в деревянном барьере гостевой трибуны.

– Пардон, мсье… Скьюзито… Эскюз ми…

Любопытно, что на этот военный, в честь Дня Советской Армии, парад сюда не прилетели ни Берлингуэр, ни Кьяромонте – сообразили, видимо, что ради голосов своих избирателей должны как можно сильнее дистанцироваться от русских и даже открыто конфликтовать с ними, как с китайскими догматиками и консервативными монстрами.

Дюжий краснощекий охранник в белом овчинном тулупе преградил Винсенту выход с трибуны:

– Нет, сейчас нельзя.

– Пер ке? Why?

Конечно, Винсент мог спросить и по-русски, но он уже усвоил, что в Москве куда удобнее быть иностранцем и прикидываться, будто не понимаешь по-русски ни слова.

– Во время парада по площади ходить нельзя! – сказал охранник.

– I need a restroom. Gabinetto signori. Tualetto…

Охранник, поколебавшись, отступил на шаг:

– Ладно, идите. Только вот здесь, вдоль елок…

Винсент – вдоль заснеженных елок и кремлевской стены с медными табличками захороненных в этой стене вождей революции – вышел к Манежу. В плотном окружении милиции здесь, как в накопителе, ждали своей очереди знаменитые русские «катюши» и гигантские межконтинентальные баллистические монстры.

Пройдя по подземному переходу на улицу Горького, Винсент хотел поймать такси, но оказалось, что и по Горького проезда нет – здесь, перед выходом на Красную площадь, томились русские «голубые береты», замыкающие военный парад. Их амфибии и бронетранспортеры были украшены кумачом, транспарантами «СЛАВА КПСС!», «ДА ЗДРАВСТВУЕТ ЛЕНИНИЗМ!» и портретами Брежнева.

Чувствуя, что у него уже коченеют руки и ноги, Винсент пешком пошел вверх по Горького к своему отелю. Un merdonassio! Черт побери! Как можно жить в таком климате? Да еще при таких магазинах, в которых, кроме консервных банок с протертыми баклажанами, свиной тушенкой и сгущенным молоком, ничего нет – вообще ничего! Голые полки… Правда, Елена говорит, что такое положение с продуктами – недавно, что три-четыре месяца назад в магазинах были и колбаса, и масло, и сыры, но мамма миа! – если бы в Италии вдруг исчезли в магазинах все продукты, да что там все, даже половина, – кто бы стал терпеть это четыре месяца? Не нужно было бы никаких «Красных бригад», «Нового левого фронта» и даже его, Винсента, гениальной идеи…

Сколько же ему придется еще сидеть в этом русском морозильнике? Неделю? Две? Только потому, что они, видите ли, хотят проверить качество его работы! Cretini! Этот Пильщик-Богул до того вошел в свою новую биографию, что вчера выбил зубы санитару, который назвал его «жидом». Так что же тут еще проверять?

Но ладно! Он им устроит проверку! Он им такую проверку устроит…

Так, согревая себя злостью, Винсент широким шагом взошел по улице Горького вверх до площади Маяковского и, почти согревшись от быстрой ходьбы, вошел в гостиницу «Пекин», лифтом поднялся на пятый этаж.

– С праздничком! – по-свойски сказала ему дежурная по этажу, сидя за своим министерским столом в торце коридора, откуда ей видны были все двери гостиничных номеров. – А вашего ключика у меня нет, у вас гости.

– Гости? – переспросил Винсент. – Елена?

– Не только, – загадочно улыбнулась дежурная.

Винсент прошел по коридору, открыл дверь в свой номер.

Здесь за столом сидели улыбающиеся Елена и Иванов, а на столе…

На столе, перевязанная красной ленточкой, возвышалась стопка новеньких, в глянцевых переплетах книг с крупным заголовком:

Проф. Винсент КОРЕЛЛИ

ГИПНОЗ И ПРОГРАММИРОВАНИЕ ИНФОРМАТИВНОГО ЧЕЛОВЕКА

А на этой стопке стояла большая бутылка «Хеннесси» – самого любимого коньяка профессора Винсента Корелли.

– А вот и автор! – воскликнул Иванов и встал, произнес церемонно: – Дорогой Винсент! От имени нашей скромной организации этим маленьким подарком мы поздравляем вас с Днем Советской Армии! Позвольте открыть бутыль…

Винсент всплеснул руками от счастья: