Римский сад

— Фра-а-а! Как приятно наконец-то тебя услышать! Я просто в восторге! «Клятва мрака» — это бомба! Вот он, наш проект! Наконец-то! Я раздала эскизы всем в издательстве. Нам безумно нравится, Фра, безумно. Эта книга — просто джекпот.

— А как насчет «Подруги-темноты»? — недоверчиво спрашиваю я.

— Это мусор. Вот настоящая ты. Джекпот, Фра.

Я уже думаю, как запустить проект, доверь это мне.

— Но… я… — у меня колотится сердце.

— Когда планируешь закончить? — спрашивает меня Ева.

Даже не задумываясь, отвечаю:

— Через пару недель.

Редактор искренне смеется:

— Ты гений, Фра, ты всегда была гением.

Потом отключается. Я инстинктивно улыбаюсь, глядя на телефон, и внезапно чувствую себя довольной, счастливой, и дом говорит: «Вот, ты забываешь Терезу».

«Если мне суждено что-то забыть, дай мне забыть Фабрицио».

4

«Ты заслужил побыть один, без нас», — сказала она дому. Взяла девочек и ушла.

Она ощущала что-то — что-то вроде маленького настоящего счастья? — после разговора с редактором. И хотела подержать это чувство в руках, согреть его, заставить расти, а не потерять из-за споров с домом.

Они вышли за ворота и сразу повернули в «Бар Мэри» — ведь стояло отвратительное воскресенье, такое же мерзкое, как все другие воскресенья, и с ним не хотелось иметь ничего общего. Эмма в коляске, Анджела бегает вокруг.

Барменша улыбнулась Франческе.

— Кофе, горячее молоко и круассан с шоколадной начинкой, — сказала она.

— Конечно. Как дела? — поинтересовалась барменша.

Как дела? — Видишь, это ты на самом деле не хочешь ни с кем дружить. Ты могла бы спросить ее, а не сразу нагружать заказом.

Франческа выпила кофе за стойкой. Время от времени давала Эмме глотнуть горячего молока. Анджела о чем-то болтала, стоя перед муралами на стене бара и время от времени откусывая от круассана. Барменша разговаривала с другим клиентом. Франческа чувствовала себя хорошо.

— Привет, — она услышала рядом с собой теплый голос. Голос, который хорошо знала.

Она обернулась. Ее сердце сильно забилось.

— Привет, — сказала она.

Фабрицио! Он неизвестно откуда взялся и когда пришел. Он был прекрасен. Волосы немного отросли, появилась бородка. Он смотрел на Франческу и не собирался отворачиваться или уходить.

— Ты, наверное, думала, что я сбежал. И мне все равно, — он, не отрываясь, смотрел на нее.

— Я думала, ты отправился в путешествие с женой и дочерью. О которых ничего мне не говорил. Но тебе и не надо со мной ни о чем таком говорить.

У меня тоже есть муж и две дочери.

Он взял ее за руку посреди бара, где их могли увидеть десятки людей, но жильцы кондоминиума крайне редко посещали это заведение. Франческа потому сюда и ходила. Чтобы не видеть эти ужасные лица.

Он не убирал руку.

— Ты можешь делать и думать все, что захочешь, Франческа. Тебе решать. Но у меня нет ни жены, ни дочери. У меня никого нет. Я просто хотел тебе это сказать.

Он выпустил ее руку. И собрался уходить.

— Как ты меня нашел? — спросила она, повышая голос, чтобы остановить его.

— Я очень хотел сказать тебе все это. Думал только о тебе. И решился проследить.

— Но где же, черт возьми, ты был все это время, Фабрицио? Где?

— Та женщина, которую ты видела… Она жена моего отца. Ей тридцать лет. Ему семьдесят. У них двухлетняя дочь. Веришь? Мой папа всегда был дураком и засранцем. Я всю жизнь пытался не быть таким, как он. Почти с самого рождения.

— Ты так внезапно уехал, ничего мне не сказал. Даже не пытался меня предупредить. Это так ты не думаешь ни о чем, кроме меня?

— Мой отец болен. Я ему понадобился. Как всегда, — он посмотрел на стакан, который заказал. Выпил. — Он живет в Болонье. Я должен был пожить там, пока он не придет в себя. Я знаю, это было слишком долго.

Франческа смотрела на него и не знала, верить или net.

— Ты мне не веришь. Ты права. Я тоже не поверил бы. Но я должен был тебе сказать. Я просто хотел вернуться к тебе, Франческа.

Она покачала головой.

— Я верю тебе.

— Даже если все так странно выглядит?

— Да, — и она засмеялась.

Подошла к нему, взяла за руку и оказалась очень близко. И вдруг глаза Фабрицио потемнели. Он оттолкнул Франческу.

Она испугалась.

— Что случилось?

— С тобой все в порядке, дорогуша? — услышала она голос рядом. Обернулась. Колетт!

Что эта дамочка делает в моем баре? Она никогда сюда не заходила. Что ты здесь делаешь? Ты за мной следила? (Ты видела меня во дворе.) Но почему они, сначала Фабрицио, а затем Колетт, оказались здесь, в этом баре, где Франческа никогда никого из них не встречала? И, черт возьми, что видела Колетт? Зал начал медленно кружиться. Франческа взяла на руки Эмму, словно щит.

— Ты бледная, — бросила Колетт, словно Фабрицио тут и не было.

— Добрый день, — поздоровался Фабрицио.

И только тогда Колетт быстро кивнула ему в знак приветствия. Франческа почувствовала, что у нее подгибаются ноги.

— Простите, мне пора. Желаю хорошо провести воскресенье, — сказал Фабрицио, серьезно и пристально глядя на Колетт.

Через несколько секунд он действительно ушел. Франческу окутал аромат Колетт, очень хороший парфюм, внутри которого таилось что-то резкое, от чего сжимались кишки.

Встреча с Фабрицио превратилась в тающий сон. Теперь ее окутывал только аромат француженки.

На Колетт было длинное платье цвета охры и маленькое коралловое ожерелье. На пальцах правой руки — три золотых кольца, очень тонких, почти незаметных. Ногти были покрыты темно-бордовым, почти черным лаком, идеальный маникюр. Или лак был просто черным? На мгновение, когда она легко, словно перышко, подняла высокий табурет и села у стойки рядом с Франческой, не спрашивая разрешения, платье на ее груди сдвинулось на несколько миллиметров. Франческе показалось, что она увидела тень маленькой уродливой татуировки. Но Колетт сразу поправила платье, и татуировка исчезла. Может, померещилось? Но Эмма тоже смотрела на грудь Колетт.