Ритуал последней брачной ночи

Под открыткой весьма печального содержания стояла надпись: «ВОТЬ И ПЕСНЕ КОНЕЦЪ!..»

— Проходите, — еще раз настойчиво повторил Дементий и почти втолкнул меня в прихожую. И с лязгом захлопнул дверь.

Его порочные белобрысые баки тотчас же придвинулись ко мне, его порочные светлые глаза посветлели еще больше, и я вдруг подумала, что с ролью убийц и маньяков лучше всего справляются такие вот природные блондины. В то время как плохо выбритые брюнеты гоняются за каждой юбкой.

«ВОТЬ И ПЕСНЕ КОНЕЦЪ!..»

Додумать я не успела. Белесый маньяк бросил меня в коридоре и ринулся в комнату. Спустя секунду я услышала чудовищный грохот, а потом все стихло.

Постояв в нерешительности еще несколько секунд, я осторожно двинулась по коридору, больше напоминавшему непролазные амазонские джунгли: из-за обилия всевозможного (холодного и не очень) оружия. Со стен лианами свешивались кнуты самых разных мастей, булавы и палицы; в деревянные гнезда были воткнуты несколько алебард и мушкетов, помнящих, должно быть, Варфоломеевскую ночь. Остальная оружейная шушера была помельче, но тоже впечатляла.

Все это великолепие провожало меня настороженным тусклым блеском, и я едва добрела до комнаты, каждую минуту рискуя получить удар в спину от какого-нибудь меча или пики. Но и войдя в скромную обитель продавца-эксперта, я не почувствовала облегчения.

Вытянутая, как кишка, гробовидная (упаси меня бог от такого гроба!) комната венчалась совершенно бесполезным, выходящим на глухую стену окном. В углу, возле окна, стояла раскладушка, аккуратно застеленная одеялом. Поверх одеяла в казарменной позе стояла подушка с накрахмаленной (!) наволочкой.

К раскладушке прилепился стол со стареньким компьютером, а на пол был брошен палас довольно мрачной расцветки. Все остальное пространство комнаты занимали сбитые на скорую руку стеллажи — и оружие! Кинжалы, мечи, какие-то странные предметы, предназначение которых я определить не могла, цепы и веера.

Дементий сидел посередине комнаты, на груде книг и с упоением листал одну из них: толстый и явно старинный фолиант. Одну за другой он переворачивал пожелтевшие страницы, но нигде надолго не задерживался.

— Простите, — решилась напомнить о себе я.

— А-а… Да, — Дементий поднял на меня затуманившиеся глаза. — Садитесь.

Я в недоумении обвела комнату: в ней не было намека даже на стул.

— Куда садиться?

— Да куда угодно… На пол, если хотите… На полу удобно.

Поразмыслив, я устроилась на полу, аккуратно подоткнув Монтесумино маскировочное платье, и принялась наблюдать за хозяином квартиры.

Сейчас он был не опасен — это точно.

Он слишком поглощен изучением книги; если бы было можно, он бросился бы в нее, как бросаются в реку. Он ходил по страницам, как по золотоносному ручью: в надежде найти хотя бы крупицу драгоценного металла. Его широкие ноздри вибрировали, как у фокстерьера, почуявшего лису, а губы непрестанно шевелились.

— Есть! — закричал вдруг Дементий, и я вздрогнула от этого первобытного вопля. — Есть!!! Давайте его сюда, ваш нож!

Я осторожно подтолкнула кинжал к молодому человеку. Дементий включил маленькие, но довольно мощные софиты, вооружился лупой и кисточкой — и набросился на нож.

— Не может быть… И в таком отличном состоянии… Этого просто быть не может! Идите сюда, девушка… Как вас зовут?

Наконец-то он сподобился спросить!

— Варя. Варвара.

— Идите сюда.

Я на коленях подползла к Дементию, книге и кинжалу, который лежал теперь прямо на странице, под своим нарисованным собратом. Да, черт возьми, они были близнецами, эти два кинжала — нарисованный и настоящий!..

— Эта книга называется «ARM AND RITUAL», — прерывающимся голосом сказал Дементий. — «Оружие и ритуал». Издана в Англии, в 1854 году. Автор — полковник колониальных войск сэр Генри Уолинг. Здесь собран колоссальный материал по индийскому вооружению. Вы знаете, что это за кинжал?

Еще бы не знать — кинжал-перевертыш, кинжал-искуситель, кинжал-убийца!

— Понятия не имею, — осторожно сказала я. Дементий посмотрел на меня сквозь лупу:

— Это ваджра. Основа большей части холодного оружия. Ваджра на санскрите означает «алмаз».

— Как? — Я вздрогнула.

— Алмаз. Сила и нерушимость учения Будды. Ваджра — единственный путь избавления от злых сил и соблазнов. Символ мужского начала.

Хорошо, что со мной не было Монтесумы, иначе это мужское начало вылетело бы в окно. И хозяин квартиры — следом. Да и Будда явно просчитался со злыми силами и соблазнами. Я была склонна думать, что этот кинжал — скопище пороков, которое присоединяет к себе только новые дурные наклонности.

Пока я предавалась этим невеселым мыслям, Дементий протянул мне лупу и легонько подтолкнул к кинжалу.

— Вот, смотрите. Лепестки, украшающие рукоять, — цветки лотоса. Лотос в индуизме — символ божественного и бессмертного начала в человеке… — Он сглотнул слю-иу. — — Грубо говоря — синоним совершенства… Видите, лезвие как будто вырастает из лепестков лотоса… Видите?

— Ну-у… Да. А этот тип? С губами?

Этот тип, подменивший собой благословенный кусок камня, интересовал меня больше всего.

— Это бог Ваджрапани. «Рука, держащая ваджру». Он охраняет моление Будды и призван уничтожать заблуждение и тупость.

В том, что кинжал «призван уничтожать», у меня уже была возможность убедиться. И не одна.

— Откуда у вас эта вещь? — неожиданно спросил Дементий.

Я опустила лупу и пригорюнилась. То, что он достался мне не по наследству от полковника колониальных войск сэра Генри Уолинга, — и ежу понятно.

— Это подарок… От одного близкого мне человека.

— Царский подарок… Это очень редкая вещь. Очень редкая. Ритуальная ваджра, да к тому же в почти идеальном состоянии… Ее кто-то реставрировал?

— Понятия не имею.

— Уолинг упоминает о нескольких видах ритуальных ваджр, но ваш нож выглядит просто копией описываемого кинжала. Просто копией. Или…

— Что — или?..

Я посмотрела на собравшийся в складки лоб Дементия, и мурашки поползли у меня по спине.

— Или это и есть тот самый кинжал… Тот самый. Как вас зовут, девушка?!

От страшного напряжения я даже на секунду забыла, как меня зовут.

— А-а, да… Варвара. Варя. А что там еще написано, в этой вашей книге?