Ритуал. Живые и мёртвые

Настал момент, когда Элодриэль понял: если не отступит – погибнет. И он побежал. Его одежды пропитались кровью, дыхание потяжелело, раны причиняли боль, какой прежде он не испытывал. Но он бежал – он хотел жить.

Теперь уже лес старался уберечь своего защитника, и деревья двигались за его спиной, скрывая тропу, по которой тот мчался и пытаясь замедлить преследователей. Впрочем, всё это было бессмысленно: раны слишком серьёзные, такие уже не залечить. Элодриэль остановился у высокого старого жертвенника и прижался к стволу спиной.

Его нагнали. Человек. Тот самый, что нанёс первую рану. Он был абсолютно доволен итогом и стоял в шаге от эльфа, наблюдая за результатом общих трудов. Он не собирался добивать врага, а с наслаждением смотрел, как тот погибает от ран. Эльф кашлянул кровью и хрипло произнёс через боль: – Не конец…

Элодриэль из последних сил оттолкнулся от дерева и вцепился в голову своего преследователя. На мгновение глаза его зажглись ярким зелёным светом, а после то же самое случилось с глазами человека. И оба они повалились на землю.

Мёртвый эльф, чьё тело обратилось кровавой листвой и развеялось по ветру, как и не было, и человек, в котором теперь было две сущности, вместо одной. Человек, чей род пронесёт «пассажира» через множество поколений – Абер Эльтер, «герой» Зелёной войны.

Воспоминание не успело развеяться – зеркало покрылось сетью трещин и взорвалось мириадами осколков. Некромаги едва успели прикрыть лица. Реймар тут же обернулся. Парень сидел прямо на стуле, глаза его были закрыты, а лицо совершенно спокойно. Слишком тихий…

Он распахнул глаза, в которых пылало неистовое зелёное пламя. Это не были глаза человека, то были глаза Сына Леса. Он замер на мгновение, будто прислушиваясь к ощущениям, и сощурился, словно разглядел что-то. В следующий миг Демид, вскрикнув, упал на пол. Даррак оказался рядом в два шага, проверил пульс. Глянул на Реймара и покачал головой, закрыл светочу глаза и снял последнее потрескавшееся кольцо с его пальца.

Взгляд же эльфа прошёлся по незнакомой комнате и некромагам, по собственному телу, которое он не мог толком рассмотреть, и кандалам, удерживавшим его на месте. Он наклонился вперёд так, что цепи натянулись до предела, и глянул на стянутые путами ноги:

– Не самый надёжный способ остановить друида.

– Для тебя тут цепи, – отозвался Реймар, не двигаясь с места.

– Да, пожалуй, они надёжнее.

Путы, ещё мгновение назад крепко стягивавшие ноги парня, распустились сами собой. В миг постаревшие волокна рассыпались в труху, словно под гнётом времени. Элодриэль поднял голову и вновь посмотрел на Реймара. Тот молчал.

– Я умер, – коротко заметил эльф.

– Мы оба знаем, что это не совсем так. Ты оставил чудесный подарочек одному из своих убийц, и я тебя вернул.

– Зачем?

– Зачем? Разве тебе не хотелось жить?

– Разве ты руководствовался одной лишь добротой душевной?

– Нужна твоя помощь в одном очень важном деле.

– Я не помогаю людям.

– А я и не человек.

– И не Сын Леса.

Нарраи и Даррак наблюдали за диалогом, как за напряжённой схваткой. Каждая фраза, как атака, пыталась найти слабое место в обороне соперника. Элодриэль ещё раз обвёл взглядом комнату, отмечая мрачные тона, чёрную одежду и бледные лица собравшихся.

– Ты – тёмный маг. Сын Смерти.

– Именно так.

– И человеческий прихвостень.

– Так было раньше. Мы больше не подчиняемся людям.

– Твои собратья помогали меня убивать. Ты ждёшь моей помощи?

– Враг моего врага – мой друг. Слышал прежде? Ты последний из Сыновей Леса, вашу братию много веков как истребили, Дариады вырублены, и природа гибнет. Ты можешь это исправить. А заодно поквитаться с первопричиной всех бед – с людьми. Как тебе такое предложение?

Нарраи и Даррак находились рядом, следили за прикованным эльфом, но то и дело переглядывались, они были готовы в любой момент прийти на выручку, но пока этого не требовалось. Эльф молчал долго, размышляя о чём-то, а после спросил:

– Что значит истребили?.. Как?!

– Бесчестно. Как и тебя. Толпой. Уничтожили вас, а следом и Дариады, чтобы вы больше не появлялись на свет.

– Калиарис диорис… – выругался эльф.

– Здесь девушка.

– Мне должно быть до этого дело?

Мгновенная пауза не дала ответа на повисший в воздухе вопрос. Реймар сделал шаг, довольно осторожный, словно пробовал почву на болотистых землях.

– Мне есть, что предложить тебе за помощь. Я сохранил семена Дариад, но лишь эльф может вырастить их и снова вернуть к жизни Сыновей Леса, только ты. Для этого потребуется немного… Объединиться на время и помочь мне поквитаться с теми, кто убил тебя и весь твой род, кто повинен в гибели природы. Хорошее предложение, не правда ли?

Эльф молчал, сверлил Реймара пристальным взглядом, словно силился понять, чего больше в его словах – правды или лжи. Но если то, что говорил этот Сын Смерти – истина хотя бы на половину… Элодриэль принял решение.

– Сними с меня оковы.

Во взгляде некромага мелькнули сомнения. Лишь на миг, а потом он протянул руку к Дарраку и, забрав ключи, сам подошёл и освободил пленника. Элодриэль поднялся, заметно покачнувшись, но помогать себе не дал. Двумя пальцами провёл по ушной раковине, несомненно, отметив для себя непривычную, слишком округлую форму, но ничего на этот счёт не сказав, – этим жестом эльфы часто заключали соглашения.

– Лес не любит прощать людям грехи. И он не простит убийства своих детей. Ты можешь рассчитывать на меня и мою помощь, Сын Смерти.

– Приятно слышать. Но сейчас твоему новому телу нужен отдых, а тебе – время, чтобы обжиться. Идём, я покажу, где ты можешь расположиться.

Игра в честность

Предплечье сдавило девичью шею, воздуха отчаянно не хватало, но разве это повод сдаваться? Вцепившись в руку душителя, Нарраи резко подалась телом вперёд, вынуждая Элодриэля перевалиться через неё и растянуться на полу. Нарраи выпрямилась, потирая шею и тяжело дыша. Даже привычка напевать или просто растягивать слова от этого исчезла из её речи.

– Чтоб ваш камень, – простонал эльф, с трудом поднимаясь с гранитного пола.

– Сам виноват, зелёный. Сказала, чтоб не лез.

– А я, что не собираюсь подчиняться вам двоим.

Эльф выпрямился, потирая копчик, бросил ещё один взгляд на дверь. Даррак, сама невозмутимость, стоял в проходе и отрезал себе ещё одну дольку чёрного яблока – Реймар перед отъездом строго наказал присматривать за Элодриэлем, и некромаги не собирались выпускать упрямого эльфа из особняка. Во всяком случае, пока тот расхаживает в одних лишь трусах.