Ривер

– А тебе не кажется, что он, быть может, и не обезумел так, расскажи ты ему об отцовстве, а не скрывая этот огромный секрет?
– в голосе Ривера слышалось возмущение, как будто Харвестер его обманывала.

– Да пошёл ты, Ривер.
– Харвестер ударила его по руке так, как била Энриета, когда он её злил.
– Легко осуждать спустя пять тысячелетий и выискивать должна-могла, да?

Ривер выругался себе под нос, а когда заговорил, старался контролировать тон.

– И что сделал Рафаэль, когда ты к нему пришла?

– Сказал приглядывать за Энриетом, что я и делала в перерывах между своими обязанностями по правосудию и поиском его детей.

– И ты их нашла?

– Всех, кроме Лимос. Я знала, где она находится, но не могла до неё добраться.

Троих детей Лилит отдала человеческим родителям, подменив их младенцев своими. Спустя годы Харвестер узнала, что человеческих младенцев Лилит продала демонам. Она не спрашивала для какой цели. Не хотела знать.

А Лимос осталась с Лилит. Её растили во зле и готовили для Сатаны. И только тогда, когда Лимос покинула Шеул, отправившись на поиски братьев, Харвестер впервые увидела дочь Энриета.

– Рафаэль сказал, что ты однажды спасла жизнь Ресефу. Это правда?

– Возможно. Не узнать достиг ли он к тому времени состояния бессмертия. Но да, когда он был ребёнком, я вытащила его из горящего здания. Его человеческая мать была той ещё шлюхой и порой бросала его на несколько дней.

Ривер стиснул зубы, но Харвестер понятия не имела, почему он так остро реагировал. Он был привязан к Всадникам, так, быть может, ему не нравилось, что Ресефу и Лимос пришлось пройти через тяжёлое детство.

Арес был суровым, выросшим воином, но, по крайней мере, родители о нём заботились.

Танатосу повезло больше всех: ему достались чудесные родители в дружеской общине.

И очень плохо, что став проклятым Всадником, сойдя с ума, он перебил большую часть клана.

Может у Танатоса было и лучшее детство, но он получил худшее проклятие и страдал из-за своих действий.

Дымчатые падальщики снова приблизились, их возбуждённое рычание становилось сильнее, в то время как оранжевый свет этой крайне зловещей атмосферы начинал тускнеть.

Харвестер насколько могла, прибавила ходу.

– Итак, - начал Ривер, по-прежнему стискивая челюсть, - и когда же, в конце концов, Энриет узнал, что у него три сына и дочь?

Харвестер дрожала, несмотря на сухой воздух в этом ужасном месте.

– После того, как их сделали Всадниками. Ему Лимос рассказала. Я до сих пор не знаю точно сделала ли она это из-за жестокости или же глубоко внутри себя желала обрести отца. В то время она находилась под сильным влиянием своей злой сущности.

И снова напряжение, вот только теперь его создавало тело Ривера, натянутое как тетива.

– И что он сделал?
– почти прорычал Ривер.

– Сегодняшнее поколение сказало бы, что он... взорвался.
– От воспоминания Харвестер вспотела: не от того, что он практически на орбиту вылетел от гнева, а от того, что это было только начало.
– Рафаэль поручил мне попытаться успокоить Энриета, и получалось... пока я не призналась, что с самого начала знала о беременности Лилит.

Шаги Ривера стали тяжелее, камни под его подошвой жалобно скрипели, и он топал так, что земля содрогалась.

– Он разозлился на тебя?

Дрожь охватила всё тело Харвестер.

– Да уж не просто разозлился.

– Ты знала? Всё это время ты знала, что я был отцом, и не рассказала мне? Я тебе доверял. Доверял больше, чем кому-либо.

– Прости, - вскрикнула Харвестер.
– Сначала я не хотела, чтобы ты пошёл на самоубийство. Затем я узнала, что Лилит соблазнила человека. Я пыталась заставить её рассказать где дети, но она пришла в ярость от того, что я о них знаю. Лилит пригрозила, что убьёт их, если я кому-то расскажу. Я решила подождать, пока они не вырастут до момента, когда смогут сами о себе позаботиться. Но затем Лимос с мальчиками устроила хаос, и всё пошло очень скверно. Она рассказала тебе первой.
– Она упала перед ним на колени, по её щекам струились слёзы.
– Я делала всё это ради тебя. Я хотела рассказать тебе всё раньше, но...

– Но?
– Он грубо схватил её за бицепсы и рывком поднял на ноги.
– Виррин, ты не имела права. Никакого права. Я бы тебя так никогда не предал. Ты отплатила мне, да? За то, что я переспал с Лилит, а не с тобой.

– Он ненавидел меня, - прошептала Харвестер.
– Он был таким жестоким.

– Что он сделал?
– Ривер остановился посреди дороги, как будто к ним не приближались сотни демонов.
– Харвестер? Что он с тобой сделал?

Харвестер не остановилась. Было бы глупо о чём-то из этого ему рассказывать. Сейчас всё это дерьмо, что она с таким трудом затолкала в себя поглубже, вырвалось на поверхность, и ранило её гораздо сильнее, чем все пытки, что применял к ней Сатана.

Ривер схватил её за руку и рывком развернул к себе. Харвестер стиснула зубы от вспышки боли в дугах крыльев.

– Расскажи мне.

– Зачем? Почему тебя интересует произошедшее?
– Харвестер вырвалась из его хватки, ощутив ещё одну вспышку боли.
– Хочешь узнать, что я потеряла единственного мужчину, которого любила? Что он растоптал меня как мусор? Тебя это забавляет?

– Нет.
– Ривер снова протянул к ней руку, на этот раз, чтобы провести костяшками пальцев.
– Мне просто интересно узнать каким он был. Похоже, тем еще засранцем.

Она его ударила. Харвестер ударила его прежде, чем осознала, что собирается это сделать. И когда звук удара плоти о плоть эхом разнёсся по деревне, всё остановилось. Создания замерли, как и Харвестер с Ривером.

– Не говори так, - прохрипела она.
– Ты его не знал. Он доверял мне, а я его доверие предала.

– Ты пошла на это, чтобы его защитить.

Харвестер горько усмехнулась.

– А может я пошла на это, чтобы иметь над ним власть, как он сказал. И может он был прав, когда сказал, что я наказываю за то, что он переспал с этой демонской сукой, а не со мной. В конце концов, я ведь дочь Сатаны.

– Так могла поступить Харвестер, но не Виррин.

Харвестер усмехнулась.

– Ты не знал Виррин. Как ты можешь так рассуждать?

– Потому что Виррин пожертвовала собой ради Энриета и детей. Она бы не поступила так, если бы была из тех, кто может предать ради власти или из-за мести.

– Плевать.
– Внезапно ощутив вес последних четырёх дней без отдыха, она потёрла глаза и снова уставилась на дорогу.
– Мы можем оставить эту тему?

Ривер пристроился рядом с Харвестер.