Робинзон из-под моста

– Нет, я тебе сказала. Ты мне за прошлый раз не отдал деньги. На выпить у тебя всегда есть, а на закуску жмешься. Уходи, не задерживай людей!

Мужик обернулся. Сизое небритое лицо мутным взглядом окинуло меня и моего спутника. Что-то прошлепав губами, мужик пнул пяткой стенку ларька и поправив спрятанную в рукаве бутылку, шаркая ногами, пошел прочь.

– Чего вам?
– Спросила румяная Наташка, когда мы подошли ближе.

– Нам два беляша. Один разогрейте, а второй не надо. Мой товарищ не любит горячее.

Наташка посмотрела на пса и тот согласно кивнул. Продавщица прыснула и ушла готовить. В ожидании заказа, собака принялась обнюхивать валяющиеся на земле бумажки.

– Держи!
– Из окна показалась рука Наташки с беляшом, прикрытом квадратным куском оберточной бумаги.

– Это товарищу.

– Спасибо.
– Поблагодарил я ее и взял большой холодный беляш.
– На, ешь, Константин.

Сам не знаю, но мне захотелось назвать пса человеческим именем. Константин резко схватил беляш, попытался съесть его одним махом, но сообразил, что это у него не получится. Пес прижался мордой к земле, придавил беляш лапой и оторвал от него половину, которую перекинув пару раз с одной стороны челюсти на другую, проглотил.

– Эй, балбес, так пища хорошо не усвоится, жевать надо тщательнее.
– Пожурил я собаку.

Наташка снова фыркнула. Она выглянула из окошка и внимательно посмотрела на меня, совсем как пес, после того, как его чуть не сбил грузовичок.

– Бедолажничаешь?
– Спросила она меня с интонацией, как будто ответ знала заранее.

– Да.
– Ответил я правдиво, но как-то простовато.
– Есть немного.

– Жить есть где?

– По правде говоря, нет. Сегодня выгнали.
– Признался я.

– Слушай, паренек, я сейчас одна живу, мужика выгнала, дочка в деревне у бабушки, поживи у меня. Я тебя раскормлю немного, приголублю.

На меня словно ушат холодной воды вылили. Предложение было настолько неожиданным, что я разволновался.

– А..., э..., извините, но вы уже старая для меня и толстая. Боюсь, у нас не получится, в смысле ... приголубить.

Лицо Наташки сразу изменилось из доброжелательного в непроницаемое и исчезло в недрах ларька. Она открыла фритюрницу, масло громко зашумело. Я решил, что горячего беляша мне уже не видать. Пес переминался с ноги на ногу. Его глаз блестели сытым масляным блеском. Я начал ему завидовать. Из окошка показалась рука с горячим беляшом.

– Спасибо!
– Я вложил в слово благодарности все свои положительные эмоции.

Одной рукой я взял беляш, а второй достал мятую сотку.

– Денег не надо.
– Холодно сказала Наташка.

Я не мог не отдать денег. Еда стоила как раз сотню рублей. Положив деньги в окошко, я и мой спутник, спешно направились прочь. Мне было стыдно перед женщиной, что я ей так ответил. Мне она не сделала ничего плохого, и даже после оскорбительной правды проявила благородство. Не будь у меня этого комплекса, я бы согласился пожить у нее. Хотя, не будь у меня этого комплекса, я бы не попадал во все эти дурацкие ситуации.

– Куда пойдем?
– Спросил я нового спутника, откусывая обжигающую и очень вкусную плоть беляша.

Он не ответил мне. Пес бегал вокруг меня кругами, обнюхивая все подряд. Мысли о голоде в его собачьей голове теперь сменились другими. Наверняка, искал метки, оставленные подругами. Незаметно, мы вышли из города и подошли к автомобильному мосту. Под скатами, поросшими молодой кленовой порослью пряталось русло реки, лет двадцать как высохшее. Только весной оно наполнялось журчащим потоком, иссекающим к началу лета. Тем не менее влаги, оставленной им хватало на то, чтобы растительность по берегам русла буйно разрослась.

– Слушай, а это отличное местечко для нас.

Я разгреб заросли и сделал шаг сквозь них. Первозданная дикость и изоляция от общества импонировала мне. Местечко действительно казалось уютным, и я представил себя троллем, живущим под мостом. Когда-то здесь уже жили. Старая лежанка из досок, под основанием моста говорила об этом. Рядом с ней валялись несколько пустых пластиковых бутылок из-под пива и воды и немного стеклянной тары из-под дешевой водки. Константину место тоже приглянулось. Он пометил все, к чему можно было приложиться пузом.

Так, в один день я обрел нового товарища, спокойно относящегося ко всему, что я о нем думал вслух, и дом, или правильнее - летнюю резиденцию. В двух шагах от резиденции находилась территория складов, построенных еще в советское время. К ним вела ветка железной дороги и там всегда была нужда в грузчиках. Я, вдруг, ощутил себя счастливым. У меня появились деньги. Они доставались тяжелым трудом, но меня это не тревожило, потому что для меня важнее было ни с кем не разговаривать, чтобы невзначай не обидеть человека, или не нарваться на неприятности. Здесь всем на меня было наплевать. Заработал - получи. У меня никто не спрашивал даже имени.

Каждое утро, кроме воскресенья, мы с Константином приходили узнать, будет ли работа на день. Если она ожидалась, мы оставались на складах. Пес гонял голубей, а я прохлаждался в тени, или подыскивал стройматериал для дома. Брошенные деревянные паллеты годились на строительство и на дрова.

Через месяц у нас был домик о четырех стенах. Изнутри он был отделан кусками гипсокартона. На заработанные деньги я купил надувной матрац и использовал его в качестве постели. Мне хватило смелости и ума провести электричество от линии питающей освещение моста. У нас с Константином в доме появился свет и розетка. Спустя еще немного времени я купил утюг и немного одежды для смены. К концу лета можно было подумать, что здесь живет семья скитальцев не сумевших оплатить ипотеку. Вряд ли люди, видевшие меня, могли подумать, что я живу под мостом, в домике, собранном из старых паллет. У меня были деньги даже на услуги дешевых парикмахерских. И пока было тепло, я был счастлив и спокоен, как и мой друг Константин.

В воскресенье, где-то на исходе лета, случилось то, что сильно изменило мою судьбу. К тому времени мне казалось, что я обрел настолько счастливую жизнь, что уже и желать нечего. У меня было все: такое необходимое для меня уединение, деньги, крыша над головой и друг, регулярно оставляющий клочки шерсти на моей чистой одежде. Перед сном я дрожащим голосом благодарил бога, за то, что он устроил мне такую жизнь.

Я лежал на матраце и смотрел в экран маленького автомобильного телевизора, купленного по дешевке у алкоголика. Экран рябил, но я уже привык не замечать этого. Вдруг, над головой раздался свист тормозов. Константин вскочил и напрягся. Громко захлопали дверцы. Я подумал, что произошло ДТП. Но звука удара не было. Пес выбежал из дома и бросился сквозь кусты молодого клена. Я решил тоже полюбопытствовать. Сверху, заглушаемые воем проносящихся машин, раздавались мужские и женские крики. Я, стараясь не выдавать свое присутствие, пробрался дальше, чтобы увидеть что происходит. Парень и девушка ругались прямо на мосту. Оба вели себя агрессивно и кричали прямо в лицо друг другу. Девушка сняла туфлю и ударила в стекло автомобиля. Раздался звон разбитого стекла. Парень замолчал и несколько мгновений находился в состоянии оторопи от наглости девушки. Дальше он поступил, может быть, правомерно, но совсем не по-джентльменски. Он ударил девушку в лицо. От удара девушка перекувыркнулась через ограждение и полетела вниз по склону. Парень исчез из поля зрения. Он хлопнул дверцей и уехал.

Девушка докувыркалась до самого низа. Из кустов донеслись стоны и причитания. Я помедлил, не зная как поступить. Мне очень не хотелось обнаруживать свое присутствие перед незнакомыми людьми. Но я не мог не помочь бедной девушке. Я возник перед ней неожиданно, чем испугал ее. Через секунду из-за меня выбрался Константин и оценивающе посмотрел на девушку. Немая сценка продлилась секунд пять. Наверняка девушка оценивала свое состояние, пытаясь понять насколько мы реальны. От удара могло показаться, что мы плоды воображения ее ушибленной головы. Лицо у нее было в ссадинах, а вокруг левого глаза зрел мощный синяк.